«Если бы я только была человеком… Слабым человеком, без регенерации… Тогда, может, Аббадон не успел бы со мной – живой – сделать то, что необходимо этой белой суке. Тогда… я бы просто, банально, погибла бы от перелома шеи или потери крови» – у меня было стойкое ощущение, что Аббадон вцепился именно в сонную артерию, что вполне давало реальность моим мечтам, если бы... если бы только я не была демоном.
В какой-то момент, когда мне, действительно, показалось, что я теряю сознание, что не могу больше дышать и, что даже хрипы доносятся из моего горла через раз, Аббадон отпустил меня. Я тут же закашлялась, судорожно хватая ртом воздух. Но не успела я прийти в себя, как мои запястья, шею и лодыжки опутали тонкие нити. Я была очень хорошо с ними знакома… Эти нити резали не хуже лезвия. Шевелиться, опутанной ими, было чистым мазохизмом. Но когда знаешь, что, в конечном счёте, ты всё равно умрёшь… разве, это имеет значение?
А ассоциация с бабочкой стала только сильнее. Паутина… из которой бабочке живой не выбраться. Кровь побежала по рукам, ногам… Я рвалась так, словно, хотела, чтобы эти нити разрезали меня на части. Но… было больно – да, было много ран – да. Только… это не приближало мою смерть.
Аббадон какое-то время смотрел, как я трепыхаюсь в его нитях, неторопливо снимая с себя одежду… Он наслаждался зрелищем, запахом крови… желание в его глазах разгоралось всё сильнее… Полностью раздетый, он приблизился ко мне, разодрал на мне последнюю деталь моей одежды… Я, почти против воли, задержала на мужчине взгляд. Высокий, мощный… Красив той самой красотой демона, которую люди, зачастую, любят упоминать в своих книгах. Которая притягивала, но, в то же время, отталкивала… Красота разрушения…
- Давай, Аббадон… – услышала я ненавистный голос Дайоны. – Она полностью в твоей власти… Сделай то, что ты так сильно желаешь!
Нити исчезли, как только Аббадон прижал меня к себе. Мои израненные руки бессильно повисли вдоль тела. «Я должна продолжать сопротивляться… должна! Должна что-то делать!..» – твердила я себе, но… сил не осталось. Их хватило только на то, чтобы попытаться сжать ноги и то… выглядела эта попытка, донельзя, нелепо. Кажется, сам Аббадон её и не заметил.
Аббадон повалил меня на землю, устроившись сверху. Демон одной рукой с силой сжал оба моих запястья, заведя руки мне за голову. Одновременно, мужчина вторгся в моё тело, навалившись на меня всем весом. Я услышала хруст моих ломающихся костей, а сама, рефлекторно, поддалась навстречу мужчине. Странные ощущения… Когда, в одно и тоже время, тебя травмируют и овладевают тобой. Здесь должна была бы быть однозначная реакция – крик, боль и полное отторжение. Но… у демонов иначе. Отпустив мои руки, Аббадон своими когтями впивался в мои бёдра, начал царапать их до крови, малейшее движение руками причиняло нестерпимую боль; я, действительно, кричала, а инстинкт демона – наслаждаться, когда у тебя нет иного выхода, начал брать верх. Инстинкт, что тот, кто сильнее тебя, имеет полное право делать с тобой всё, что захочет. Потому что сильнее… Так живёт мир демонов. Да и мир драконов, в принципе, тоже. Наслаждение силой, властью над тобой, болью, что тебе причиняют… зачастую – это единственный способ выжить. И это давно в крови тёмных рас.
Я задыхалась под его тяжестью… Я не могла пошевелиться – могла только принять всё, что он делает… Я чувствовала его в себе так сильно, остро… Удовольствие смешивалось с болью… Осознание того, что то, что сейчас происходит, уничтожает всё, что мне дорого, сводило с ума… а я не могла это остановить.
«Хочу, чтобы это быстрее закончилось!.. – очередной мой крик. – Почему это длиться так долго?! Эти проклятые Врата уже должны были открыться! И Адалисса… Почему она не просыпается?! Я больше не хочу… не хочу ничего чувствовать! Не хочу кричать… не хочу поддаваться ему… Не хочу!..». Но, вряд ли, кого-либо волновало тогда, чего я хочу или нет.
Я давно потеряла счёт времени. Перестала считать – сколько костей у меня сломано, и с какой скоростью они заживают. Перестала обращать внимание на то, сколько раз демон Бездны рычал от наслаждения в порыве экстаза. И сколько раз… оргазм получила я сама. Я хотела… хотела конца… И я закрыла глаза…
Глаза открылись. Женщина шевельнулась – тело ответило сладкой судорогой, чувствуя в себе мужчину. Адалисса посмотрела на Аббадона – она ощущала отголоски недавних чувств той, чьё сознание заняла. Ненависть, злость, безнадёжность… Чёрная богиня не ненавидела Аббадона. Это она сделала его таким и об этом не жалела даже сейчас. Но… он причинил боль той, кого она любила. Снова. Да, Адалисса также ощущала и магию своей сестры – это она лишила демона Бездны разума, оставив ему лишь его желания. По сути, вины Аббадона в произошедшем не было. Только вот Чёрной богине всё равно на справедливость и присутствие вины.
Без малейших усилий сбросив с себя Аббадона, Адалисса поднялась на ноги, чувствуя, как заживают все переломы и раны на её новообретенном теле. Затем, она направилась к демону, встающему с земли. Он отбросил с лица волосы, и смотрел на неё более чем разумно – присутствие той, благодаря кому он переродился из ангела в демона, стёрло магию Белой богини. В его глазах не было страха, хотя он прекрасно понял, что перед ним, отнюдь, не Милена.
- Я так понимаю, нашим мирам пришёл конец, раз ты здесь, Адалисса? – кривая усмешка на губах Аббадона. – И всё благодаря нам с Миленой? Тьма, а я, как назло, даже не запомнил этот последний потрясающий секс! Обидно как-то…
- Это единственное, что тебя сейчас беспокоит? – немного подумав и оглядев себя, Адалисса всё же сотворила на себе длинное платье. – Это, ведь, на самом деле, может стать концом. И твоим, в том числе.
Аббадона его собственная нагота явно не беспокоила – он и не подумал одеться.
- Если я не могу это предотвратить, то какой смысл об этом беспокоиться? Но я, действительно, пытался… Можешь меня за это похвалить. Я бы не тронул Милену, если бы твоя сестрица – моя дорогая мамочка – не промыла мне мозги. А теперь… какая разница? Врата Бездны уже открылись, верно?
- Верно, – Врата были далеко отсюда, но Адалисса их прекрасно чувствовала. – Древние уже готовы выйти, а Хаос скоро обретёт свободу.
- Значит, ты скоро сама лишишься разума? – демон рассмеялся. – Как иронично – тебя поглощает то, чьим воплощением ты являешься!
- Как и тебя самого – сотрёт стихия разрушения, – равнодушно пожала плечами Адалисса. – Если, конечно, мой план не сработает.
- План? – переспросил Аббадон, шагнув к богине. – То есть, ты хочешь всё-таки спасти миры? Зачем? Я думал, что вы с сестрёнкой заодно. Она ведь возродила тебя…
- Она это сделала не ради меня, пусть она меня и любит. И мы с ней не заодно. Но у меня нет желания дальше с тобой разговаривать. Кроме того… – Адалисса почувствовала, как равнодушие, которое позволяло ей чуть оттянуть поглощение безумием, дало трещину. – Кроме того, ты мне ещё не ответил за то, что ты сделал…
- Убьёшь меня?
- Нет. Кто-то должен отвечать за силу разрушения в том случае, если миры, всё же, переживут этот день. В этих мирах должно сохраняться равновесие. Но… ты помнишь время, проведённое в мире драконов? Уверена, что помнишь. И, поверь мне, сейчас ты будешь мечтать о том, чтобы вернуться туда.
Адалиссу захлестнула ярость. Хаос и Древние были совсем близко. И её сестра уже была у Врат. Но она не могла… не могла оставить Аббадона безнаказанным. Того, кто снова ранил её любимое дитя. Даже понимая, что если всё получится, он будет ранить её и впредь.
Едва начавшийся пробуждаться Хаос рванулся к Аббадону, впиваясь в него сотнями невидимых игл. Аббадон рухнул на землю, попытался подняться, закричал… Хаос рвал не плоть… Хаос рвал само естество демона… его сущность… То, на что может повлиять только создатель. Эта боль несравнима ни с чем. Даже сила Самаэля не смогла бы сделать подобного. Даже каменная камера Ферокса не могла бы довести Аббадона до такого состояния. Эта боль запомнится навсегда, впечатается в сознание клеймом.
