Я надеялась, что весь этот ураган мыслей и эмоций не отразился в моих глазах. Ведь, даже если всё так и было, я не могла винить Ферокса за это. Я сама все эти годы не подпускала его к себе. Не допускала даже мысли о том, что между нами может быть что-то большее, чем спокойные партнёрские отношения. И никогда не позволяла себе надеяться на большее. Так как считала, что это – бесполезные мечты. Ненужные в моих реалиях. Поэтому я никогда не видела смысла в том, чтобы… знакомить Ферокса с собой настоящей. Вместо этого я разбивала вдребезги зеркала… разбивала их вместе со своими руками, разрезая их до костей… воя и крича там, где меня никто не мог слышать. А теперь… теперь, наверное, поздно было это делать. Если Ферокс любил Ледяную королеву… так и должно было остаться. Я не хотела его разочаровывать. Хватило и этого срыва.

Я прислушалась к себе, к своим чувствам. Но они так пока и оставались для меня неясными. По сути, если бы я была достаточно драконом, я сама должна была ощутить любовь Ферокса… ещё очень давно. Но, а вдруг я этого не чувствовала потому, что просто не могу любить кого-то, кроме своих детей? Вдруг… я была не способна полюбить его? «Чушь! – одёрнул я себя. – же любила Кая!». Да, любила. Только вот влюбилась я в него ещё до того, как кровь демонов пробудилась во мне. Имело ли это значение? не знала. Вполне вероятно, что я что-то потеряла в себе от человека после пробуждения, сама этого не заметив.

- Котёнок, может сейчас ещё не время об этом спрашивать, – нарушил тишину Ферокс. – Но, что ты будешь делать с… Кайомой?

- Пока не знаю, – я села на кровати. – Я бы хотела оставить всё, как прежде, но… сама понимаю, что это, вряд ли возможно.

- Как прежде? Имеешь в виду, чтобы он также охранял твою дочь и жил в Зиградене?

- Да. Теоретически, я могу это сделать, только… я не могу понять, как мне с ним дальше общаться. Я не смогу… не смогу относиться к нему так, как к Ренэтусу, – и тут меня посетил вопрос. – Ферокс… а как ты узнал о Кае? Ты не случайно появился в Зиградене как раз в тот момент?

- Ко мне пришёл твой эррильзар, – ответил дракон. – Он посчитал, что я тебе нужен. Он рассказал мне о том, что сделал с душой смертного, который когда-то был с тобой. И что все эти годы ты об этом не знала. К Самаэлю ты уже приходила во взвинченном состоянии – неудивительно, что он боялся того момента, когда ты встретишься с этим… человеком и он всё подтвердит. И Самаэль оказался прав.

А я попыталась представить, что могло бы быть, если бы Ферокс не пришёл и… не смогла. Но, почему-то, мне казалось, что если бы не это, моя встреча с Каем могла бы закончиться чем-то плохим. Не знаю – из-за чего у меня было такое ощущение? Мой срыв произошёл из-за того, что я осталась с Фероксом. Произошло бы нечто подобное, останься я с Каем? Ответа у меня не было.

- Котёнок… ты, до сих пор, любишь этого… человека? – от этого вопроса я даже вздрогнула.

- Ты, действительно, хочешь это знать? Если я скажу «да»… что тогда будет?

Я чуть не спросила: «Ты убьёшь Кая?», но удержалась. Почему-то я была уверена, что он этого не сделает, каким бы не был мой ответ.

- Да ничего не будет, – с легкой досадой ответил Ферокс. – Просто мне нужна хоть какая-то определенность. Если ты не сможешь полюбить меня – я это приму. Если твоя любовь к человеку пережила все эти годы… даже когда ты думала, что он мёртв… и даже с тем, какой ты стала… значит, это навсегда, и я не стану ждать того, чего никогда не будет. Оставим всё, как есть. Я не стану бороться ни с мертвецом, ни, тем более, с адской гончей.

Мне не хотелось отвечать. Потому что я не могла сказать, ни «да», ни «нет». Определённости не было. Но, всё-таки, я сказала:

- Я не знаю, Ферокс. Сперва – Кай, потом – твоё признание… Всё это совершенно сбило меня с толку, – я посмотрела на него, прекрасно зная, что в моём взгляде нет ни толики спокойствия, или моей привычной отрешённости – только смятение. – Люблю ли я его до сих пор? Я ни в чём не уверена. Я… не могу ответить тебе…

Ферокс смотрел на меня долгим взглядом, казалось, что-то решая для себя. Я видела, что ему не нравятся мои слова – ему нужна была эта самая определённость, а мои собственные чувства не приближали к ней ни на шаг.

- Ладно, – наконец произнёс муж, отодвигаясь от меня. – Я помню, я обещал, что у тебя будет время разобраться в себе. Думай, котёнок, я не стану тебя торопить.

Он поднялся с кровати, и принялся собирать разбросанную одежду. Я, почти против воли, проследила за ним. Да, несмотря на весь раздрай, что царил у меня в голове, вид обнажённого тела дракона приковывал взгляд. С усилием, я заставила себя отвернуться, уставилась на свои руки, сцепленные «замком» поверх тёмно-бордового шёлка простыни.

Кай. Я попыталась отрешиться от потрясения, что всё ещё владело мной, и сосредоточиться на собственных ощущениях, на чувствах.

«Кай, – произнесла я про себя, отслеживая собственные ощущения при воспоминаниях этого имени. – Кайома Макфей».

Была горечь, страх, тоска – всё это была память о тех далёких чувствах, которые я испытала, узнав, что он убит. Потом пришло смятение. То, что я ощутила, узнав, что всё это время он жил в шкуре адской гончей. И тут же перед внутренним взором возник образ огромной чёрной собаки, с демоническими алыми глазами, в которых читалась вполне человеческая боль. Я качнула головой, вызывая в памяти его истинный облик. Высокий, крепкий, каштановые волосы, не слишком красивое, но чем-то очень привлекательное лицо. Яркие зелёные глаза. Я смотрела на него, удерживая образ под закрытыми веками, и думала: вот он, Кай, он жив, он все эти годы был рядом. Я старалась добиться хоть какого-то внятного чувства от своего глупого сердца. Любого: хоть любовь, хоть страх, хоть равнодушие. Но оно, бестолковым зайцем, металось от одного, к другому, потом к третьему, и к чему-то ещё, чего я так и не смогла осознать… И это не вносило понимания. Я так старательно пыталась разобраться в своих чувствах, представляя Кая рядом с собой, что когда кто-то коснулся моих волос, я обернулась почти в страхе, ожидая увидеть перед собой молодого мужчину с зелёными глазами. На меня смотрели глаза повелителя драконов – глаза цвета лавы и тьмы.

Ферокс был уже одет, и коснулся меня, привлекая моё внимание.

- Я не стану тебя торопить, – повторил он, – но помни, какая сейчас ситуация, котёнок. Времени, которое я тебе пообещал, может оказаться очень мало.

Я открыла рот, что бы ответить… и не нашлась, что сказать. Дракон погладил пальцами мою щеку, и резко отстранился, словно не до конца доверял собственным действиям. И, не оборачиваясь, покинул спальню.

Я в каком-то тихом отчаянии, ожесточенно потёрла лицо ладонями, со стоном откинулась на подушку.

- Я не могу… Не знаю, что мне делать…

«А ведь у Кая есть сын, – мелькнула у меня мысль. – Наш общий сын. Знает ли Кай о нём? Говорил ли ему Самаэль о том, что произошло в Светлом лесу? И если не говорил, должна ли я рассказать Каю об этом?». Я попыталась представить этот разговор. Как я скажу мужчине, навеки заключённом в тело адского пса, что у него есть сын, которого, что бы спасти, я превратила в чистокровного светлого эльфа. В эльфа, который, вероятнее всего рос, воспитываемый в ненависти ко всем обитателям Преисподней в частности, и к тёмным созданиям – в целом. Я убрала руки от лица. Нет, о чём бы мне ни пришлось говорить с Каем, этого я сказать ему не смогу.

Я повернулась, на бок, уткнувшись носом в подушку. Вдохнула запах… Ферокс… Он был уверен, что я знаю о его чувствах, но намеренно отталкиваю их. А могла ли я вообще ответить на них? Я же была демоном. А демоны не способны любить. Для меня счастливым исключением стали мои дети. Но могла ли я полюбить мужчину, в принципе? Да, я любила Кая, но тогда я ещё не знала о своей истиной сущности. Возможно ли, что способность любить исчезла, когда во мне проснулась демоническая кровь? И я не смогу дать Фероксу больше, чем дала уже – его наследники, моё тело, моё уважение и зов крови чёрных богов-драконов. Но не любовь.