- Врата закрыты, – встрепенулась я. – А что с Аккэлией?!

Рассуждения богини о Хаосе, устойчивости миров и одиночестве демиургов мигом перестали меня интересовать – моя дочь, моя Келл там, у этих проклятых Врат! Совсем одна!

- Она жива, насколько я могу судить, – ответила Адалисса.

- Она всё ещё ключ?!

- Разумеется. Девочка выполнила свою задачу, но суть ключа никуда не делась. Она навсегда в этой девочке.

Я потрясённо замолчала. Пусть Древние не угрожают Вселенной, пусть богини хотят развоплотиться, чтобы не быть угрозой своим же созданиям, но если Аккэлия до сих пор ключ… Я достаточно жила среди демонов, чтобы понимать, что её ждет, как только об этом узнает Люцифер.

- Они убьют её… – произнесла я одними губами. – Адалисса… Демоны убьют мою Келл… Я должна что-то сделать. Ты должна мне помочь! Это, ведь, ты сделала её ключом, чтобы закрыть Врата!

- Не я сделала её ключом, – возразила богиня. – Она стала ключом потому что, ты её мать, а Аббадон – её отец. Ты же знаешь, эта девочка не должна была родиться, но это случилось. Она родилась «пустой», и не должна была выжить, но ты уберегла её. Это была Судьба – шанс для миров. Ключ, который должен закрыть Врата, и запереть Древних. Малышка выполнила своё предназначение.

- Да наплевать! – я почувствовала злость. – Ключ, Судьба, Врата… К чёрту всё это! Я не могу допустить, чтобы мою дочь убили за то, что она спасла эти проклятые миры! Помоги мне, Адалисса, ты же богиня, ты же можешь…

- Если бы это было возможно... – наконец, тихо сказала Чёрная богиня.

- Что… что ты хочешь этим сказать?

Сердце словно остановилось… слова Адалиссы звучали приговором… но я не хотела в это верить. Не хотела!

Дайона вдруг отняла ладони от лица, посмотрела на меня задумчивым взглядом влажных глаз:

- Милена, ты так стремилась защитить свои миры, предотвратить пришествие Древних богов. Твоё желание исполнилось – Вселенная останется в неизменном виде. Что значит жизнь одного маленького существа по сравнению с этим? И твои дети теперь тоже будут жить дальше. Все, кроме неё. Этого тебе мало?

Мне стоило больших усилий, чтобы удержаться и не обложить Белую богиню последними словами. Да как она смеет – сама устроила весь этот апокалипсис, и теперь высказывает мне о равнозначности моих ценностей.

- Мне этого мало! – ответила я, почти с ненавистью глядя на Дайону. И снова повернулась к Адалиссе. – Адалисса… Я не могу допустить её смерть… Просто не могу… Должен же быть хоть какой-то выход!

Чёрная богиня долго молчала. Она смотрела на меня с жалостью и… каким-то чувством вины?

- Кэтэрина… – я вздрогнула, когда она назвала меня этим именем. - После той истории с Аббадоном… когда ты погибла из-за него, а потом переродилась демоном… я надеялась, что ты больше никогда и никого не полюбишь до такой степени. Но ты смогла полюбить своих детей. Даже ребёнка, чьим отцом стал Аббадон. До сих пор не понимаю, как такое могло произойти. Как ты… нашла в себе силы полюбить эту девочку, отца которой ты так ненавидишь. Да ещё и так самоотверженно…

- Я не хочу сейчас это обсуждать! – прервала я её. – И я давно не Кэтэрина… Мне нужно спасти мою дочь. И я не верю, что ты ничем не можешь мне в этом помочь!

Женщина, когда-то создавшая и меня и эти миры, вздохнула. Оглянулась на сестру. Дайона пожала плечами – мол, делай, что хочешь. У Белой боги вообще был какой-то отсутствующий вид, словно проиграв, она утратила интерес ко всему, что происходит вокруг.

- Ну что ж… – медленно произнесла Адалисса, явно ещё колеблясь. – Пожалуй, кое-что сделать можно.

- Что? – торопливо спросила я, боясь, что богиня всё же передумает.

- Возможно, так будет даже лучше, – задумчиво сказала Адалисса и позвала. – Дайона!

Белая богиня поднялась на ноги, и подошла к сестре. Они обе посмотрели на меня. Мне стало не по себе под их взглядами.

- Дай руку, – одновременно произнесли богини, и протянули ко мне руки – Адалисса левую, Дайона правую.

- Зачем? – невольно вырвалось у меня.

- Ты хочешь спасти свою дочь? – снова хором произнесли богини.

Эта синхронность начинала откровенно нервировать. Но отступать мне было некуда – я сама просила Адалиссу о помощи. Вздохнув, я вложила руки в ладони богинь. Их кожа была прохладной и гладкой на ощупь – хоть Адалисса и сказала, что они с сестрой снова бестелесные проекции, на мой взгляд, они были вполне материальны.

- Не сопротивляйся, – произнесли они. – Впусти нас!

Я не успела спросить, что это значит. Едва стихло это последние «нас», как я ощутила себя словно в центре урагана. Это было странно и страшно. Здесь, в этом месте, в «нигде» и «никогда», как назвала его Адалисса, не шевельнулось ни единой молекулы воздуха, никакой ветер не трепал наших одежд и волос, и в то же время, мне казалось, что сквозь меня проходит шторм. Пусть плоть моя была иллюзорной, но ощущения были самыми реальными. Неощутимый несуществующий ветер заполнял мои лёгкие, и я не могла вздохнуть. Он бил мне по глазам, высекая слёзы, царапал кожу, словно хотел её содрать, его гул оглушал меня. Не выдержав, я закричала. Попыталась вырвать свои руки из рук богинь. Но они держали меня с крепостью вековых статуй. Их глаза смотрели на меня, не отрываясь, и мне казалось, что эти взгляды вскрывают мне череп. У меня подкосились ноги, и я рухнула на колени. А Дайона и Адалисса всё держали меня, и этот нескончаемый ветер продолжал рвать меня на части.

Сколько это длилось, я не знаю. Может, несколько секунд, а может – вечность. Я пришла в себя стоя на коленях перед богинями. Они смотрели на меня со спокойным любопытством. Я поднялась на ноги, чувствуя себя довольно странно. Первое, что я поняла – я снова в своём теле, на этот раз безо всяких иллюзий. Оно казалось необычайно лёгким и подвижным. В голове роилось тысячи мыслей, но я без труда могла сосредоточиться на любой из них, или на всех сразу. Я вдохнула полной грудью, ощущая как легко и приятно воздух наполняет мои лёгкие.

Я глянула на сестёр. На первый взгляд, они не изменились – всё было так же, как в тот момент, когда я вложила свои руки в их ладони. Но через мгновение я поняла – у них больше не было тел. Да, они выглядели плотными, материальными, но всё же были бестелесными. Я не знала, откуда у меня такая уверенность, но я знала, что не ошиблась.

- Что вы сделали со мной? – наконец спросила я.

- Дали тебе средство, чтобы ты могла спасти свою девочку, – ответила Адалисса.

Я озадаченно посмотрела на свои руки и снова на неё.

- Мы отдали тебе свою силу, Милена, – равнодушно сказала Дайона. – Всё то, что делало нас демиургами. Теперь ты – новый демиург этой Вселенной.

- Что?! – мне показалось, что я ослышалось.

- Да, – кивнула Адалисса. – Пока это лишь небольшое зерно творения. Дай ему немного времени, несколько дней, и оно разовьётся в абсолютное могущество.

- Но… – я снова растерянно уставилась на свои ладони. – Я лишь хотела спасти Аккэлию от смерти. Что мне делать со всем этим могуществом?

- Всё, что хочешь, – всё так же равнодушно сказала Дайона. – Разрушь эту Вселенную, и создай её заново – как тебе больше нравится. Или оберегай её ото всех потрясений. Хочешь – припомни старые обиды – поставь на колени Люцифера, Ферокса… Любого, кто заставил тебя страдать когда-то… Делай, что хочешь. Теперь ты можешь всё.

Я хотела крикнуть «да вы шутите!», но понимала – какие уж тут шутки. Да, я чувствовала в себе это самое зерно творения. Оно пульсировало где-то внутри меня, билось как второе сердце. Я ощущала свою силу как едва зародившийся родник – воды в нём немного, но надо дать ему время, и он превратится в ручей, а потом и бурную реку. Главное – не вычерпать, не осушить его сразу. Но даже будучи новорождённой – эта сила всё равно была колоссальна.

- Что случилось с твоим телом? – зачем-то спросила я Дайону.

С Адалиссой было всё понятно – она вернула мне моё, но ведь Дайона была тоже во плоти.