— Мам, а на сладкое что? — спросил Дик.

— Яблочный пирог с мороженым.

После этого всего еще и сладкое? Что они, каждый день так едят?

— Ронни, не держи вилку лопатой. Вот так. Понял? — И миссис Бейрок показала, как надо правильно держать вилку. — А ложечку из чашки вынуть надо.

Фу-ты ну-ты! Выходит, и мне так? И как это — пить чай, чтоб ложку в чашку не опускать!

Покончили с пирогом, и тут Ронни опять вылез со своим, насчет домашних обязанностей.

— Ну что ж, давай, Сэм, прикинем, — сказала миссис Бейрок.

— Значит, так, — сказал Бейрок, взглянув на Андре. — Ты уж знаешь, что берем мы шестьдесят долларов в месяц. У нас в городе обычно берут от семидесяти пяти до девяноста. Бывает, даже за жалкие каморки дерут. С тебя, видишь, дешевле, потому что у нас придется кое-чем по дому помогать. Ну-ну, спокойно! Никто тебя от занятий отрывать не будет. Просто поучишься малость по хозяйству. Всего понемногу — комнату прибрать, постирать себе… Снег раскидать с дорожек. Всякие такие дела.

— Это поначалу страшно, когда первый раз в город попадешь, — сказала миссис Бейрок. — Уж я-то знаю. В той семье, куда меня взяли, когда учиться приехала… — она рассмеялась. — В общем, железное терпение надо было той хозяйке иметь… Ведь я тогда даже часы в глаза не видывала. Сколько она со мной билась, пока я в доме не освоилась, не стала ей помощницей. Все-таки выучила меня. Если б не она, — миссис Бейрок повела плечами, — околачиваться бы мне на Девяносто седьмой улице.

Андре попытался представить себе миссис Бейрок в компании Гэри Последнее Одеяло. Никак не получалось.

— Тебе, между прочим, нечего туда таскаться, — сурово произнес Бейрок. — А то жила у нас тут девчонка одна, пару лет назад. Все шло ничего, пока не стала шляться туда, по барам шататься.

Андре возмущенно вскинулся:

— Вы что, решили меня в белого перекрасить?

— Да нет же, нет. Мы хотим, чтоб ты, метис, научился жить среди белых. Это совсем другое, — спокойно произнесла миссис Бейрок. — И нечего в бутылку лезть! Ты что ж, не понимаешь? Чтоб выжить, нам надо научиться жить среди белых. Прошли нынче времена прерий с бизонами да Габриэля Дюмона.

Андре, недоуменно моргая, уставился на нее.

— Неужели не слыхал про такого?

— Не слыхал.

Хозяйка поднялась, подошла к буфету, вынула из ящика книгу, раскрыла, подала Андре.

Со страницы на него глядел великан-индеец в украшенной бахромой одежде из оленьей кожи, под левым локтем зажато несоразмерно крошечное ружьецо. Острый и свирепый, ястребиный взгляд, как живой, пронзал Андре насквозь.

— Ну как же! Он же был генералом у Луи Риля[93], — сказала миссис Бейрок. — Вот это был человек! Если б оружия ему побольше да если б все индейцы за ним пошли, этот бы белых отогнал за озеро Виннипег… если б сам Риль меньше совался, дал бы Габриэлю волю… если б… если б… — Миссис Бейрок невесело рассмеялась. — А в общем слава богу, что бедняге Габриэлю это все не удалось. Потому что, если б удалось, тогда бы белые, когда назад вернулись — а они вернулись, куда они денутся! — ни одного бы метиса не пощадили.

— Мам, так что он по дому делать будет? — снова встрял Ронни.

— Вот привязался! Тебе небось лишнюю тарелку трудно помыть.

— Я помогу, хочешь? — предложил Андре.

— Ишь вымогатель! — добродушно рассмеялся Дик.

Сэм Бейрок тоже осклабился.

— У тебя, молодой человек, дело есть, вот и делай себе. Ну а ты, Дик, давай-ка за учебники, как со стола уберут.

— А можно мне книжку почитать про этого самого Дюмона? — спросил Андре, собирая грязные тарелки со стола. Он подошел к раковине и сложил туда тарелки прямо с остатками пищи.

— Эй! — взвился Ронни. — С тарелок надо все счистить. И потом, сначала моют стекло, дальше вилки-ножи, а там уж и…

— Вот сам и покажи, Ронни. А то раскомандовался, — сказала миссис Бейрок. И добавила, обратившись к Андре: — Вот видишь, сколькому надо учиться, чтоб жить среди белых. Даже посуду мыть и то следует по-особому.

— Нелли, нам через полчаса в церкви надо быть, — прервал ее Бейрок. — Я не люблю опаздывать.

— Сейчас, только причешусь и передник сниму. Донна, сегодня твоя очередь за малышами приглядывать, — крикнула миссис Бейрок в глубь дома. — Пеленки я им поменяла, покормила, хлопот с ними немного. К десяти мы будем дома. Да, Андре, если хочешь, пожалуйста, бери книгу, читай.

Едва родители ушли, Дик вытер стол и сел заниматься, разложив перед собой учебники. По его виду было ясно: он занят, к нему лучше не приставать.

Появилась Донна, подошла к холодильнику, открыла, заглянула внутрь. Потом кинула робкий взгляд на Андре, который в это время вытирал тарелки, и спросила:

— А зачем у тебя ящик с камнями?

— Это коллекция, только надо ее где-нибудь разложить. Есть очень редкие камни.

— Редкие? — В ее голосе прозвучало недоверие.

— Ну да. Пойдем, покажу. — Андре пошел по лестнице наверх, Донна за ним.

— Донна! — раздался окрик Дика. — Слыхала, что отец сказал?

— Ну пожалуйста! — заканючила Донна. — Мы только камешки посмотрим.

— Хотите смотреть — сюда несите. Не забудь, тебе еще по хозяйству надо управиться. — И Дик снова принялся за учебники с достоинством старшего, чьи указания должны беспрекословно исполняться.

С минуту Донна молча глядела на него, потом повернула обратно, села с книжкой в гостиной.

Ошарашенный и обиженный, Андре, прихватив с собой книгу, которую дала ему миссис Бейрок, поплелся к себе наверх. Сел за письменный стол, принялся листать новые учебники, но в голову ничего не шло. Такой уж насыщенный выдался сегодня день.

Андре оглядел комнату, все, что в ней было, попробовал, удобна ли кровать, выдвинул и осмотрел один за другим все ящики письменного стола, недоумевая, откуда набрать столько барахла, чтоб их все забить. В доме было тихо, и все-таки дом был наполнен каким-то особым дыханием, неведомым Андре до сих пор. Ему стало как-то не по себе. Позевывая от возбуждения, он скинул ботинки.

Тьфу ты, устал как черт. От ног воняет. А простынки-то у них какие!.. Надо же, никогда таких белоснежных не видел. Надо бы помыться. Спросить разрешения или нет? Все-таки я же теперь знаю, что полотенца после купания надо выжать и повесить, а пол за собой вытереть.

Через полчаса Андре вышел из ванной чистый и довольный собой. Дойдя до лестницы, он остановился в нерешительности.

Интересно, что там ребята поделывают? Вниз бы спуститься, посмотреть. Нет, не пойду! Почитаю лучше ту книжку про Габриэля.

Книжка оказалась обыкновенной дешевой рекламной брошюрой. Андре почитал ее с полчаса, потом полистал, нашел опять портрет индейца и долгое время его рассматривал.

Как его, Габриэль Дюмон? Ишь ты! Вот он какой.

Андре услышал, как вернулись Бейроки. Раздались голоса, началась суета. Через несколько минут миссис Бейрок постучала к нему.

— Послушай, Андре, там под умывальником в шкафчике есть банка с пастой и губка. Мой каждый раз после себя ванну, ладно?

— Ладно! — выдохнул Андре.

Вот остолоп! И когда только я всему научусь?

Андре разделся, побросав одежду грудой на пол, и юркнул в постель. Заснуть не мог долго, прислушиваясь к тому, как щелчком включается и отключается отопление в доме, как стрекочет холодильник, как время от времени бьют большие часы. Его окружал новый, полный незнакомых звуков мир. От тоски по дому даже голова разболелась.

Еще ни разу не приходилось спать одному в закрытой комнате, кроме как в том чертовом подвале у рыжей хозяйки. Дверь закрыта, а я будто голый напоказ лежу. Словно кто-то меня всего взглядом щупает. Дьявол! Все бы отдал, лишь бы обратно вернуться. В лес бы, тьма сгущается, снег идет. Нет, назад уж не вернешься, а раз так, надо приникать.

Наутро Андре вскочил с постели как ошпаренный, разбуженный резким стуком в дверь мощного кулака Сэма Бейрока.