- Похвальная преданность, – произнёс Ферокс. – Особенно для демона. Ты прав, мальчик, ты – не дракон. И, хвала Тьме и Небу, я – не твой отец. Но в одном ты ошибся, –голос дракона стал чуть-чуть ниже, и раскатистые нотки рычания окрасили его угрожающими тонами. – В том, что я на что-то не имею права. Ты демон, и такое понятие, как право сильного должно быть тебе знакомо, не так ли?

Крис дернулся, словно получил оплеуху, и от Ферокса это не укрылось.

- Я могу, и буду приказывать тебе, Кристиан Кавэлли. И ты будешь подчиняться. В противном случае, поверь, у меня хватит сил, чтобы укоротить твой длинный язык.

- Отец… – подал голос Ориан, но Ферокс хлестнул его яростным взглядом, и тот притих.

- А теперь, – повелитель драконов снова посмотрел на юного демона. – Хорошо подумай над своими следующими словами. Потому что, ты уже наговорил больше, чем мог себе позволить.

Огненные глаза встретились с алыми. Лерден умоляюще посмотрела на Ориана и Террелла – Кристиан сидел как раз между ними – братья лишь молча кивнули: они заткнут Криса, едва он попытается открыть рот. Ферокс и так проявлял чудеса терпения по отношению к младшему сыну своей жены.

Но вмешательства молодых драконов не потребовалось. Неравная дуэль взглядов длилась недолго – Кристиан отвёл глаза, и даже как-то съёжился в своём кресле. Он привык быть сильнейшим в Зиградене, и иногда забывал, в силу юного возраста, что на каждую силу найдётся другая сила.

Убедившись, что демонёнок растерял охоту качать права, Ферокс вернулся к прерванной теме:

- Итак, я вас внимательно слушаю.

Молодые драконы обменялись взглядами. В сущности – выбора у них не оставалось. Либо они всё рассказывают отцу, либо прямо из Игровой оправляются в темницы на неопределенный срок. Вздохнув, первой заговорила Лерден:

- После нашего с тобой разговора в моей мастерской, я разговаривала с Вельзевулом. Я надеялась, что он сможет что-то рассказать мне. Но он не сказал ничего, – девушка вздохнула, отведя глаза. – Он отказался говорить со мной о том Совете. Потом я решила рассказать о своих предчувствиях Ориану и Терреллу. Крис тоже был там, и всё узнал.

- Мы пытались решить, что нам делать, – продолжил Ориан. – Ты ничего не говоришь, мама бы тоже не стала обсуждать это с нами. А больше спросить нам было не у кого.

- Нам не хватало информации, – подхватил Террелл. – Мы знали, что маме грозит смертельная опасность, но даже не представляли, откуда она исходит.

Повисла тишина, и взгляды устремились на Криса. Он вздохнул, и заговорил, уперев взгляд в стол:

- Я решил попытаться найти информацию в Преисподней. Я не знал, что буду делать, но не собирался ждать, пока Совет Верховных примет решение о казни моей матери, – тут он не удержался, и поднял взгляд, посмотрев в глаза повелителя драконов. Этот взгляд обвинял. Чуть помолчав, Крис откинулся на спинку кресла, и продолжил. – Я хотел попытаться разговорить маму. Упросить её сказать хоть что-то, но… когда я пришёл в Зиграден, то застал там Хищницу.

Крис снова умолк. Ферокс видел, что, как ни странно, ему неприятно говорить об этом, но щадить мальчишку не собирался:

- Ты допросил ее. Применил силу к собственной матери.

Глаза Криса полыхнули яростью:

- Хищница мне не мать!

- Отец, – произнёс Ориан. – Хищница не является матерью никому из нас. Ты знаешь это.

В глазах сына повелитель драконов прочёл осуждение – его наследник явно не одобрял последних слов отца.

- Хищница – это одна из граней личности Милены Кавэлли, – спокойно ответил Ферокс. – Как бы вы к ней не относились…

- Ты сам говорил когда-то, – тихо сказала Лерден, – что Хищница нам не мать. Что мама нас любит, и никогда не скажет то, что говорила нам… эта женщина.

А вот этот удар пришелся в цель. И Ферокс понял, что сам себя загнал в ловушку. Он никогда особо не верил, что дети-демоны могут испытывать тёплые чувства по отношению к собственной матери. Не было заложено этого в их природе. И поведение младшего Кавэлли с Хищницей посчитал лишним тому доказательством.

Но он сам внушал своим детям, что Хищница не их мать, просто чтобы уберечь психику маленьких драконов.

И теперь у него было два пути – либо признать, что он лгал собственным детям; либо согласиться, что Кристиан Кавэлли тоже имел право разделять Хищницу и Милену. Но тогда уже, не обвинять юного демона ни в чем.

- Хорошо, – наконец произнес Ферокс. – Ты допросил Хищницу. Что ты узнал от неё?

Крис немного посверлил его взглядом. Конечно, глупо ждать, что повелитель мира признается перед мальчишкой, что был не прав, но то, что Ферокс не стал развивать тему, моно считать молчаливой капитуляцией в этом вопросе.

- Всё, что происходило на Совете, – неохотно ответил демон. – О богинях, о пробуждении Адалиссы, о хаосе, который последует за этим, о Вратах Бездны и древних богах… И о том, что Астарот предложил казнить мою мать, чтобы избавиться от проблемы…

Молодые драконы снова устремили взгляды на отца. Фероксу эти взгляды были неприятны, но он спокойно встретил их, не дрогнув ни единым мускулом на спокойном лице. Вот чего он точно не собирался делать, так это оправдываться. Даже перед собственными детьми.

- Еще она сказала, – медленно, словно бы через силу заставляя себя говорить, произнёс Кристиан, – что вы первый велели ему заткнуться.

Ферокс с некоторым недоумением посмотрел на юношу. Конечно, все так и было, но, даже если Хищница рассказала мальчишке об этом эпизоде, дракон был уверен, что демонёнок умолчит о нём. Но глянув на парня, Ферокс понял причину – Кристиану Кавэлли было откровенно наплевать на то, что на Совете демонов сказал Ферокс. Он произнёс это для молодых драконов, для своих братьев и сестры. Мальчишка знал, что между повелителем драконов и его детьми намечается вполне понятный раскол, и не желал усугублять его, недоговаривая о чём-то.

Лерден вопросительно посмотрела на младшего брата, и тот кивнул:

- Да, Хищница не стала бы врать о таком. Не в её характере.

Драконесса перевела взгляд на отца, и в её глазах Ферокс увидел что-то похожее на благодарность.

«Дожил, – с лёгкой усталостью подумал чёрный бог-дракон. – Малолетний демон мирит меня с моими же детьми. Что дальше?».

- Что дальше? – сказал Ферокс вслух, имея в виду, впрочем, совершено не то о чем думал.

- А дальше, – ответил Террелл. – Я пошёл в библиотеку, чтобы найти информацию о богинях. Хоть что-то, что могло бы подсказать нам, что делать… И… – молодой дракон умолк на секунду, словно раздумывая, стоит ли продолжать, и закончил. – И заснул там…

- Ты – что? – переспросил Ферокс, решив, что как-то не так понял сына.

Заснуть Террелл мог лишь в одном случае – если бы сам пожелал этого. Но библиотека была последним местом, где его младший отпрыск вознамерился бы спать.

- Да, – кивнул Террелл. – Я заснул. Вернее – меня усыпили.

Ферокс не стал спрашивать кто и зачем, он произнёс лишь одно слово:

- Дайона.

- Да, отец. Уснув, я оказался на поляне, и говорил там с существом, которое приняло облик белого дракона, и называло себя Дайоной, Белой богиней.

- Что она хотела от тебя? – голос Ферокса звучал спокойно, но далось ему это нелегко – эта белая тварь дотянулась до его детей! Она смеет вторгаться в их сознание, и затягивать их в свой поганый мирок!

- Она хотела моей помощи. Она сказала, что не представляет опасности для мамы. Что главную опасность для нее представляют демоны – это они, из страха перед пробуждением Адалиссы, готовы казнить её. Она обещала, что даст маме силу, которая поможет ей спастись от угрозы. Взамен, Дайона требовала две вещи.

Ферокс вопросительно приподнял брови, и Террелл продолжил:

- Первое – она хотела, чтобы я погрузил маму в сон, заставил её уснуть.

Повелитель понимающе кивнул – он ожидал чего-то подобного.

- Вторая – она просила, чтобы я убил ерата, который находится рядом с мамой.

- Ерата? – растерялся Ферокс, не понимая, чем мог помешать древней богине ручной психопат Милены. – Рыжего?