— С Новым годом, Андре! — крикнула Нелли, открывая дверь. Но, заметив выражение его лица, настороженно осеклась. — Что такое?
Андре сглотнул, пытаясь произнести что-нибудь, но язык словно прилип к гортани, отказывался повиноваться.
В дом ворвался Сэм.
— В чем дело?
Андре указал на столик.
— Тут ребята были, вот…
Сэм в три прыжка перемахнул через ковер. Остановился, уставился на столик.
— Ну, выкладывай, что еще?
Голос у Сэма был тихий, леденящий, под стать морозному вечеру за окном.
— В-все.
— Что тут происходило?
— Просто мы с ребятами с нашего курса… Так все неожиданно вышло…
— Значит, только мы за порог, сразу гостей назвал?
— Нет, ребята в общем сами как-то… — Андре боязливо повел плечами. — Сначала все ничего, потом вот О’Хейген…
— О’Хейген? — воскликнул Дик. — Ох и оторва! Этот вечно…
— А ты помолчи! — оборвал его Сэм. Он опять повернулся к Андре. — Ну и…
— Значит, О’Хейген… в общем, он сюда к нам ворвался, понимаете… Ну, ребята на него и… вот, на столик этот…
Господи! Как у старика, голое дрожит…
— Я заплачу… сразу, как…
— Стало быть, нельзя тебе доверять? Четыре месяца с тобой носились, как с младенцем, и все впустую!
— Не надо так, Сэм, — вмешалась Нелли. — Вспомни, как я девчонкой работала у Грейспирсов… Судья разрешил мне водить старенький «форд» — детишек развозить, по магазинам за покупками и вообще… А как устроили пикник, я дала Джонсону за руль сесть, помнишь? Знала ведь, что не умеет, а дала… Так как-то вышло, все вместе сидели…
— Вот-вот, рассказывай ему, пусть думает, что так и надо, пусть выставляет себя чтим лоботрясам на посмешище! Пусть разрешает крушить мебель в нашем доме!
— Так ведь он заплатит! Я же заплатила за машину судьи. Сам поймет, как исправлять…
— Да хватит тебе!.. — Сэм подхватил чемодан и двинулся по лестнице наверх.
Только тогда Андре смог перевести дух. Он был благодарен Нелли за передышку. И тут внезапно ударило в голову: в ту самую ночь Джимми Бейли с подружкой побывали в спальне у Бейроков. Только сейчас вспомнил про это.
Как ошпаренный Сэм вылетел из спальни.
— Вон до чего дошло! В нашей спальне гнездышко устроили! Прямо в нашей постели!
Сэм с грохотом устремился вниз по ступенькам, кинулся к Андре, и тот инстинктивно заслонился рукой в ожидании удара.
— Что он такого натворил? — выдохнула Донна.
— Не твое дело. Дети — в машину! — взревел Сэм.
Дик, Ронни и девочки в момент испарились. Внезапно, побелев как полотно, Нелли попятилась к дверям.
Сэм наступал на Андре. Глаза его угрожающе сощурились.
— Ну вот что! Твои ящики там, в гараже. Собирай барахло, вызывай такси. Сейчас мы с детьми ужинать поедем. Чтоб к нашему возвращению духу твоего здесь не было!
— Боже мой, Сэм, только не сейчас, — взмолилась Нелли. — Где ж ему ночевать?
— А мне плевать! Верни ему, что он внес, и пусть живет как знает.
Через полчаса Андре стоял у окна, поджидая такси. На крыльце, упакованные в ящики, были сложены все его пожитки. Когда, такси, развернувшись, подъехало к дому, Андре облегченно вздохнул. Помог шоферу запихнуть ящики в багажник, постоял немного на дорожке, оглянувшись на дом.
— Куда ехать?
Андре влез на переднее сиденье рядом с шофером. Он садился в такси впервые в жизни.
— Не знаю.
— Давай думай скорей. Деньги идут. — Шофер включил счетчик. — Есть чем платить-то?
— Есть.
— Ну так куда?
— Можно на автостанцию.
Точно! На автостанцию. Ну конечно же! Поеду к себе домой в Фиш-Лейк. Буду там у Мейсона работать. Или капканы ставить, охотиться… А на пособие — так на пособие! Кому какое дело? Отцу Пепэну скажу, чтоб заткнулся. На кой черт мне ради него надрываться…
Приехав на автостанцию, Андре узнал от кассира, что по всей Северной Альберте метет жестокий буран. Автобусы стали.
Ну и дела, вот чертовщина, что ж делать-то? Вещи тут не оставишь. Украдут. И с собой не потащишь!
Андре бочком пробрался к креслу, поставил у ног свои ящики, сел.
Подошел дежурный.
— Куда? Фиш-Лейк? Туда только дня через два, не раньше, дорогу расчистят.
— Ну а как же вещи?
— Можно оплатить багаж, сдать. Или самому в ящик запереть… Вон они по стенке, ящики, стоят. — С этими словами дежурный отошел.
Сдать? Это как? Ну а ящики эти — курам на смех; говорят, любым ключом можно отпереть. Тьфу ты! Знать бы телефон хоть одного из институтских ребят!
Прошло еще с четверть часа. Дежурный исподлобья поглядывал на него.
— Эй, парень, чтоб я больше не повторял — здесь не положено без дела околачиваться!
Тебе, сукин сын, хорошо! А мне-то что делать?
Вспомнил! Долорес — она же мне телефон свой оставила!
Андре лихорадочно зашарил по карманам и наконец отыскал тот самый клочок бумаги.
По телефону голос у Долорес казался тоненьким, по-детски писклявым.
— Ко мне?
Долгая пауза.
— Деньги-то у меня есть. Я могу…
Его прервал смех Долорес.
— На кушетке как-нибудь устроюсь. Где скажешь…
— У меня только стол и пара кухонных стульев. Ну и моя постель.
— Ладно. Я могу и на полу. Ты не думай. Всего на пару дней…
Опять долгая пауза. Наконец Долорес произнесла со смешком в голосе:
— Моей хозяйки, миссис Сэвчек, сейчас дома нету, в бинго пошла играть. Давай-ка по-быстрому!
Долорес встретила Андре у входа.
— Скорее! Сноси-ка свое барахло вниз, кто его знает, может, старухе сегодня в игре не пофартит, раньше домой явится.
Андре засуетился; снуя взад-вперед, перетащил ящики вниз, сложил их штабелем на маленькой кухне. Потом, расплатившись с шофером, спустился вниз, захлопнул за собой дверь и огляделся.
Надо же! У Бейроков по сравнению с этой конурой прямо дворец. Тут и повернуться-то негде…
Наверху хлопнула дверь.
— Вот она, — зашептала Долорес. — Вовремя успели. Ну, если пронюхает, что у меня парень…
— Как же я тогда, если надо будет выйти?..
— Что-нибудь придумаем. Ты ел?
Наверху рекламной программой взревел телевизор.
— Нет, я…
— Только что свежее ореховое масло купила. Там а ящике хлеб. Сейчас кофе поставлю.
Андре ел, а Долорес, сидя за столом напротив него, прихлебывала кофе и расспрашивала о том, что было после новогодней вечеринки.
— Сказать по правде, — заключил Андре, — сам же я во всем и виноват. Выставил себя круглым идиотом.
— Я тебя понимаю. У меня ведь тоже тогда у Сандры с Торвальдом… — Она запнулась, в голосе послышались слезы.
— Ну да, ты ведь собиралась на эти… на курсы секретарш, что ли?
— Вот именно, только Сандра… — Долорес помрачнела.
— Что она, выгнала тебя?
— Да вроде того.
Оба умолкли. Каждый про себя сочувствовал другому.
— И никто не знает, где я, — с вызовом сказала Долорес. — Даже отец. Ничего, сама справилась. А на ферму ни за что не вернусь. Никогда!
Во дает! Молодчина. Эх! А я-то тряпка. Чуть что не так — сразу домой. Хорошо хоть, не успел ей ляпнуть…
Долорес исследовала дорожку спущенных петель на чулке.
— А вот ты свой геологический факультет закончишь, после куда?
— После? Ну, это когда еще будет!
— Что значит «когда еще будет»? Джейк Куилли сказал, вам еще учиться полтора года. Притом самое трудное уже позади.
— В общем-то — да…
Черт! Ну как ей скажешь, что бросить решил?
— Так где же тебе потом работать? — не унималась Долорес.
Андре повел плечами.
— Ну, например, можно в сейсморазведку наняться… можно колодцы бурить. А можно на горных работах, скажем в верховьях Атабаски, в горах, там нефть добывают.
— Здорово! Это, наверно, очень интересно.
Андре вместо ответа смущенно улыбнулся.
— Счастливый ты!
— Ну мало чего там болтают, самому хорошо бы увидеть.
— Ты и увидишь! — сказала Долорес, и чертики заплясали у нее в глазах. — А когда себе машину купишь, прокатишь меня?
