По моему лицу скользит что-то прохладное. Отрываю взгляд от крыльев и наклоняю голову, следуя бесшумному указанию пальцев, мягко давящих на мой подбородок.

Внезапно для себя обнаруживаю лицо Эни совсем близко. Он наклоняется еще ниже.

«Приоткрой рот», ‒ шепчет он, оглаживая мою шею волнами длинных волос.

«Зачем?»

Кажется, половину вопроса мне все же удается прошептать. Я ведь должна хотя бы немного быть в курсе происходящего? Вот и пытаюсь выяснить, но… не успеваю.

Хочешь не хочешь, а даже для того, чтобы шептать, необходимо открыть рот. Поэтому чисто с технической точки зрения, я выполняю просьбу парня.

Завершаю вопрос на выдохе и застываю, когда губы Эни неожиданно накрывают мои. От потрясения все мои конечности разом теряют всякую функциональность, и тело устремляется вниз. Но бухнуться на мягкое покрытие мне не позволяют. Под затылок проскальзывает ладонь Эни и удерживает меня на весу.

Разум подключает дополнительные резервы, но мыслить здраво не получается. С анализом происходящего тоже возникают некоторые проблемы.

Не берусь утверждать с рациональных ракурсов и логичных позиций, но, кажется, меня целуют. И не каким-то простеньким чмоком или фамильярным «цем-цем» ‒ с насилием над воздухом и ловким уклонением от близкого контакта, а организуют предельную близость с языком и бонусными кексиками.

И такими мягкими губами…

Ку-ку, моя кукуха, постой, не улетай! Ты мне еще нужна!

Над нами с Эни что-то сверкает и переливается. Если там, на заднем фоне вальсируют белогривые лошадки, радужные пони отплясывают румбу, а шустрые феечки качают танцпол моих фантазий, я нисколечко не удивлюсь.

Эни осторожно отстраняется и аккуратно придерживает меня за затылок. Держу пари, глазки у меня в кучку, а язык набок. Этот беленький патлатый шельмец целуется просто изумительно! Вряд ли это длилось больше двух секунд, но, кажись, меня успели основательно одурманить. Мыслительные дорожки в голове вихляют из стороны в сторону, как оптимистичные пьянчуги на открытом катке.

А вот у обнаженного субъекта, приютившегося рядышком, дурмана ни в одном глазу. Он с серьезным видом оценивает обстановку и касается моей щеки.

‒ Можешь дышать?

Осоловело пялюсь на него.

После такого чмафа?! Забудь, чувак. Только предсмертные хрипы и мученические сипы.

Подмечаю мимоходом, что крылья Эни уже успели исчезнуть. Расслабляюсь сильнее и окончательно повисаю на руках парня.

‒ С дыханием точно все в порядке? ‒ обеспокоенно спрашивает он. ‒ Ничего не болит?

Никак не пойму, в чем смысл всех этих вопросов. У меня, между прочим, основательный ступор после его выходки, а он пытается выяснить какие-то глупости.

‒ Давай помогу. ‒ Эни легко вздергивает меня на ноги.

Утыкаюсь взглядом в его грудные мышцы. Нет, народ, ну это просто издевательство над аскетичной личностью в лице меня. Уважаемый сэр, попрошу срочно прикрыть все ваши наборы кубических фигур. Тут человек с тахикардией и ужасно маленьким жизненным опытом.

‒ Держишься?

С трудом киваю. Парень кивает мне в ответ и присаживается на корточки. Отстраненно слежу за тем, как он шарит в кармане своего пиджака.

Погодите-ка… Мгновенно очухиваюсь от туманной неги. Вся наша бодрая публика валяется на полу. И, судя по всему, без сознания.

‒ А что тут случи?.. ‒ осекаюсь на полуслове и вытаращиваю глаза на Эни, который стоит передо мной на одном колене.

На его ладони маленькая светло-голубая коробочка с бархатной поверхностью. В такую обычно кладут кругленькую блестяшку… 

Никогда не думала, что стратегический ход «отступление» когда-нибудь покажется мне ужасно заманчивым. Эвакуации из зоны поражения настойчивых юношеских феромонов требует все мое существо. Внутри назревает паника. Желание сбежать сейчас сильнее, чем в случае с Жориком и его челюстной активностью.

Нарастающая сила ужаса объясняется весьма просто. Мои жизненные установки уже давно нацелены только на саморазвитие, и длительные отношения с парнями находятся, пожалуй, за гранью моего понимания. А что касается брачных уз… Спасите-помогите-пришлите-спецназ!

В общем, мои мысли ни разу в жизни не уходили так далеко. А тут всего за пару секунд обрисовали такую картинку предполагаемых перспектив, что моя паника запаниковала пуще меня. Честно говоря, конкретные образы в голове так и не сложились, но идейная суть связать свою жизнь с кем-то повергает меня в мучительные пучины растерянности и глубокомысленного уныния.

По-моему, подобный расклад требует просто запредельный уровень доверия.

Возвращаюсь к изучению коробочки, красиво устроившейся на ладони Эни. И вдруг едва не хлопаю себя рукой по лбу — с чувством и с размахом. Сознательная мысль так и требует нанести какой-нибудь урон телу, раз уж разум решил удариться в глупые размышления.

Надо же! Страдаю тут от смятения и строю предположения одно за другим, а проблемы, может быть, на самом деле и не существует вовсе. Эни же не по девочкам. А значит, поцелуй — часть тактического хода, и вот эта коленопреклоненная поза… тоже элемент тактики.

Чего это я расклеиваюсь, как томная барышня? Увидела красивого мальчика и все — подставляйте тазик под мои слюни? На меня не похоже.

С другой стороны, раньше такие интересные мальчики мне на суровом пути жизни не попадались. Эни отыграл роль выше всяких похвал. Зрителей посшибало с ног, а меня ‒ обычно достаточно бесстрастную к мужскому вниманию ‒ всколыхнуло, как привыкший к штилю буек в цунами.

‒ Ася, ты как? Пострадала?

Усиленно моргаю, чтобы сосредоточиться на реальности.

‒ Неа, все хорошо.

У меня тяжелый личностный кризис и фонтанирующее воображение, а так нормуль.

‒ Держи. — Эни, так и не дождавшись, пока я приму у него коробочку, подается вперед и кладет ее мне на ладонь, а сверху зажимает руками. — Будь аккуратна и не урони, ‒ говорит он и ласково оглаживает мои пальцы, судорожно вцепившиеся в предмет. — Это кое-что очень ценное для тебя.

‒ Ценное? — переспрашиваю я и мельком осматриваю его запястье.

Нет, моя цепочка с кулоном все еще у Эни. Получается, в коробочке что-то другое.

В полнейшей растерянности стою посреди помещения, наполненного валяющимися людьми, и тревожно вдыхаю носом воздух. А Эни как ни в чем не бывало набрасывает на плечи рубашку и принимается застегивать пуговицы.

Кажется, руку, печень и почки мне сегодня предлагать не будут. Малость успокаиваюсь. Хотя полученная от Эни коробочка продолжает давить на ладонь.

С шуршащим шелестом на мои плечи опускается светло-голубой пиджак. Несколькими быстрыми движениями Эни застегивает на нем пуговицы и отходит на пару шагов, чтобы оценить результат.

‒ Уверен, с этим тебе будет удобнее, чем с накидкой. — Он набрасывает мое пурпурное одеяния на ближайшего лежащего в отключке прислужника. — Слишком уж легко она распахивается в ненужный момент.

Кто бы спорил. Мы с Эни уже успели оценить эту особенность накидки на практике. К тому же у всех на глазах.

‒ Э-э…

Вопросов у меня уйма. Не знаю даже, с какого начать.

‒ Это мои крылья. — Эни сам выбирает направление разговора. На секунду он приподнимает подбородок и прислушивается к шуму снаружи. — Испугалась? Ты ведь еще ни разу их не видела.

Вообще-то видела, оценила по достоинству и успела попотеть от эстетического экстаза. Но тогда придется признаться, что я подглядывала за ним во время переодевания.

‒ Нет, не испугалась. Они шикарны. — Не лукавлю, а говорю чистую правду. Я ведь и правда восхищаюсь этим элементом тела Эни. — Но ты, по-моему, уже демонстрировал их во время прибытия на учебную арену. Вчера. С другой стороны, я почти ничего не увидела. Только радужное мерцание.

‒ На самом деле вчера я, фактически, не расправлял крылья, когда добирался до арены.

‒ Но ты летел.

Не из пушки же он собой выстрелил, чтобы добраться до места учебного занятия?