- Спасибо, Лерден, – прошептала она, - Очень красиво. А свет всегда будет мерцать? Не погаснет?

- Пока тебе нравится подвеска, – ответила Лер, снова берясь за гребень и проводя им по волосам, - пока ты будешь носить ее, он не погаснет.

- Значит, он будет мерцать всегда, – сообщила малышка, прикрывая ладонью весящую на груди звезду.

Драконесса улыбнулась, взглядом указала на открытый ящичек с украшениями, попросила:

- Выберешь мне заколку?

Аккэлия кивнула, и деловито поворошила драгоценности. Выбрала и протянула сестре пару небольших зажимов в виде золотых эльфийских лилий с крошечными сапфировыми росинками на лепестках.

Лерден взяла их, заколола волосы над висками, посмотрела на Келл.

- Какая ты красивая, Лер, – с восторгом сказала девочка, глядя на сестру.

Лер улыбнулась, протянула руку, погладив сестренку по голове:

- Спасибо, малышка. Ты тоже будешь очень красивой, когда вырастешь, Келл. Ты и сейчас уже очень хорошенькая…

И что-то случилось в этот момент. Вот перед Лерден стояла маленькая улыбающаяся девочка, ее младшая сестренка, довольная красивым подарком, и обществом старших братьев и сестры. Мгновение – и ребенок исчез. Перед девушкой стояла собранная осторожная демонесса, с тенью в темных глазах, без намека на улыбку. Словно вернулся тот дикий осторожный зверек, которого Ориан впервые принес в Игровую.

- Нет, – произнесла Аккэлия. В глазах ее мелькнул страх, но голос был серьезен и тверд. – Мне нельзя становиться красивой. Ни в коем случае.

- Что? Это ещё почему? – Лер не могла понять, что удивило ее больше – случившаяся с Келл метаморфоза, или ее слова. – Келл… Ты просто не веришь, что так будет? Поверь, это не так…

- Нет! Я не хочу быть красивой! – Девочка упрямо замотала головой. - Мне… мне этого нельзя!

- Да кто тебе сказал такую глупость?! – поразилась драконесса. Подняла взгляд на братьев, словно желая убедиться, что и они слышат те же слова, что и она. Ориан и Террелл напряженно прислушивались к разговору, не понимая, что происходит. Только Крис глядел мрачно, и, как показалось Лерден, осуждающе. Но не вмешивался. Девушка снова посмотрела на Аккэлию. – Тебе можно быть красивой. И ты будешь…

- Это тебе можно быть красивой, Лер, – глаза Келл, подозрительно, заблестели, но смотрела она очень серьезно. – Ты – дракон. Ты живёшь в мире драконов. Ты сильная и у тебя есть сильный отец, который тебя любит и оберегает. А я – демон. Демон, живущий в Преисподней и лишённая магии. Пустышка. Красота для такой, как я… это приговор. Если я вырасту красивой… даже мама меня не защитит.

Лерден шокировано молчала, все силясь понять, что эта малышка имеет в виду.

- О чём ты говоришь, Келл? – Подал голос Ориан. Казалось, он догадался, что имеет в виду Аккэлия, но судя по интонации, очень надеялся ошибиться. – От чего мама тебя не защитит?

- Не защитит от участи игрушки в руках кого-то сильного, – девочка обернулась к брату. – А я стану ею, если буду красивой. Если на меня обратят внимание. Стану безвольной вещью в чьих-то руках. Красивая вещь, с которой можно делать все, что угодно – мучить, когда захочется… иметь, когда вздумается… Я не хочу такой судьбы. Я лучше буду незаметной тенью, до которой просто никому нет дела, чем чьей-то собственностью.

Молчание – потрясенное, тяжелое, гнетуще – накрыло собой Игровую. Взгляды трех драконов скрестились на маленькой демонессе. Её слова тогда поразили их, не хуже удара молнии. Да, в мире драконов, как и в мире демонов все тоже решает сила. Слабые там не выживают, и раса белых драконов тому пример. Но одно дело знать это, как данность, и другое – когда это знание касается кого-то, кто близок и дорог.

- Келл… – Лерден наконец нашла в себе силы заговорить. – Послушай, малышка…

- Не надо, – прервал её этот взрослый, не по годам, ребёнок. – Чтобы ты не сказала, это ничего не изменит. Я знаю, вы, - она медленно обвела взглядом драконов, - хотели бы защитить меня. Я благодарна вам, поверьте. – Девочка снова обернулась к сестре, - Но это невозможно, Лер. Я, всё-таки, не дракон. И твой мир – не мой. Мой мир – это Ад. Он – другой… жестокий… Я это знаю и принимаю. И жить мне там придётся самой, и выживать – тоже. И я знаю, что наступит день, когда ни мамы, ни Криса, ни, тем более, вас не окажется рядом. И я должна быть к этому готова. Вот и всё.

Вот и все. И троим драконам нечего было ответить на это. Все было правильно, все закономерно. Вот только, не должен был пятилетний ребёнок произносить такие слова. Не должен был осознавать и принимать подобное.

Аккэлия печально оглядела их. Легкая атмосфера, царившая в Игровой до этого разговора, лопнула, как мыльный пузырь. Девочка погладила пальцами алмазную звезду на своей груди, и повернулась к Кристиану.

- Крис, отведи меня в Зиграден. У меня скоро занятия с Драйком, мне не хотелось бы опоздать.

Брат кивнул, шагнул к девочке, взял ее на руки. В отличие от драконов, он давно понимал, какое его сестренку ждет будущее. С того самого момента, как стало понятно, что эти огромные темные глаза, треугольное личико и густые черные волосы – не просто очарование детства, а обещание самой настоящей красоты, острой и яркой, которую, как не старайся, не спрячешь. И демон жалел, что не успел остановить Лерден с этим разговором. А может оно и правильно. Аккэлия знает, что ее ждет. Это знает он сам, и знает мама. Пусть теперь и драконы знают об этом.

Демонесса повернулась к сестре:

- Спасибо за звездочку, Лер, она мне очень нравится. Я ее всегда носить буду.

Девушка подняла на нее слега ошарашенный взгляд. А Келл уже обернулась к Терреллу:

- Не забудь, ты обещал узнать, почему Клинок Сильфиры не виден без Митраль.

Брат молча кивнул.

Кристиан открыл портал.

- Ренэтус, пойдем! – позвала Келл.

Черная адская гончая, верный страж маленькой демонессы, не отходящий на нее ни на шаг, поднялся со своего места возле балконных дверей, где всегда укладывался во время визитов его подопечной к драконам, встряхнулся и потрусил к демонам. Кристиан кивнул братьям, послал короткий взгляд сестре, и шагнул в портал. Адский пес скользнул следом, и трещина между мирами закрылась.

Некоторое время в Игровой стояла напряженная тишина. Лерден невидяще смотрела в глаза своему отражению. Террелл так же слепо буравил взглядом страницы звездного атласа, что до сих пор держал в руках. Ориан задумчиво уставил в одну одному видимую в пространстве точку.

- Это… неправильно, – наконец произнесла Лерден. Она ни к кому конкретно не обращалась, похоже, даже не осознавала, что озвучивает свои мысли. – Наша сестра… недолжна жить… вот так…

Ориан вдруг поднялся со своего места, решительно пошел к двери. Драконесса вздрогнула, устремила на него взгляд:

- Ты куда?

- Пойду, поговорю с отцом.

«О чем?» хотела спросить девушка. Но не спросила, поняла. Ее алые глаза озарились надеждой, она торопливо встала, оправила складки длинного сиреневого платья.

- Я с тобой!

Террелл ничего не сказал. Просто закрыл книгу, оставив ее на столе, встал и пошел следом.

Ферокса они нашли в его рабочем кабинете. Повелитель драконов стоял в окружении призрачного света хитросплетенных магических печатей, которые висели в воздухе вокруг него. Так же в воздухе застыли несколько мерцающих алым текстов и две схемы, напоминающие фамильные древа. Все это великолепие медленно вращалось вокруг Ферокса, подчиняясь движениям его рук, соединялось линиями, распадалось, видоизменялось.

Войдя в кабинет, Ориан в нерешительности остановился. Отец не любил, когда ему мешали работать, и подумал, что выбрал не лучшее время для разговора.

Но Ферокс бросил на молодых драконов спокойный взгляд, и слегка кивнул, показывая, что сейчас закончит. Он тоже знал, что его дети не станут беспокоить его по пустякам, и если неожиданно являются сразу втроем, то считают свое дело важным.

Печати потухли, алые тексты истаяли, съемы и линии истаяли голубоватой дымкой. Повелитель драконов повернулся к своим визитерам.