«Мало того, что фанатик, так ещё и влюблённый идиот, – я еле сдержалась, чтобы подавить вздох. – Ну, по крайней мере, если Илдико, действительно, из чина престолов, о ней можно будут что-то выяснить».

- Что было дальше? Она говорила с тобой о Роалде?

- Да. Она рассказал мне о нём. Сказала, что помогает ему, что служит его целям. И что я тоже так могу. Я… я был очарован её словами. Я был очарован Роалдом. Да, я его никогда не видел, но это не мешает мне понять, какой он великий ангел! Он… единственный шанс для Эдема – уничтожить тьму!

«Ох и сильно я сомневаюсь по поводу того, что Роалду есть хоть какое-то дело до уничтожения тьмы. Да и зачем, в таком случае, ему надо было бы прибегать к промывке мозгов? Ну, или гипнозу... что, по сути, одно и то же».

- Рейф… ты помнишь как обнаружил действие гипноза у драконессы?

- Конечно, помню, – лицо ерата исказила недовольная гримаса – ему эти воспоминания не нравились. – Если бы тогда я только знал, что ты мне не отдашь эту девочку…

- Заткнись и сделай сейчас то же самое, – прервала я его. – С этим ангелом. Я хочу знать – воздействовали ли на него силой внушения.

Через минуту Рейф вынес вердикт:

- Что-то на нём есть, но… не могу избавить его от этого. Либо тот, кто накладывал этот гипноз сильнее меня, либо… либо это не гипноз, а магия, похожая на него.

- Значит, сделать его нормальным не выйдет… Что ж, не очень-то и хотелось. Итак, резюмируем – Илдико рассказала тебе о Роалде, ты проникся… и она дала тебе задание – прийти в Зиграден и отправить меня в Эдем, пожертвовав своей жизнью. Всё так?

- Да… Это всё…

Больше задавать вопросы смысла не было. Он рассказал всё, что знал. Оказался, всего лишь, исполнителем, которого ни во что важное не посвящали. Но зато я узнала, что артефакты с порталами в мир демонов делает либо сам Роалд, либо Илдико. Значит, нужно было избавиться от обоих. Я так и не узнала, что же этому Роалду от меня надо и кто он такой, но… одно я усвоила наверняка – пока он жив, покоя мне не будет.

- Эй, Милена! – окликнул меня Рейф, когда я повернулась к выходу. – Что мне с ним теперь делать?

- Что хочешь, – равнодушно ответила я. – Он сказал всё, что мог… так что… на твоё усмотрение, Рейф. Но, чтобы живым его больше никто не видел.

- Об этом могла бы даже не говорить, – радостно оскалился ерат.

Оставив Рейфа развлекаться, я покинула свои подземелья. Значит, Роалд, кем бы он ни был, начал активные действия. Зачем я ему понадобилась? В мире снов он попытался убить меня, но сделал это, скорее, чтобы досадить Дайоне. И подослал он ко мне не убийцу, а, своего рода, курьера, который должен был отправить меня к нему. Зачем? Всё же хочет придушить меня своими руками? Знать бы ещё, за что… Уж явно не потому, что я – создание тьмы. Ладно, всё это лирика. Главное – этот горе-герой назвал имя. Имя и чин – Илдико из престолов. Это уже кое-что.

«Об этом надо сообщить Люциферу, – решила я. – Его явно заинтересовала личность этого загадочного Роалда, и утаивать от него новую информацию, по меньшей мере, неразумно».

Значит, надо отправляться в Пандемониум. Я дошла до своего кабинета – нужно было написать хотя бы краткий протокол состоявшегося допроса. Память может что-то упустить, и слова на пергаменте всегда надежнее.

Перо мерно поскрипывало о шероховатую поверхность бумаги. Я почти закончила с кратким отчетом, когда подняла взгляд, давая глазам отдых, оглядела свой кабинет… и поняла, что вижу что-то совершенно иное.

Какая-то комната – широкая кровать, покрытая тёмным покрывалом, выдавала в ней спальню. А на меня внимательно смотрел повелитель Преисподней – Люцифер. Но… что-то в нём было не так, как обычно. Не так, как я привыкла. Глаза… они были другими. В них не было холода. Если бы я могла бы мыслить рационально, то я бы даже подумала, что этот демон просто похож на Люцифера. Ведь… у него не могло быть таких глаз. Тёплые… так я могла бы их описать. Он смотрел на меня с теплотой, с обожанием, и… с любовью?

«Я, наверное, окончательно сошла с ума» – промелькнула у меня мысль, а в следующий миг сознание Милены Кавэлли, словно, померкло. Я уже не была ею. Я была той, для кого подобный взгляд Люцифера… его любовь… была обыденностью. Той, которая знала, что по-другому этот демон и не мог к ней относиться.

«Мой милый влюблённый мальчик» – как я называла его в своих мыслях. Однако этот ребёнок мне нравился. Он был одним из лучших моих творений, пусть и не я была его «первой матерью». Сильный, своенравный, жестокий, властный… Те мои качества, которые он в себе возвёл, практически, в абсолют. Я могла бы собой гордиться. И он любил меня. Даже не любил – обожал. А я… Мне он был интересен, но я не знала, сколько ещё продлится этот интерес. Я могла покинуть его в любой момент, без всякого сожаления, и об этом ему было известно. «Мой милый влюблённый мальчик, – с какой-то непонятной даже мне самой грустью повторила я свою недавнюю мысль. – Любовь к богине, а тем более – к тёмной, никогда не заканчивается счастливо. И, рано или поздно, с тобой будет то же самое, что случилось с Аббадоном. Останется одна ненависть». Но, несмотря на грусть, никаких угрызений совести или ещё чего-то подобного, что так любила восхвалять моя сестра, я не ощущала. Я дала этому ребёнку всё, что он желал – власть над целым новорожденным миром, трон и своё тело. Почему? Потому что я этого просто захотела. Я выбрала его из многих других, потому что чувствовала – он недоволен своим положением на Небесах; он хочет большего. Этот мальчик был великолепен в своем стремлении, он не пытался задавить в себе порывы, «непристойные ангелу» нет, он прислушивался к ним, и старался понять себя. Он не желал жить так, «как правильно», он желал жить так, как хочет он сам. И, на самом-то деле, подтолкнуть его к предательству Дайоны было не так уж и сложно. Моя сестра была слепа. Она не видела того, что творилось под её носом. Не видела, что не все её дети так слепо обожают её. Что не все они готовы жить пресной и смиреной жизнью в Эдеме. Нет, у них были свои собственные желания. Желания, которые я воплотила. Желания перемен, свободы, битвы… даже секса. Та страсть, что была доступна ангелам, им приелась – горячая и возвышенная, она была до одури однообразна. Я показали им другие грани плотских наслаждений. И дала им их собственный мир. Мир, над которым теперь властвовал Люцифер и те, кто поддержал его.

- Адалисса, – голос демона вывел меня из моих собственных размышлений. – Ты мне так и не рассказала, что случилось с теми… древними, которых вы создали первыми с Дайоной.

- Почему ты хочешь это знать?

- Не хочу совершить ту же ошибку, что и они, – Люцифер усмехнулся и эта усмешка, больше похожая на оскал, давала понять лучше всех его действий – он теперь воплощение моей стихии – тьмы. – Если они что-то сделали, что вам с Дайоной не понравилось… я не хочу сделать то же самое, не зная об этом.

- А ты спрашивал об этом мою сестру, когда был ангелом? – я подошла к нему, сидящему в кресле. До чего же он хорош! Сильный, красивый, властный и эгоистичный. Да, тьма, определённо, шла ему куда больше, чем пресный свет моей сестрицы. Дайона, и как ты могла, воплотив такое превосходное создание, так бездарно его упустить?

- Спрашивал, – Люцифер обхватил меня за талию и рывком посадил к себе на колени – я ждала этого, и с удовольствием прильнула к нему. – Но она мне не ответила – просто промолчала. Ты тоже не ответишь?

- Я могу сказать только то, что в древних было слишком много от меня, – я помолчала и добавила. – И это их сгубило.

- Слишком много от тебя? – демон выглядел несколько озадаченным. – Но ведь я такой же. И все мы. Да и анхэвэр… твои родные дети… их мало, но они, вполне себе, существуют. Хочешь сказать, что нас и их ждёт гибель?

Я улыбнулась. Да, действительно. Демоны взяли от меня, практически всё, что теперь составляло их сущность. Анхэвэр… Малочисленная раса, которую я сама создала от начала и до конца, вообще мучилась тем же недугом, что и я – она была подвержена безумию – безумию того, что было в ней с самого рождения – хаоса.