— Я знаю, Джуди. Уверена, что он был хорошим человеком.

— И те два-три раза, что он мне изменял... — Джуди обвела сад невидящим взглядом. — Это все моя вина.

Патриция стиснула зубы.

— Джуди, как такое может быть?

— Я не оставила ему выбора. У жены есть обязанности перед мужем, а я с головой ушла в бизнес. Никогда не уделяла ему времени. Ведь я должна была быть его любовницей.

Патриции хотелось кричать. Дуэйн, вероятно, изменял ей больше, чем «два-три раза».

— Не мучай себя этим, — сказала она.

— А тот раз, когда он ударил меня? — Джуди покачала головой. — Я это заслужила.

Тут Патриция не выдержала.

— Джуди, ни одна женщина такого не заслуживает.

— Ты не знаешь, Патриция. Я уверена, что провоцировала его, а потом, когда дело доходило до бутылки... Понятно, почему он сделал то, что сделал.

Это уже было ни в какие ворота.

«Будь адвокатом, — приказала себе Патриция. — Джуди — истец, который только что проиграл дело. Произнеси заключительную речь, советник».

— Возможно, Дуэйн не нравился людям только потому, что никто его по-настоящему не знал. Только ты знала настоящего Дуэйна, Джуди. Ты знаешь, что он был хорошим человеком. Ты знаешь, что он был хорошим мужем. Его больше нет с нами, и это трагедия, поэтому лучшее, что ты можешь сделать, — почтить его память, не заботясь о том, что подумают другие. Помни Дуэйна как человека, который дарил тебе тепло и свет.

Патриция давилась словами, но они, похоже, оказывали благотворное воздействие. Джуди успокоилась, на ее губах расцвела мягкая улыбка.

Сестры держались за руки, гуляли среди цветов, вдоль живой изгороди. Патриция чувствовала себя ужасно: «Боже мой, я так рада, что чертов бывший зэк мертв. Может быть, теперь моя сестра найдет достойного мужчину».

Они сели на каменную скамью. Воробьи резвились в птичьей купальне. Воздух будто был нанизан на солнечные лучи, сквозь деревья виднелась блестевшая поверхность реки, которая впадала в бухту по другую сторону мыса Аган-Пойнт.

«А здесь действительно красиво», — поняла Патриция. Отовсюду доносилось пение цикад.

— Трудно продолжать... без Дуэйна, — сказала Джуди. — Вести бизнес, я имею в виду.

Патриция ухмыльнулась.

— Чтобы смириться с потерей, нужно время. У тебя все будет хорошо. — Слова прозвучали жестко из-за настойчивости. — Твоя компания приносит в десять раз больше прибыли, чем когда ею управляли мама и папа. Ты успешная, самостоятельная деловая женщина.

— Да брось. Единственная причина, по которой бизнес процветает, — новые лодки и оборудование, на которые ты одолжила денег.

Патриция понимала, что Джуди просто себя жалеет. Она предполагала, что так все и будет.

— Джуди, ты вернула заем в два раза быстрее, чем мы договаривались, да еще и с процентами. Успех компании обеспечили твои мозги и твой тяжкий труд. Все будет хорошо.

Джуди не спешила соглашаться.

— Без Дуэйна будет намного сложнее. Иногда я думаю, что...

— Что? Что ты думаешь?

— О, кажется, я тебе об этом не рассказывала. Видела стройку на другой стороне реки?

Патриция вспомнила ограждения на въезде в город.

— Да. Похоже, там будут фешенебельные многоквартирные дома. Джуди, это закон жизни. Все растет и изменяется. Эти жилые комплексы привлекут сюда больше людей, богатых людей, кстати, а значит, они будут тратить деньги. Хороший расклад для тебя и твоего бизнеса.

— Да-да, я знаю. Но я не говорила тебе о предложении. Получила его совсем недавно.

— Предложение? Кто-то хочет купить крабовую компанию?

— Нет, землю. Весь мыс. Застройщик. Его зовут Гордон Фелпс. Он хочет превратить весь мыс в жилое сообщество. Предложил миллион долларов. Это большая сумма, и ты получишь половину, так как владеешь половиной этой земли. Куча денег.

Патриция закатила глаза: «Моя бедная сестра такая простушка».

— Джуди, миллион долларов за твою компанию и всю эту землю — ничто. Да даже трех или четырех будет мало. В любом случае глупо все это продавать. Куда ты поедешь? Чем будешь заниматься? Ты же столько раз мне говорила, что обожаешь заниматься бизнесом.

Джуди сомневалась.

— Знаю, но я не молодею.

— Тебе всего сорок два! — воскликнула Патриция. — Что, хочешь все продать и уйти на пенсию? Это нелепо. Подожди, пока тебе не стукнет шестьдесят два, тогда сможешь продать все за двадцать миллионов. Вот это будет хорошая пенсия, сестренка.

Патриция замолчала, оценивая ситуацию: «Она все еще в трауре. Пару недель будет не в себе, но потом придет в норму».

— И кроме того, — продолжила Патриция, — как же Поселенцы? Тебе и раньше предлагали продать землю, но ты не уступала. Помнишь твой последний звонок? Ты сказала, что никогда не продашь землю, потому что тогда Поселенцев вышвырнут, а им некуда идти. Эти люди обожают тебя, они тебе как дети. Не говори, что передумала.

— Я не знаю. Все меняется. Ходят разные слухи.

Патриция нахмурилась.

— И что именно ты слышала?

— Ну, что Поселенцы начинают сходить с прямого пути. Связываются с наркотиками, а некоторые девушки, ну, продают себя.

Патриция еле сдержала смех.

— Милая моя, единственная разница между Поселенцами и пенсильванскими немцами заключается в том, что Поселенцы еще большие пуритане. В сравнении с ними амиши — отвязные тусовщики.

— Не знаю, — повторила Джуди. — Я начинаю думать, что они меняются в худшую сторону из-за меня.

Патриция была близка к тому, чтобы отвесить сестре оплеуху.

— Хорошо, давай взглянем правде в глаза. Ты даешь им работу. Ты предоставляешь им бесплатное жилье, бесплатное электричество и бесплатную воду. И как же это толкает их на кривую дорожку? Ты лучшее, что у них есть.

Джуди только отмахнулась.

— Я чувствую себя феодалом. Конечно, я даю им работу, но это тяжелый труд за минимальную заработную плату. Мужчины ловят крабов, которых потом разделывают женщины. Это потогонная работа, и большинство из них живут в жестяных лачугах. Неважно, что я не беру плату за землю. Все это мало отличается от жизни в гетто, и я та, кто удерживает их тут. Многие из них думают, что в целом мире нет ничего лучше мыса Аган-Пойнт. Но ведь это не так!

Патриция пожала плечами.

— Для таких людей, вероятно, и вправду нет. У Поселенцев свое маленькое, закрытое сообщество. Они самодостаточны, живут за счет земли, необразованны и не имеют квалификации. Мир не может спасти всех. Поселенцы используют те возможности, что у них есть, и они очень счастливы. Ты для них королева. Я не говорю, что из-за них ты не должна продавать землю. Делай что хочешь. Просто для этого нет никаких оснований. И ей-Богу, Джуди, то, что ты устроила Поселенцев на полный рабочий день, ничуть их не ограничивает. Если бы они не работали на тебя, то собирали бы урожай где-нибудь в Аризоне, а вечером пытались бы попасть в ночлежку для бездомных. Поселенцы свободны, и если они думают, что где-то жизнь будет лучше, — могут уйти в любой момент. Но они этого не делают. Они простые люди, живут честным ручным трудом. Точно так же, как амиши, квакеры и многие в Аппалачах.

Патриция почувствовала, что завелась и расстроилась: «Откуда она берет эти бредовые идеи?»

Джуди помолчала, затем осторожно сказала:

— Ты, наверное, права. Думаю, у меня просто плохое настроение.

— У тебя многое на уме, но давай сосредоточимся на сегодняшнем дне.

Это был единственный совет, который смогла придумать Патриция.

«Этот парень, Фелпс, — подумала она, — может быть, именно он забивает ей голову этим дерьмом».

— Так, расскажи мне об этом застройщике.

— Гордон Фелпс. Долгое время строил роскошные дома на Восточном побережье. Он очень милый. — Джуди покраснела и уставилась на свои колени. — Даже приглашал меня на свидание. Не знал, что я была замужем. Но он действительно хороший человек.

«Боже, да я поседею от таких разговоров, — подумала Патриция, — она и правда настолько наивна? — продолжала она удивляться. — Я не могу в это поверить!»