— Ты болен? — Трей наклонился, достав фонарик. Луч света упал на лицо Рики. Его однозначно мертвое лицо.

— Твою мать!

На койке лежал труп.

Лицо казалось худее, плоть просвечивала и была похожа на свежее филе трески.

Пульса не было.

Трей не мог этого знать, но Рики Коудилл лишился всей своей крови.

В его теле не осталось ни капли.

Патриция вспоминала те времена в колледже, когда она пробовала травку. Расслабляющий дурман, ментальная легкость, как будто она парит над землей. Патриция провела на пикнике примерно час, прежде чем поняла, что сама не своя, и это — для высокопоставленного юриста — не обязательно было плохо.

«Должно быть, что-то в напитках, — легкомысленно решила она. — Альд или как там его, приправленный водкой Джуди».

Но...

И что?

Это же была вечеринка, так почему бы и не провести хорошо время? Патриция пробовала разные угощения и продолжала пить альд. Джуди напилась, что было как раз ожидаемо. Неожиданно для себя Патриция заболталась с горожанами и Поселенцами, которых даже не знала. То и дело она поглядывала на Эрни, который разговаривал с Поселенками чуть в стороне, ловила себя на ревности и смеялась над собой.

В конце концов она потеряла Джуди из виду, как и Гордона Фелпса. Одна мысль о том, что они уединились где-то вдвоем, заставила ее улыбнуться.

«Я напилась!» — радостно подумала Патриция.

Но если Джуди с ее водкой не было рядом, откуда пришло опьянение? Кто-то другой подлил алкоголь в альд и никому не сказал? Должно быть так.

— Почему мы не встречались в старших классах? — Эрни появился из темноты внезапно и ошарашил ее. Похоже, он тоже был навеселе, но что могло натолкнуть его на мысль задать такой откровенный вопрос?

«На днях я почти стянула с него штаны в лесу. Может быть, дело в этом?» — упрекнула она себя.

— Я не знаю, Эрни. Думаю, дело во мне. Я думала только о том, чтобы уехать отсюда после... ну, ты знаешь. Поле Боуэна...

Эрни кивнул, вероятно не ожидая, что разговор примет такой мрачный оборот. Он замялся и вдруг протянул ей свою тарелку.

— Попробуй. Гриб, фаршированный икрой крабов. Пальчики оближешь!

Патриция засмеялась, схватила один и съела. Взглянув Эрни в глаза, она закусила губу и быстро сказала:

— Хотела бы я, Эрни, чтобы мы... — И пошла прочь.

— Хотела бы, чтобы мы что?! — выкрикнул он ей вслед.

Она хихикнула и пошла сквозь толпу, чувствуя, что он идет за ней следом.

— Где шериф Саттер? — спросила она, чтобы сменить тему. — Давненько его не видно.

— Кажется, он ушел.

Патриция остановилась и посмотрела поверх голов в сторону леса. Она схватила Эрни за руку.

— Это Эверд Стэнхёрд? Там?

— Не может быть, — сказал он, щурясь. — Его же ищет полиция.

Но она все еще видела фигуру, стоящую между деревьями, свет костра неровными бликами падал на старое морщинистое лицо. На мгновение Патриции показалось, что его невероятно яркие глаза смотрят прямо на нее.

— Ты не видишь? Он прямо... — Но прежде чем она успела вытянуть руку и показать, перед ними неожиданно возникла симпатичная юная Поселенка. Не по годам развитое тело еле прикрывали коротенькие шорты и самодельный топик. Крест, похожий на брелок, свисал на пышную грудь, а улыбка казалась озорной и беззаботной. Ее щеки были разрисованы какой-то темной краской, словно у ребенка на карнавале. Причудливый узор повторялся на обнаженном животе, вился вокруг пупка и спускался до самых пяток по сексапильным ногам.

Патриция испытала что-то вроде шока, когда девушка поцеловала ее и Эрни в щеки и повесила им на шеи подвески. А затем она тут же исчезла в толпе.

— Что это? — Патриция дотронулась до предмета на шее. — Кроличья лапка?

— Не совсем. Это лапа барсука.

Патриция скривилась.

— Фу! Зачем... Это что-то вроде приветственных цветочных ожерелий у гавайцев?

Эрни фыркнул.

— Это что-то вроде символа плодородия. Любовный амулет.

— Что?

— Скажу по-другому: Поселенцы думают, что из нас вышла бы отличная пара. Полагаю, они не заметили кольцо.

Патриция неосознанно теребила высушенную лапку.

— Как странно.

Эрни, похоже, расстроился и смутился. Чтобы отвлечься, он стал вглядываться в толпу.

— Погоди, ты говорила, что видела Эверда? Если так, нужно позвонить Саттеру.

— Я абсолютна уверена, что Эверд Стэнхёрд не имеет никакого отношения к смерти Джуниора Коудилла. Ты думаешь так же.

— Да, — подтвердил Эрни, — но почему они с женой покинули дом, как только люди начали говорить, будто он причастен к случившемуся?

Ответа у Патриции не было. Она встала на цыпочки, чтобы внимательнее рассмотреть то место, где стоял Эверд. Костер горел ярко, но между деревьями не было никого похожего на старейшину Поселенцев.

— Наверное, это был не он, — отмахнулась она. — Просто кто-то похожий. Слушай, а как Эверда называют? Помнишь, парень, который дал нам устриц на днях, как-то назвал его?

— Реджерт? Внутри клана Эверда называют савоном. Переводится как «провидец» или типа того.

Патриция напряженно вглядывалась в темный провал леса.

— Черт, я уверена, что это был он.

Даже не задумываясь, Патриция схватила Эрни за руку и потянула.

— Пойдем проверим.

Она мягко вела его сквозь толпу. Со всех сторон им улыбались разукрашенные, как у подарившей им барсучьи лапки Поселенки, лица. Патриция вновь ощутила, как часть ее личности растворяется и ее место занимает что-то иное, и это чувство доставляло ей истинное наслаждение. Однако остатки разума — ее растворявшаяся часть — заставляли понять, что задумало подсознание. Развязные и непристойные мысли походили на пьяный крик, вещающий истину: «Я пьяна, возбуждена, и что я делаю? Тащу человека в лес под дурацким предлогом! Того самого парня, с которым чуть не занялась сексом несколько дней назад. Я все твержу себе, что никогда не изменю Байрону, но что я на самом деле делаю?»

Она даже себя не могла обмануть.

Стоило им ступить под сень леса, как под ногами тут же затрещали мелкие веточки.

«Я должна отпустить его руку. Сейчас!» — подумала она, но ничего не сделала. Она заводила его все глубже, пока лунный свет не выбелил перед ними тропинку.

— Может, он ушел по ней? — сказала она.

Эрни не ответил, только нахмурился.

Лунный свет упал на дерево с участком соскобленной коры. Голый ствол украшал вырезанный крест, окруженный витиеватым орнаментом. Символ на удачу? Да еще и лапка барсука на шее?

Ночь мерцала. Пение цикад буквально грохотало в ушах Патриции, вместе с ним она перерождалась, сливаясь с той беззаботной частью своего «я», которая показалась снаружи только сегодня. Сердце забилось чаще. Трение сосков о ткань почти причиняло боль. Вечерняя жара только распаляла пожар внутри, кожа стала настолько чувствительной, что Патриция ощущала и ласку слабого ветерка, и каждую капельку пота.

— Эверда здесь нет, Патриция, — наконец сказал Эрни. Похоже, он разгадал ее даже раньше, чем она сама поняла, что собирается сделать. — Это глупо. Давай вернемся.

— Нет, — прошептала она в отчаянии. — Я серьезно! Я действительно видела его. — Ее пальцы теребили лапку, висевшую на шее, будто талисман придавал ей храбрости.

— Я возвращаюсь, — сказал он срывающимся голосом. — Мы оба знаем, что здесь происходит.

— Что? — деланно невинно спросила она. — Что ты...

— Если мы останемся здесь, у нас обоих будут неприятности и ни к чему хорошему это все равно не приведет. Я сюда не за тем шел, чтобы меня снова одурачили.

Патриция отпустила его руку и остановилась.

— Эрни, это смешно, — сказала она с легкой усмешкой, хотя голова шла кругом. Не столько от алкоголя, сколько от вожделения. Похотливые мысли заполнили голову, колени дрожали.

— Я действительно хочу поговорить с Эвердом Стэнхёрдом.