- Повелитель, – Килгар сразу же, обратился к Фероксу, – господин Ориан очнулся, но ещё не оправился. Ему следует ещё, хотя бы, сутки оставаться в постели. А лучше, двое.

Судя по этим словам, самого главу золотых драконов Ориан слушать не собирался. И даже уже успел привстать на кровати. Но под тяжёлым взглядом отца быстро передумал. Почти.

- Отец, скажи этому… целителю, что я не собираюсь целый день проводить в постели. Я себя чувствую прекрасно! – заявил сын.

- Не сомневаюсь в этом. Но твоё ранение было слишком серьёзным. И пока Килгар не позволит тебе встать, будешь отлёживаться, – отрезал Ферокс.

- Но отец...

- Я всё сказал. Или хочешь со мной поспорить?

Ориана насупился – поспорить он явно очень хотел. Но благоразумно не стал потакать этому желанию – знал, чем могут быть чреваты споры с отцом.

- Нет. Но тогда, я хочу увидеть Келл. Хочу быть уверен, что с ней всё в порядке. Это-то я могу?

Ферокс повернулся ко мне:

- Где сейчас Аккэлия?

- Я поручила её Лер. Думаю, Келл в её комнатах.

- Килгар, приведи сюда демонессу, – приказал Ферокс главе золотых богов-драконов.

- Как прикажете, повелитель.

Когда Килгар вышел, сын посмотрел на меня:

- Мам, ты как?

Да уж… пришла к раненому сыну, а о самочувствии он меня спрашивал. Ирония, чтоб её…

- Со мной всё хорошо, Ориан, – подошла я к нему, присев на край постели. – Но я очень за тебя испугалась. Как ты себя чувствуешь?

- Не может быть «хорошо», – как и его отец, Ориан мне не поверил, и начисто проигнорировал мой вопрос. – После того… что случилось, – молодой дракон настороженно глянул на отца – он не знал, в курсе ли Ферокс этой истории или нет.

- Я рассказала обо всём твоему отцу, так что… он знает об Айорверте.

- Прости, мама… – вдруг произнёс Ориан, а когда я, в изумлении, посмотрела на него, продолжил. – Я пытался сделать так, чтобы этот эльф просто ушёл… чтобы больше не появлялся в твоей жизни, но… где-то жил. Ведь ты… стольким пожертвовала ради этого. Но, у меня не получилось …

- Не будь глупцом, Ориан, – заговорил Ферокс. – Твоей вины в этом нет. Кто-то должен был умереть – либо эльф, либо Аккэлия. Думаю, выбор очевиден. И для твоей матери – тоже.

- Твой отец прав. Ты поступил так, как было необходимо. В отличие от меня.

- О чём ты, мама?

Как же сложно мне было начать говорить… говорить о том, что я чуть не допустила. Да, я никогда не считала себя идеальной матерью, но… не думала, что могу не помочь… не защитить своих детей. Это казалось невозможным… нереальным до этого дня. Неважно, какие причины к этому привели… почему это произошло… я оправдать себя не могла.

- Ориан… тогда, когда ты сражался с Айорвертом, я... – «Давай, Милена… Чем дольше ты тянешь с началом, тем труднее тебе будет начать». – Я… я должна была что-то сделать. Должна была вмешаться, но… не смогла. Я смотрела, как вы сражаетесь, и не могла заставить себя сдвинуться с места. Ты был в опасности, а я, словно, впала в какое-то оцепенение. Я… испытывала такой страх... – наверное, это признание далось мне сложнее всего. – Я понимаю и понимала тогда, что Айорверт… был мне никем и, всё равно, что-то останавливало меня от того, чтобы напасть на него. Даже зная, что сам он не испытал бы никаких сомнений. И я бездействовала… В итоге, когда тебя ранили, тебя спас Крис. Если бы его там не было, я не знаю… успела бы я вмешаться или нет.

Хотелось произнести слово «прости», но язык не повернулся. Я всё продолжала думать о том, что было бы, если бы Ориан тогда погиб… как бы я жила после этого… с пониманием того, что у меня была возможность этому помешать. Нет, я не представляла… Боялась представить. Представить, как я, из-за одной ошибки – оставив Айорверта в живых – теряю своего ребёнка. Родного ребёнка… не этого чужого светлого эльфа, который до самого конца меня ненавидел. Наверное, за всю свою бессмертную жизнь я не смогла бы себя простить. Да и не только я. Может, никто и не сказал бы этого вслух, но… я была уверена, что и Ферокс и мои дети… они бы всегда это помнили… из-за кого потеряли своего первенца и старшего брата.

- Ориан, я… – я хотела ещё что-то сказать – уже и не вспомню, что именно.

Только в следующий момент Ориан резко сел в постели, а я оказалась прижата к широкой груди сына его порывистым объятием.

- О чём ты говоришь, мама? Ты что… в самом деле чувствуешь себя в чём-то виноватой? Не смей… слышишь?!.. не смей винить себя в чём бы то ни было! Чтобы там не наговорила эльфу эта Белая стерва... – последние слова он, будто, выплюнул. – А мы знаем, что всё было совсем не так. Что ты хотела спасти его… хотела защитить…

Но, в этот раз, я должна была защищать не его… И отпусти меня – ты не забыл, что ты ранен?! – я нащупала руками повязку – крови не было, рана не открылась, но кто знает, как эта… светлая сила могла повлиять на организм дракона – во всяком случае, я сомневалась, что резкие движения пойдут на пользу.

- Я был ранен, но уже всё зажило, – мне показалось, что его объятья, наоборот, стали крепче. – Так что, не думай об этом. А Айорверт… пусть его уже и нельзя было считать твоим сыном… но для тебя он им был. И то, что ты не смогла ни напасть на него, ни, тем более, убить – совершенно естественно. Даже если кто-то поставил тебе это в вину, – сын мрачно глянул поверх моей головы.

- Никто ей не ставил этого в вину, – послышался раздражённый голос Ферокса – мой муж терпеть не мог оправдываться, перед кем бы то ни было. – То, что твоя мать изначально просто отпустила Айорверта – это было ошибкой – да. Но всё остальное… нет. Любовь матери к своим детям, пусть и практически чужим, иногда принимает нелогичную форму. Заставляя делать или, наоборот, не делать то, что противоречит здравому смыслу. Могла ли твоя мать поступить по-другому и не отпустить Айорверта? Может быть, и нет. Честно говоря… я уверен, что она не смогла бы лишить его жизни. Но теперь, когда эльф мёртв, обсуждать это не имеет смысла.

Я хотела сказать что-то ещё – им обоим, но не успела. На пороге комнаты появилась Келл. Лерден успела переодеть её – на малышке было длинное чёрное бархатное платье со вставками из золотой парчи, в волосы вплетены тонкие чёрные и золотые ленты. Разумеется, пришла она не одна – за Келл шёл обеспокоенный Кристиан, за ним – Лерден и Террелл. Невозмутимый Килгар шествовал в арьергарде.

- Ориан! – Аккэлия бросилась к брату. Но самостоятельно забраться на высокую кровать малышке не удалось, и подошедший Крис подсадил её. Девочка с беспокойством оглядела перевязанную грудь дракона. – Тебе больно?

- Нет, малышка, – Ориан с улыбкой коснулся щеки сестрёнки. – Я в полном порядке. Это – царапина.

- Я так испугалась за тебя, – тихо сказала Келл, обхватывая его ладонь обеими своими руками. – Этот эльф, он…

- Он трусливо использовал грязные фокусы, – перебил её Ориан. – Забудь о нём, Келл. Ты сама не пострадала?

Девочка покачала головой, коснулась пальцами своей шеи, там, где остался тонкий след от кинжала эльфа, и с лёгкой улыбкой ответила:

- Это – царапина.

Но потом улыбка её померкла:

- Он серьезно тебя ранил, я видела…

- Он мёртв Келл, – снова мягко перебил её дракон. – Он мёртв, а ты жива. И я тоже жив. Это главное.

Ориан вдруг поднял взгляд на стоящего у кровати Кристиана:

- Спасибо, брат.

Тот лишь кивнул, улыбнувшись уголком рта.

- Мама, – ко мне подошла Лерден, коснулась моего плеча. – Крис нам рассказал всё. Неужели это правда? Этот эльф…

- Был моим старшим сыном, – со вздохом закончила я. – От смертного человека.

- Мама, как ты себя чувствуешь? – спросил Террелл, тоже подходя ко мне.

Я посмотрела во встревоженные глаза сына – ему было глубоко наплевать на эльфа. Его беспокоило, как я пережила его смерть. Впрочем, как и Лерден.

- Всё нормально. Мне немного муторно, но это пройдёт. Главное – Ориан оправится от раны, и Келл не пострадала, – я накрыла руку дочери на своём плече ладонью. – Мои дети, те, кто мне действительно дорог – все живы. Остальное я переживу.