— Послезавтра ты идешь на коронацию! И пока ты не успела придумать тысячу причин чтобы сказать: «Нет», говорю тебе, что это бесполезно, ты все равно там окажешься, а вот в бальном платье и с прической или в халате и чепчике, решать тебе.

Я и правда слова не успела вставить, так быстро она затараторила. До самого оповещения что завтрак готов мы болтали лежа в постели, иногда я засыпала, но Мэйси растрясывала меня и заставляла слушать, ведь ей и так было некому выговориться добрых полгода.

За то время что у меня было до коронации я на сколько могла пыталась привести себя в порядок, много ела, гуляла, спала, принимала ванны с розовым маслом, Кэтрин заваривала мне настойку, переданную Залией. Мэйси обещала заехать перед коронацией и увезти с собой.

Сказать, что я тут же превратилась в красавицу — нагло соврать. Если что и изменилось, так это взгляд, теперь он был ясным и светлым, и магия в нем больше не волновалась. В остальном сдвиги были едва лишь заметными.

Разбудил меня ни свет ни заря высокий пронзительный крик. Я привстала на локтях в кровати и осмотрелась по сторонам, потом услышала непонятную борьбу в коридоре, препирательства, нескромные выражения, произнесенные тем же высоким голосом, после чего ко мне в комнату одновременно ввалились служанка и Фрида.

— Мисс Энн, я пыталась, — пролепетала служанка.

— Энн Фостер, как ты смеешь спать в столь ответственный для меня день!?

Было бы очень весело наблюдать как Фрида толкается со служанкой возле моей кровати, если бы только ее слова не обращались ко мне.

— Фрида, а в чем собственно дело?

— Дело?! — высоко проголосила она. — Ты бросила меня в самый ответственный момент, мой творческий взлет, ну ка встань душенька, — хоть душенька и ласковое слово, я встала точно солдат в армии на раз, два.

— Что это!?

— Ты указала на всю меня.

— Об этом я и спрашиваю, что на тебе надето? — она неуверенно ткнула в мою длинную сорочку с рукавами, — немедленно снимай.

Глаза служанки от такой наглости полезли наверх, и она вдруг схватила Фриду за локоть и поволокла в сторону выхода, та в ответ начала колошматить ее по рукам с воплями: «Руки прочь, это Ельский шифон».

— Так стоп! — рявкнула я, пока у меня не разболелась от них голова. — Ты, — я указала на служанку, — спасибо, можешь идти, ты, — я указала на Фриду, — перестань голосить и сядь в кресло, жди пока я умоюсь, потом поговорим.

И все послушно выполнили мои указания. А я пошла довольна умываться.

— Итак, что дальше? — я вышла из ванной в одном белье.

— Энн, хоть Кэтрин и говорила, что ты странствуешь, но ведь не у дикарей же ты была, что еще за панталонище? — сокрушалась она, затем вышла в коридор и вернулась, не пройдя и минуты с тремя коробками, — я была готова к этому, видишь ли, я — профессионал!

Она открыла одну и достала оттуда свои творения. Они, как всегда, были прекрасны, с превосходным кружевом и разнообразием цветов и кроев. В другой она достала три пары туфель без каблучков, зная, что я люблю практичность прежде всего, а вот третью коробку открывать не спешила.

— Что в третьей?

— Даже боюсь ее открывать, Энн, ведь шила я по твоим старым меркам, а сейчас ты точно на несколько килограммов меньше…

— Но ведь у платья есть корсет, — скорее утвердила, чем спросила я.

— Его нет.

Я хотела открыть коробку, но Фрида накрыла ее рукой и погрозила пальчиком.

— В последнюю очередь, все же нужно доработать.

Она легко подхватила коробку, и уже была в дверях, когда я хотела спросить, но ее крик меня опередил:

— И чего мы ждем?! У вас есть три часа чтобы превратить это, — она снова указала на всю меня, — в королеву!!!

И в комнату вбежали пятеро девушек, закружили меня по направлению в ванную, щебеча какие-то идеи и предположения, не давая вставить и слова.

Следующие три часа казались мне настоящим адом и длились целую вечность, чтобы там не показывали часы. За два часа до полудня, именно в полдень состоится коронация, я была во всеоружии и почти голая, потому что Фрида с платьем так и не появилась, и у меня уже мелькнула мысль надеть черное, но видимо Кэтрин прочла мысли наперед, так как между делом оговорилась что оно в загородном доме. Жаль.

Мэйси заглянула очень вовремя, в прекрасном платье кораллового цвета, с распущенными крупными локонами, яркой помадой в тон и обворожительной улыбкой.

— Энн, Роберт ждет на в низу, ты ведь не пойдешь в таком виде?

— Пойду, если Фрида не явится через пять минут, но ты можешь запросто отменить приглашение.

— Не дождешься. Секундочку.

Мэйси вышла из комнаты, как и мне хотелось выйти уже наконец из комнаты, но с пятью помощницами мне не справиться.

— Да знаю я, — возмущалась Фрида из коридора, — где она, о! Энн, ты прекрасно выглядишь, девочки — молодцы, свободны, расторопные девочки поклонились и вышли.

А Фрида открыла на кровати коробки с платьем и достала нечто волшебное. Пока она помогал мне его надеть, я поверить не могла, что такое вообще можно сшить, но, когда увидела себя в зеркале — поверила.

Белоснежное платье как основа сверху было накрыто серебристыми вензельными кружевами, что переливались точно алмазы на солнце, эти узоры легли в длинных рукавах точно вторая кожа, и не было видно, на чем они пришиты, а были ли? Просто узоры легли на мою кожу. Верх у платья был лодочкой и совершенно без подкладки, и если спереди Фрида всеже удостоилась подложить плотный атлас в районе груди, то на спине были только узоры, не более. Пышная юбка до самых щиколоток легкая и будто невесомая, несмотря на внушительный объем. Волосы заколоты высокой копной кудрявых волос, местами спадая упругими пружинками на плечи, макияж, немного ярче чем мне того хотелось и улыбка, да сегодня я тоже улыбалась.

— Фрида ты настоящая волшебница!

— Конечно, а кому спасибо сказать даже не знаю.

Мы с Мэйси неловко переглянулись и засмеялись.

— Что вам все смешно! Ну ка все по экипажам, иначе мы опоздаем! — скомандовала Фрида.

Мы с Мэйси спускались первыми, внизу нас ждали мои родные и Роберт, который очень-очень изменился. Сейчас его точно не назовешь секретарем графа. С прямой осанкой, широкими плечами, идеально сидящем костюме, уложенными волосами. Точно сам король. Хотя нет, бесята в его глазах выдавали все того же Роберта.

— Леди, у меня не было слов, когда я увидел Мэйси, а сейчас, когда вижу вас вместе меня вообще может хватить удар! Вы само очарование! — любезно сказал Роберт. Он посмотрел на меня, улыбнулся, кивнул и подал руку Мэйси, как-то немного другой реакции при первой встрече я ждала, но увы. Кэтрин тоже была при параде, как и…Итан! Который официально сопровождал сегодня мою тетю на мероприятие. Я искренне рада за них.

Мы расселись по двум экипажам и тронулись в сторону замка. Но почему-то дорога совсем была мне не знакомой.

— Разве мы не едем на центральную площадь? — спросила я.

— Зачем? — спросил в ответ Роберт. — О, Энн, прости, ты ведь не знаешь. Старого замка больше нет. Его снесли из-за шаткости конструкции. Сегодня не только коронация, но и открытие замка, сегодня на бал приглашены все.

Мэйси участливо сжала мою руку. Да, представляю, как бы весело танцевала в зале у балкона, где меня убили, ну почти.

Больше за всю дорогу я не проронила ни слова, просто наблюдала в окошко за изменившимся до неузнаваемости городом. На всех окнах и балконах растут цветы, улочки чисты и многолюдны, все смеются, разговаривают, продают и покупают товары. Одни дома покрашены, другие и вовсе возвели заново, в городе чувствуется мир и мне это нравиться. Я чувствую себя уверенней и счастливее, до тех пор, пока экипаж не замедляет ход, вставая в длинную очередь на подходе к замку.

А замок поражает своей простотой и величаем одновременно. Построенный из белого камня с серыми прожилками он сразу же навел меня на мысль об узоре на моем платье. Всего два этажа, огромное крыльцо с колоннами. Витражные окна чередуются с обычными. Черепичная черно-серая крыша с четырьмя башенками по углам. В одну из которых залетает огромна сова, похожая на Хоуп, но этого просто не может быть. Ведь такой наглости в моем характере не было и не будет, а она мое МАГИЧЕСКОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ! Я нервно сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь до боли и стала следить за происходящим дальше. Но ничего. Она залетела и устроилась там видимо насовсем. Нужно думать о хорошем.