Когда Патриция открыла глаза, воздух в спальне мерцал от миллиардов пылинок, плясавших в свете утреннего солнца. Ей было тепло, и она чувствовала себя отдохнувшей и готовой к предстоящему дню, несмотря на обстоятельства.

«Похороны», — подумала она. Еще вчера они пугали, но, может быть, дело было совсем не в похоронах? Возможно, дело было в возвращении в Аган-Пойнт и ожиданиях, которые пока не оправдывались?

«Я прекрасно себя чувствую, — поняла она, спрыгнула с кровати и посмотрела в зеркало. — И выгляжу отлично».

Ее кожа светилась, как и яркие, полные жизни глаза. Обнаженное тело никогда не выглядело лучше: полная упругая грудь, четкая линия талии. Ни одного намека на возраст.

«А еще я хочу есть, — напомнила она себе. Ароматы кофе и бекона разносились по дому. Она быстро накинула халат на плечи и бросилась в сторону душевой. Полотенца, как и всегда, хранились в шкафу для постельного белья. Схватив одно из них, Патриция не глядя открыла дверь в ванную комнату.

Эрни уставился на нее, одетый лишь в голубые джинсы. Из его рта торчала зубная щетка. Глаза превратились в две монеты, по телу прошла заметная дрожь.

— Господи, Патриция, — пробормотал он, его рот был полон зубной пасты.

Патриция замерла, несколько раз моргнула, и тут ее настигло осознание.

«Боже, да я почти голая!» — ужаснулась она.

Меньше чем за секунду Патриция поняла, что халат едва прикрывает ее прелести, а значит, Эрни может любоваться ею во всей красе. Лицо Патриции стало красным под стать волосам. Смутившись, она завернулась в халат и побежала обратно в комнату.

Захлопнув за собой дверь, Патриция прижалась к ней, переводя дыхание.

«Что, во имя Бога, со мной не так! Один ветер в голове!» — возмущалась она.

Неужели она могла совсем забыться, приехав сюда? Ей так не казалось. Патриция и не думала, что может кого-нибудь встретить, и просто наслаждалась прекрасным утром, даже радовалась тому, насколько она энергична и собрана.

«Эрни подумает, что я эксгибиционистка!» — сокрушалась она.

А затем продолжила развивать мысль: «Может, я специально это сделала».

Что-то в ее подсознании этого желало. Патриция даже призналась себе, что вчера нарочно дразнила Эрни, когда наклонилась, чтобы развязать шнурки. Знала, что он глаз не может отвести от выреза блузки, и не возражала.

А теперь это.

Он только что видел все.

Мысли вихрем носились в голове: «Что со мной происходит? С той минуты, как я пересекла границу города, постоянно чувствую возбуждение. Прошлой ночью мне приснилось, что я занимаюсь сексом с другим мужчиной на глазах своего мужа, — самый непристойный сон в моей жизни! Я не только сняла ночную рубашку, но еще и испытала несколько оргазмов во время сна, а потом… Я проснулась, мастурбируя. И в довершение всего первое, что я делаю после пробуждения, — выставляю себя напоказ перед Эрни! Что происходит в моей голове?»

Патриция всегда руководствовалась логикой, но сейчас ее рассудительности не хватало, чтобы разобраться в ситуации.

«Аган-Пойнт — город, где меня изнасиловали. Я должна чувствовать себя очень НЕсексуально. — Размышляла она. — Почему все наоборот?»

Прекрасный настрой, с которым она проснулась, испарился. Она подождала, пока Эрни закончит умываться, быстро юркнула в ванную и приняла душ. На этот раз она решила надеть бюстгальтер, старую растянутую футболку и хлопчатобумажную юбку в пол.

Старая одежда заставила ее чувствовать себя очень несексуально.

«Теперь сложная часть. — Она не могла сидеть в комнате весь день. — Что я скажу Эрни? И что, если он рассказал о случившемся Джуди?!»

А что он скажет своим друзьям? Патриция буквально слышала его голос: «Да, мужики, Богом клянусь, она вот так просто вошла в халате нараспашку — и все наружу! Да мне ее сиськи чуть глаза не выкололи! Кстати, бобрик у нее рыженький: что на голове, то и внизу, прикиньте? О да!»

«О Боже,» — пробормотала Патриция.

Она собрала всю смелость в кулак и вошла в кухню.

— Доброе утро, милая старшая сестра! — поздоровалась Джуди. Она улыбнулась, наливая апельсиновый сок.

— Привет, Джуди, — уныло отозвалась Патриция.

— Спалось хорошо?

— Да, отлично.

Эрни стоял у плиты, разбивал яйца в миску. Он с недоумением взглянул на нее.

— Утречко, Патриция.

Патриция напряженно выдохнула.

— Эрни, я не знаю, что и сказать.

— Ой, не волнуйся, — он махнул рукой. — Наверное, спросонок забыла, что не в своем доме. Мелочи. Не думай об этом.

— О чем вы говорите? — спросила сестра.

— А, ни о чем, Джуди, — сказал он и быстро сменил тему. — Как тебе приготовить яйца, Патриция? Джуди любит глазунью с твердым желтком, а я — с жидким.

«Слава Богу, — подумала она, — он не сказал ей, что я учудила».

— Мне тоже с жидким.

— Эрни делает лучшую яичницу, — хвасталась Джуди. — Она как бы плавает в сливочном масле и жире от бекона.

— Да, Патриция, здесь, в провинции, мы не беспокоимся о фигне типа ха-лестер-хола, или как там его?

— Мне подходит. У меня никогда с ним не было проблем.

Патриция села рядом с сестрой.

— Как ты держишься?

Джуди хрустнула тостом с маслом.

— Честно говоря, вопреки моим ожиданиям, чувствую себя прекрасно. Во многом это твоя заслуга, я точно знаю. Не представляю, как тебя и благодарить.

— Так, перестань.

— И мне так стыдно за прошлую ночь!

— Все в порядке, Джуди.

— Пьяная и унылая, проспала большую часть дня и твой приезд. Мне стыдно. Я такая клуша, а ведь ты приехала...

— Тихо, я сказала, — приказала Патриция. Хотя на самом деле настроение Джуди ее обнадежило: «Сегодня она развеет прах мужа. Я думала, она будет убита горем, но... пока вроде ничего».

Все трое непринужденно болтали во время завтрака, Джуди рассказывала о своем бизнесе, о том, кто из местных жителей умер, женился или уехал. В конце концов Эрни извинился и ушел заниматься кое-какими делами, с которыми нужно было разобраться до похорон.

Патриция обнаружила, что не может отвести от него взгляд.

— Боюсь, что Эрни все еще сохнет по тебе, — говорила Джуди, потягивая кофе.

Патриция ухмыльнулась, думая не столько о замечании сестры, сколько о собственном поведении.

— Но я рада, что ты живешь той жизнью, какой всегда хотела, — Джуди хихикнула. — Эрни довольно красивый мужчина, но вообще не твой тип.

— Он найдет свою вторую половинку. Не сегодня так завтра, — сказала Патриция, потому что не придумала ничего другого. — Я люблю Байрона и уверена, что всегда буду его любить.

Но внутри зашевелился червячок сомнения: «Если я так влюблена в Байрона, то почему вижу эротические сны об Эрни?»

Она задумалась, что бы сказал ее психолог, доктор Салли: «Кризис среднего возраста, полагаю».

Позже они вышли в сад, полный цветов, которые, казалось, полыхали на солнце. Время от времени в поисках убежища пролетала цикада. Джуди теперь казалась задумчивой, хотя шла легким шагом по каменной дорожке.

— Я знаю, о чем все думают, — сказала она, обрывая с мимозы желтые лепестки.

— О чем ты?

— Все рады, что Дуэйн мертв.

Мысли в голове Патриции оцепенели. «Это ты верно подметила», — подумала она, но сказала:

— Не будь смешной, — она изо всех сил пыталась приободрить сестру так, чтобы та не заподозрила ее в неискренности. — Дуэйна было тяжело прочесть. Его просто не понимали. — «Осторожно!» — подумала Патриция и продолжила: — У него было трудное детство. Когда растешь в окружении негатива... это плохо сказывается.

— О нет. Все думают, что Дуэйн был плохим человеком и понимал, какой он на самом деле. — Джуди схватила сестру за руку. — Но он не был плохим. Он был хорошим. Он очень мне помог. Он любил меня.

«Он любил бесплатную крышу над головой, — подумала Патриция. — И хорошо поесть. И твои деньги».