Рассчитываю расстояние до ближайшего угла. Если воспользуюсь замешательством противника прямо сейчас, то вполне преодолею опасную зону без особых препятствий. Однако черта с два я потом на выход рвану. Пока не приду к убеждению, что все цветы покинули этот прогнивший цветник, на воле мне делать нечего.

Громко ойкаю, потому что Эни неожиданно обхватывает меня одной рукой за шею и тесно прижимается к моей спине. От его шепота и дыхания, мягко коснувшегося мочки уха, меня пробирает до самых пяток:

‒ Я знаю, о чем ты думаешь.

Ой-ей, мысли о разврате в мою голову затесались чисто случайно. Честно-пречестно. Втиснулись в воздержание мыслей против моей воли. Я ведь ни-ни.

‒ Планируешь влезть в самое пекло, как только я тебя отпущу. Так? — продолжает Эни.

Ошибочка вышла. Ладно, хоть я про разврат вслух не высказалась и не начала оправдываться.

‒ Не-не. — Позабыв, что меня все еще крепко держат, мотаю головой, щекоча волосами лицо Эни. — Я послушная. Сразу прыг и на выход.

‒ Мне прекрасно известно направление твоего «прыг», ‒ посмеиваясь, выдыхает Эни мне в ухо. Мурашки устремляются к новому забегу до моих пяток. — Покататься верхом? Подайте дивной девушке камнежорного эллипса. Прогуляться в город? Дайте очаровательной девушке пролезть в самый очаг бандитской группировки.

Ого, как меня восхваляют. Готова краснеть, пунцоветь и розоветь от смущения. Или то же самое, но в обратном порядке. Но опять же — позже.

Малява, видимо, привлеченный моим вскриком, недобро косится на Эни. Лишенные внимания песика прислужники облегченно выдыхают и тихонечко отползают обратно к тайной двери.

‒ Стой! ‒ В панике вытягиваю руку с раскрытой ладонью в сторону Малявы. Раньше он умудрялся понимать, когда я что-либо ему запрещала. Надеюсь, сообразит и сейчас. Подскакиваю на месте и сжимаю голову Эни в объятиях, серьезно притискивая его лицо к своей груди. — Он свой! Фу! Не лопать красивого мальчика!

Малява клацает зубами и, по всей видимости, все же отказывается от первоначальной затеи нападения. Сдается мне, Эни действительно рисковал, перетаскивая дрыхнувшего кугу из одного места в другое. Проснись Малява раньше, вряд ли бы стал послушно отсиживаться в заколдованной коробочке.

Кончик чьего-то пальца деликатно постукивает по моему плечу.

‒ Ой. ‒ Поспешно ослабляю хватку и выпускаю Эни на свободу. Тот наконец может сносно дышать. ‒ Прости.

‒ Благодарю. ‒ Он молниеносно оценивает обстановку за нашими спинами и, чуть расслабившись, поправляет на мне лацканы своего пиджака. ‒ Хотя гибель в объятиях милой девушки ‒ достаточно заманчивая перспектива.

Э, нет-нет, не куплюсь больше на сладкие речи сладкого мальчика. Знаем мы тут культурные нюансы местного облома и берега больше не попутаем.

Эни вновь материализует свою чудо-палку.

‒ Вперед, Ася. ‒ Он придерживает меня за плечо. ‒ Прямиком к выходу, хорошо?

Смиренно киваю.

‒ Держи. ‒ Он кладет мне на ладонь три полупрозрачные бусины. ‒ Используй только в крайнем случае. Они провоцируют достаточно серьезный взрыв. А если рядом есть дополнительный источник силы, втягивают в себя до активации и его энергию, а потому их эффект может возрасти. Активируются от удара ‒ нужно расколоть их. А теперь беги.

Лечу в образовавшийся «коридор» и на ходу подхватываю Маляву под пузико. Останавливаюсь только тогда, когда преодолеваю три поворота. Передо мной табличка с говорящей надписью «Выход» и стрелкой, уводящей влево. Ясный кексик, налево мои лыжи не навостряются, и я устремляюсь вправо. К тому же, исходя из предположительного расположения помещений и направления моего дикого забега, зал, где осуществлялась торговля, должен находиться как раз по выбранному пути.

Врезаю голой пяткой по влекущей меня дверной створке и застываю на пороге. Зал я, конечно, отыскала правильно ‒ просто зашла с бокового входа. Девятки девушек здесь уже нет и в помине. Зато теперь помещение переполнено черными прислужниками. И внимание каждого полностью сосредоточено на мне.

Внезапно на другом конце зала с петель с грохотом срываются двери, и в зал изящно запрыгивает существо, покрытое мехом оттенка пламени. Создание похоже на леопарда, но крупнее его, пожалуй, раза в три.

Сглатываю, с шумом втягиваю носом воздух и накидываю задние лапки Малявы на плечо, размещая песика на себе на манер базуки.

Уж не знаю, за нас ли тот огненный кошак или собирается примкнуть к противнику, но точно уверена в одном.

Щас будет мясо. Несите мой кетчуп. 

Задираю голову и умиротворенно провожаю взглядом удаляющееся черное пятно. Красиво летит. Гармонично. Талантливо. Скоро сможет с легкостью выписывать в небесах восьмерки. В полет одного из прислужников отправил мой новый знакомый — огненный мур-мур. Удары у кошака впечатляющие. Впрочем, как и его лапищи.

Пока любуюсь прелестями чужих взлетов, на упомянутого усатого с боевым воплем бросается еще один камикадзе. И в ту же секунду отправляется в потолочные дали вслед за коллегой. Лично я при таком раскладе уже бы обмозговала приведенные доводы, насладилась бы приобретенным опытом и удушила бы свою инициативность где-нибудь в районе корневой системы.

Но на той стороне не я. И спасибо большущее, что не я. Понятно, что пламенная киса с местной охраной находится в глубоком конфликте, однако это вовсе не значит, что у нее на мой счет не возникнет тех же шальных мыслей. Как говорится, враг моего врага… топает мне за кексиками.

Чудесное направление мыслительной деятельности. Но боюсь, вон тот пушистый мяу быстрее меня слопает, чем согласится отработать доставщиком.

Проверяю взрывные бусины в кармане пиджака и, пользуясь неразберихой, пробираюсь вдоль стены к подиуму. При этом не свожу глаз с пламенного кошака. Он не шипит, не рычит, не скалится, а действует с предельно скучающей мордой и максимально результативными ударами. Прислужники отскакивают от него, словно прыткие мячики от резко разгибаемых пружинок.

А котя неимоверно силен. Респект ему, уважение, книксен и челом о пол.

Раздумываю, как буду спасаться, если вся эта сотня килограммов шерстистой радости сунется ко мне. Можно попробовать отстреливаться Малявой, но сколько тогда драгоценного времени уйдет на защиту? К тому же в переполненном зале особый разбег не возьмешь. Это вам не от размножающихся почкованием Жориков по арене метаться.

Ради внутреннего комфорта выкидываю из головы лишние мысли и следую предельно простому плану. Пусть дяденьки продолжают бросаться и дальше на этот гигантский меховой шарик. А мне пока следует подобраться к комнате, где нас с девчонками держали до того, как отправить покорять сцену, красную дорожку и мужские территории ниже уровня пупка.

Мне всего-то и остается, что пройти метров десять, забраться повыше и юркнуть «за кулисы».

Малява на моем плече беспокойно ерзает. Не успеваю перегруппироваться и сотрясаюсь всем телом от долгожданного залпа. Переливающийся разными оттенками плевок размером с мандаринку улетает в сторону толпы прислужников, коварно подкрадывающихся ко мне со спины. Те бросаются в рассыпную, и только один бедолага остается сидеть на полу, таращась между своих согнутых в коленях ног на кипящий и пузырящийся пол. Судя по его лицу, он в стрессе. Понимаю его состояние. Как тут не впасть в прострацию, когда на кону сохранность драгоценных бубенчиков? Ему еще повезло, что он в нужное время запнулся и на спину повалился. А харкни Малява пониже — все, прости-прощай счастливое отцовство и государственные выплаты по программам поддержки многодетных семей.

‒ Внимание! — Снимаю Маляву с плеча и выставляю его на вытянутых руках в сторону противника. — Мой чихуахуа хочет вам кое-что сказать. Слово вам, любезнейший.

«Любезнейший» в ответ на мою реплику разряжает мрачность обстановки еще одним смачным залпом. У меня нет желания кого-либо калечить, поэтому слежу, чтобы снаряд пролетел выше голов присутствующих. Надо бы их припугнуть хорошенько.