Важно киваю и улыбаюсь ‒ типа я послушная девочка, на рожон не полезу и вообще обвернусь перинкой, впихнусь в изолированный шарик и обшикаю себя лекарственными спреями, чтобы микробы дохли на подлете.

‒ А ты на каком месте в рейтинге? ‒ спрашиваю, старательно выпинывая из интонаций нотки заинтересованности.

Взгляд Эни выпиливает во мне жирафиков, похожих на рисунки на труселях Гоши. Но я кремень. Мордочку корчу попроще и изображаю равнодушие.

Приятно, безусловно, что сосед так меня опекает. Но это, к сожалению, не избавляет от необходимости взлета на вершину в рейтинге альфачей. У меня нет времени посвящать жизнь академии, которая мне не интересна. Ясный кексик, в ней учатся несколько любопытных личностей, и с некоторыми я даже, возможно, захотела бы продолжить общение и в будущем. Но…

Это все не мое. Нужно срочно выбираться. И пока единственный способ ‒ тот, который предложил Плюшка.

‒ Я седьмой, ‒ отвечает Эни.

‒ Седьмой по порядковому номеру списка, ‒ уточняю, помня о том, что он рассказывал мне прежде.

‒ Седьмой и в главном рейтинге. ‒ Парень пожимает плечами. ‒ Ничего особенного.

Ничего особенного?!!

Моя мыслительная деятельность с этого мгновения бурлит и вскипает. Снаружи я сама умиротворенность, но внутри уже властвует душевный катаклизм.

Эни в лидерской десятке! Да он, оказывается не только умняшка, но и темная лошадка по части своей альфачности. Недаром же опередил не одну десятку соперников.

Пока Эни занимается тем, что выбирает, по какому пути нам пойти дальше, я пожираю его ладную фигурку взглядом.

Сэр, уж не обессудьте, но вы в списке потенциальных претендентов из тех, кого мне предстоит сбросить с Олимпа.

Поздно уже сдавать назад и портить отношения. Да и нелогично это. И неправильно. И нечестно. Тем более я уже успела привязаться к моему соседу. При сложившихся условиях не так уж легко заводить друзей. Да еще и таких классных. Мне повезло.

‒ Что? ‒ Эни приподнимает одну из своих тонких бровок.

Милашка.

Только об этом я ему не скажу. В тот раз он нормально воспринял факт того, что я его за девушку приняла. Однако вовсе не значит, что он желает слышать о своей исключительной прелести и миловидности каждую минуту.

Хорошо, хоть слюни на него не пускаю, а ведь хочется. Паренек ‒ просто услада для моих умученных хмурым бытом глазок.

Так, так, так. Спокойствие. Он — мой потенциальный соперник и препятствие к возвращению домой. Мне нужно соблюдать дистанцию и сохранять безразличие.

‒ Что? ‒ переспрашиваю я, четко ощущая, что, вопреки мыслям, мой улыбальник сейчас даст трещину.

‒ Смотришь на меня, ‒ Эни медлит с продолжением, но потом все же добавляет: ‒ очень пристально.

‒ Не мешай. У меня эстетическое любование. ‒ Я прижимаю пальцы к коже вокруг глаз и тяну во все стороны, искусственно расширяя их до максимума. ‒ Дайте простому люду приобщиться к прекрасному.

‒ Ты меня переоцениваешь. ‒ Парень складывает перед собой руки и нарочито серьезно качает головой. ‒ Это ты здесь прекрасна.

‒ О, давайте попикируемся комплиментами. Спорим, мои будут лучше?

‒ Верю на все сто процентов. Но ты и правда прекрасна. Прекрасна как бутон.

‒ Прекрасна как батон. Вот это инфа сто процентов. Исходя из моих внутренних эстетических ощущений.

И тут до меня кое-что доходит. С учетом того, как сильно Эни ценит цветы и все, что с ними связано, то его комплимент не просто изысканный, он уникальный и попросту бесценный. Значит, в его восприятии я тоже нахожусь на определенном пьедестале почета.

Бутон… Бутон? Может, в нем тоже какой-то подтекст. Нераспустившийся цветок…

И вдруг до моих ушей доносится смех. Мои размышления стремительны и насыщены, поэтому сложно осознать, что с последнего высказывания прошло от силы пара секунд. И поэтому не сразу осознаю, что таким образом Эни реагирует на мои последние реплики.

Смеется. И как смеется!

Мой слух обласкан вдоль и поперек. А когда Эни поднимает голову, невыносимо долгим движением смахивает с лица ванильные локоны и, улыбаясь, смотрит прямо на меня, я слышу шум.

Что это звук?

Кажется, я только что услышала треск моего лопнувшего безразличия. 

‒ Он позвал меня на инструктаж. Но на самом деле профессор Ярый хотел обеспечить себя бухлишком на выходные, а я просто попалась под руку. Мы посидели в пабе, и я выслушала его мнение насчет меня, моей несуразности, никчемности и так далее. В общем, посиделки оказались полезными. И, представь себе, после произошедшего на арене и суровой подставы ректор все же оставил профессора Ярого в статусе моего наставника!

‒ Пожалуй, это хороший знак, ‒ оценивает мой рассказ Эни. ‒ То, что он пригласил тебя прогуляться. Профессор Ярый не слишком общительный. Так что, вполне возможно, подобная попытка взаимодействия ‒ знак того, что он признает тебя.

‒ А может, он хочет выслужиться перед начальством? ‒ Кривлюсь я. ‒ Профессор очень бурно доказывал, что у него есть честь. А за доверие начальства он разобьется в лепешку и будет с меня пылинки сдувать, когда как на самом деле ему безумно хочется закатать меня в коврик, запихать в пушку и выстрелить в сторону мертвых пустынь или диких джунглей.

‒ По крайней мере, у него есть стимул этого не делать, ‒ резонно замечает Эни. ‒ Наличие такого обстоятельства уже должно настраивать тебя на позитивный лад.

‒ Угу, угу. Уровень моего позитива ‒ количество положенных мне мисок с пельмешками.

‒ Значит, в моих силах поднять этот уровень максимально высоко. ‒ Парень удерживает меня за локоть и меняет маршрут нашего шествия. ‒ Пройдем здесь, наискосок. За следующей улицей на углу отличное заведение, где подают вкусные пельмешки. Думаю, ты оценишь. Угощаю.

Пожалуйста, кто-нибудь срочно поглядите на меня со стороны. Я еще не плавлюсь в непрезентабельную, но очень счастливую лужицу?

Это ходячее светловолосое чудо природы достойно огромного храма и пьедестала для поклонения.

Словно в поддержку моим мыслям, желудок издает утробное бур-бур. Сладости и чаек от бабочек ‒ это, конечно, хорошо, но для сложного функционирования моего организма требуется миска пельмешек. Или даже две.

‒ Кажется, ты не против такой остановки, ‒ хмыкает Эни.

‒ Мои внутренние тараканы собрались на сходку, соблюли кворум и проголосовали за обеденный перерыв. Во имя гармонии со своими нравственным и физическим состоянием я готова принять ваше предложение мало-мальски откушать.

Эни издает смешок, спрыгивает с высокой ступени, поворачивается и тянется ко мне. Не особо задумываясь, удерживает меня за талию, приподнимает и одним движением спускает вниз.

«Ух», ‒ запоздало и тихо реагирую я, пялясь в спину уже продолжающего путь парня.

Он так обыденно и легко проворачивает настолько смущающие вещи, что и мне в какой-то мере начинает казаться, что все это само собой разумеющиеся обстоятельства. Хотя, по моему скромному мнению, да и чисто из опыта общественных взаимоотношений, несколько часов знакомства недостаточно для создания подобного уровня близости.

Наша дружба, кажется, еще и суток не продержалась.

Однако удивляться вряд ли стоит. Эни, кажется, по своей натуре весьма доброжелательный юноша и, наверное, относится по-доброму ко всем подряд. Даже к особо проблемным. Как я, например.

‒ Надеюсь, ты никуда не торопишься? ‒ спрашивает Эни. ‒ Могли бы устроить свои собственные посиделки и просто пообщаться.

‒ Ну, с профессором Ярым на сегодня, по всей видимости, покончено. Он и сам меня послал подальше, чтоб я своей мрачной миной не портила ему свидание с «синенькой». Так что он меня точно не хватится. Каких-то особых ценных указаний никто не давал… ‒ Осекаюсь и задыхаюсь от внезапной мысли. ‒ Малява! Радик! Они же со мной прибыли. Ярый сказал, что усыпил их. А дальше-то что? Куда их поместили? Или там, в комнате, и оставили?! Они же беззащитны в спящем режиме. А вдруг кто-то из студентов…