Следующие пол часа продвигаясь как черепашки в очереди я думала только о том, что убью эту птицу. Но вот экипаж остановился, Роберт помог нам выйти на свежий воздух, и мы все направились в сад. Я пропустила вперед всех «своих», сама рассматривая причудливые высокие лабиринты из лианных растений, клумбы роз, пионов, ирисов, красивые маленькие водопады, белоснежные беседки и прибывающих тут и там гостей. Вскоре я максимально близко оказалась у замка, и так как тут и там уже во всю сновали слуги и официанты, разнося прохладительные напитки, я сделала вывод, что замок все-таки открыт для посещения. И прошмыгнула в дверь для слуг. Внутри, как и снаружи замок был полон света, тепла и уюта. Неожиданно. Двое слуг прошли, не обратив на меня никакого внимания, а третий спотыкнулся на ровном месте увидев меня:

— О леди, Вам нельзя здесь находиться, позвольте я провожу Вас в сад.

— Благодарю, но я именно там, где нужно, как мне пройти в западную башню, я потеряла там сережку.

Ага, раз я была в башне ранее, то числюсь в важных особах, решил слуга, потому что как-то неловко улыбнулся и пригласил меня за собой. Мы поднялись на второй этаж и прошли в противоположную сторону через весь замок. Перед резной дверью из красного дерева слуга резко затормозил, будто натолкнулся на невидимую преграду:

— Дальше мне нельзя, мне следует вернуться к своей работе, справа дверь ведущая в башню, — слуга поклонился и спешно удалился.

Ну раз ему нельзя, то мне точно можно. Я открыла дверь и охнула. Библиотека! Огромная, невероятная, удивительная и столь обожаемая мной вселенная книг. А сколько их здесь не счесть никогда, потому что стеллажи поднимались до самых потолков невероятных размеров, и не было им конца или края. Мне так хотелось остаться тут и посмотреть все их, но сейчас на первом месте была моя любимая сова. Я пошла направо, как мне и сказали, вдоль стеллажей. Шла и шла, пока между стеллажами не обрадовалось пространство и прямо перед окном стоял стол с раскрытой книгой. Меня дернуло к столу и обратно, ну откуда в тебе столько любопытства, Энн?! Не знаю зачем, но я поднялась на цыпочки и бесшумно подошла к столу. Увиденное меня ударило точно молнией, потому что в книге виднелись серебренные письмена, я нервно захлопнула огромную книгу и прочла: «Фэрибор».

Меня нещадно затрясло, это ловушка, опять на те же грабли, наивная, глупая Энн! Нужно бежать, точнее забрать Хоуп и бежать, я действительно побежала, минуя стеллажи пока чуть не врезалась в дверь, резко распахнула ее, зацепилась за ковер, перескочила, но нет, я не упала, я молодец. Довольная своей ловкостью, я встретилась глазами с завязывающим шейный платок Уильямом и сердце пропустило удар…

Конечно же я предполагала, что мы можем встретиться. А учитывая мою везучесть, просто обязаны встретиться, поэтому прокрутила в голове десятки возможных мест встреч, свои фразы, свое поведение, да в общем все все в мельчайших подробностях выстроила в своей голове, упустив лишь одну деталь, что могу ввалиться к будущему королю в покои во время его торжественно важного переодевания, чуть не споткнуться и замереть точно статуя. Замерла не одна я. Граф, то есть почти король, тоже, затем на его лице сменилось столько эмоций, сложно уследить: сперва удивление, затем неверие, затем снова удивление, радости, немного злости, грусти, а сейчас вообще не понятно. Пока он определялся с эмоциями я могла его внимательно рассмотреть, ведь мое выражение лица выражало только испуг, именно его, ведь не смотря на то, что зная правду, в моем подсознании сохранилась картина выпущенной стрелы, пусть и секундой позже стрелы Залии.

Уильям тоже изменился, скулы стали еще выразительнее, волнистые волосы намного короче, глаза темнее, телосложение крепче, на скуле остался след от небольшого шрама, на руках их несколько, я вижу их потому что рукава рубашки закатаны до локтей. Костяшки пальцев почти зажили, но я чувствую, как много раз их разбивали…Это неправильно. И вдруг становиться так легко, все волнения и страх сходят на нет, и я даже улыбаюсь уголками губ.

— Энн…

— Мне тоже жаль…

— Я не поддерживал надежду Роберта, потому что сам нес твое тело.

— Я знаю, это все как-то неправильно и нечестно, — шелестя платьем я подхожу ближе к севшему на кровать Уильяму и касаюсь ладонью его щеки. Он смотрит в мои глаза.

— Я так хотел верить свои принципам и убеждениям, что не видел правды перед глазами и своими поступками разрушил твою жизнь.

— Может быть я вернулась, чтобы начать заново? — пожала плечами я.

— Что я здесь делаю, Энн? — опустошенно спрашивает меня Уилл.

— Ты готовишься стать самым честным и справедливым королем, которого не было за всю историю.

Он невесело смеется и берет мою руку в свои.

— Это точно не обо мне.

— Все совершают ошибки, важно не это, а твои дальнейшие поступки.

— А что здесь делаешь ты?

— Честно, — я виновато опустила голову, — пошла на поиски несносной Хоуп, что залетела в западную башню.

— Это восточная сторона.

Ох, и кто же мне мог так удружить, кроме как одной черной бестии, рыжей бестии и всех вместе их взятых?.. Щеки загорелись от неловкости ситуации. И чтобы как-то ее разбавить я продолжила:

— Хватит пустых разговоров, встаем, сейчас я завяжу тебе по-человечески платок, приведем тебя в подобающий королю вид, — улыбнулась я и потянула встать на себя графа. — А затем ты пройдешь коронацию, не по тому, что так надо, а потому, что ты этого достоин! Слышишь, Уилл, ты достоин этого, как никто другой, не по праву рождения, но по состоянию души! — твердо проговорила я и закончив с платком, раскатала рукава рубашки и застегнула манжеты. Подправила его непослушные волосы, ворот рубашки и положила руки ему на плечи.

— А ты?

— А я буду счастлива если сегодня на балу меня пригласит король, — я поднялась на цыпочки и обняла Уилла, так крепко как могла, точно мы стояли на краю пропасти, и я боялась его потерять. — Прошу ничего больше не говори. Дай мне сейчас уйти. Я никуда не исчезну, обещаю.

И я ушла. Молча прошла замок в противоположную сторону, поднялась в башню, и прислонилась к косяку.

— Он достоин настоящей королевы, — сказала я Хоуп, и она отвернулась от меня.

Я подошла к ней и наклонилась очень близко к ее лицу:

— Да как в тебе может быть частица меня? Ты невыносима! Я не доставляю столько хлопот окружающим и любящим меня людям.

Ладно доставляю. Но не признаю это в присутствии совы уж точно, хотя что-то мне подсказывает, что она чувствует меня лучше, чем я ее.

— Что мне делать?

Хоуп закряхтела, и я перевела это никак иначе: «Сама все знаешь, только время тут оттягиваешь, не мешай мне есть». Обидно, но так и есть. Я поцеловала ее в макушку, получила крылом по прическе, спасибо, и пошла довольная собой и лохматая на коронацию.

***

Коронация проходила в огромном зале, с белым полом, предназначенным для танцев, с резными фарфоровыми статуэтками в человеческий рост, золотой крапинкой на стенах, множеством ваз с цветами и толпой народа. И вот на небольшое возвышение, где стояло два трона, поднялись Роберт, мистер Фьюри, Тавлин, в золотых одеяниях с какими-то предметами в руках. В зале воцарилась тишина. Все дальнейшее проходило мимо меня, все их речи, традиционные обычаи при коронации. Все кроме того момента, когда Уильям поднялся к ним, одетый так же в золотые одеяния поверх костюма и нашел в толпе гостей меня. Пока его короновали мы неотрывно смотрели друг на друга, когда его спрашивали: «Клянетесь ли Вы править справедливо и честно? Клянетесь ли Вы ставить вопросы королевства всегда превыше своих собственных? Клянетесь ли Вы чтить мнение будущей королевы и следовать за ней?». И пусть королевы еще и в помине не было, он на все отвечал: «Клянусь». Смотря мне в глаза.

Под громкие овации Уильям Хардмон стал королем. И всех гостей пригласили за праздничный стол. А я тихонько прошмыгнула в сад. Слышались веселая музыка и смех людей, я чувствовала их счастье и радость. И было одновременно самой радостно и грустно.