«Странно», — думает гигант. Ментальное щупальце кажется ему чем-то уродливым. Он бы не удивился, заметив нечто подобное на кизериме, но видеть, как извивающийся отросток входит в его же голову ему не нравится. Если бы мог, он бы вырвал его с корнем, но это невозможно.

— Ты ведь не человек, — шепчет Хэш и входит в кхалон.

>>>

Пасть тцаркана оказывается перед её лицом быстрее, чем она успевает среагировать. Юдей замирает и поднимает руки.

— Тихо, тихо, — говорит она, пытаясь разглядеть лицо ибтахина. Тот напуган досмерти, в остекленевших глазах не осталось почти ничего человеческого, лишь один непроглядный ужас.

«Да что же здесь произошло?»

Юдей прислушивается к себе, её тут же ударяет тяжёлая волна страха. Будь она человеком, первобытный мрак, щедро разлитый в коридоре, ударил бы прямиком в древние рефлексы, заставил бы её сжаться на полу, притвориться мёртвой. Паучья часть сознания отфильтровывает эти волны, потому Юдей просто не по себе.

— Опустите, пожалуйста, оружие, — говорит охотница как можно спокойнее. — Я пришла помочь. Что случилось?

Ибтахин резко дёргается, и в голове женщины вспыхивает с десяток вариантов, в которых испуганный охранник сносит ей голову. Далеко не лучшая перспектива. Юдей улыбается, медленно наклоняет голову к левому плечу и резко уходит под тцаркан, толкает его вверх, направляя ствол в потолок. Разоружить мужчину не составляет труда. Кажется, он так до конца и не понимает, что произошло. Только заходится в истеричны рыданиях.

— Тихо! — приказывает Юдей, впечатывая его в стену. — Успокойся! Это приказ!

— Энлиль, выполнять, — дрожащий голос возникает справа от охотницы. Она с трудом узнаёт в бледном и осунувшемся мужчине Резу. Его мелко трясёт, он пытается совладать с руками, но кто-то будто перехватывает над ними контроль. Юдей отпускает охранника и подходит к начальнику ибтахинов.

— Что случилось?

Несколько секунд он угрюмо изучает её лицо. Охотнице вновь кажется, как тогда, на охоте, что он пошлёт её и всё сделает по своему. И вновь Реза удивляет её.

— Пойдём. Нужно выйти… отсюда. Хэш…

— Что-то с Хэшем?!

Голос и реакция выдают её, Юдей спохватывается слишком поздно. Ибтахин приподнимает бровь в тусклом подобии удивления, но не задаёт вопросов, а проходит мимо в сторону выхода. Она следует за ним, кляня себя на чём свет стоит. Нельзя давать совету и шанса заподозрить, что между ними что-то случилось. Мадан точно о чём-то догадывается, но вряд ли он будет делиться с остальными. Юдей уверена, что директор ведёт свою, никому не ясную игру.

Прохладный воздух творит чудеса. Реза на глазах приходит в себя, пускай не полностью, но даже этой толики хватает, чтобы вернуть ему нормальный облик. Вышедший следом ибтахин также успокаивается. Юдей передаёт ему тцаркан, и охранник сдержанно кивает в ответ.

— Вы с Хэшем, всё-таки… — начинает Реза, но поймав взгляд охотницы замолкает. — Не моё дело. Но я должен знать, на чьей ты стороне.

— На чьей стороне? Что ты несёшь, Реза?! Что вообще произошло в том коридоре? И что с Хэшем?

— Нужно экстренно собрать совет, — говорит ибтахин. — Энлиль, найди мара Мелонима и мара Наки. Тревога сработала?

Юдей не сразу понимает, что Реза обращается к ней, потому что смотрит он в сторону непроглядной темноты пещеры, в которой едва-едва угадываются титанические очертания огромного генератора. Он как будто бы стыдится того, что она видела его таким… беспомощным. Но Юдей по-прежнему не понимает, о каких сторонах спрашивал начальник ибтахинов и что произошло в коридоре.

— А как по твоему я здесь оказалась?! Сирена…

— Отключи тревогу, — тихо говорит ибтахин своему подчинённому. — Пусть люди расходятся по комнатам.

— Есть, мар Ипор!

На пороге купола появляется второй ибтахин. Реза сильно толкает Юдей, и сам отпрыгивает в сторону. В то место, где секунду назад стояла охотница, бьёт молния. Визг эхом разносится по пещере.

— Прекратить огонь! — рявкает мужчина и бросается к охраннику, но тот уже и сам опускает тцаркан и испуганно трёт глаза.

— Мар Ипор, я…

— Живо в госпиталь!

— Но…

— Живо!

Избавившись от подчинённых, Реза возвращается к Юдей. Охотница успевает встать и отряхнуть плащ.

— Спасибо, — бурчит она.

— Ты спасла мне жизнь на охоте, — холодно говорит он, — просто возвращаю долг.

— Так ты ответишь на мои вопросы? И, может, тебе самому сходить в госпиталь?

Реза смотрит ей в глаза. Юдей кажется, что она легко выдержит его взгляд, но желание отвернуться слишком велико. Реза будто излучает ненависть. К ней ли? Или вообще ко всему чужому и непривычному?

Она продолжает смотреть.

— Если предашь нас, я лично тебя убью, — наконец цедит ибтахин, вытирает всё ещё трясущейся ладонью лицо и вновь становится обычным угрюмым Резой. — Хэш сбежал на ту сторону. Похоже, война начнётся раньше времени.

Знакомый Юдей коридор несёт на себе отпечатки драки.

— Я столкнулся с ним здесь, — рассказывает Реза.

— Он знает? — резко спрашивает Мадан. Реза отрицательно качает головой.

— Продолжайте, — просит Йоним. На суровом лице отметины бессонной ночи: веки одрябли, глаза покраснели.

— Человеку трудно противостоять фюрестеру. Думаю, Хэш не хотел меня убивать или травмировать. Он действовал очень осторожно. А затем… Не знаю, что это было. Просто стало… страшно.

Присутствующим не по себе. Печать ужаса, оставленная фюрестером, до сих пор оказывает влияние на людей. Группа из ректора, Мадана, Буньяра, Резы и Юдей, не сговариваясь, проходит участок, где развернулась драка, и входит в комнату перед кхалоном.

Директор хмыкает. Охотница смотрит на него, не скрывая презрения, но Мадан изображает дружелюбную улыбку и машет в ответ.

— Вы молодец, Реза, — говорит директор, когда понимает, что история закончена. — Вы видели, как Хэш Оумер ушёл в кхалон?

— Нет.

— Ясно.

Впрочем, то, что охотник сбежал именно в мэвр подтверждают двое ибтахинов, что охраняли проход. Их отвели в госпиталь, хотя ничего страшнее сотрясения с ними не произошло.

Экстренный совет размещается полукругом. Никто не хочет стоять к порталу спиной, пусть даже он отгорожен толстой стеной, стеклом и металлом. Юдей завороженно смотрит на виднеющийся сквозь наблюдательное окно кусок кхалона. Несмотря на Испытание, её влечёт к порталу. Как будто странная материя, составляющая его, нашептывает ей в уши обещания.

— У меня есть информация о втором… видении, — говорит Мадан, выдержав длинную паузу.

— То есть, это не самоволка, — шепчет Реза. — Дезер…

— Не смейте его обвинять, — перебивает ибтахина Юдей. — Хэш верен СЛИМу.

— Тогда почему мы здесь? — с кислой улыбкой спрашивает Мадан, и Юдей прикладывает неимоверные усилия, чтобы не врезать ему каблуком в лоб.

— Юдей права, — вступает Буньяр. — Хэш никогда бы не предал…

— Он ушёл, мар Мелоним, — Реза поднимает голову. — Напал на своих же людей, не потрудился сообщить о цели визита в мэвр. Если это не дезертирство…

— Хватит, мар Кхен, прошу, — тихий голос ректора гасит перепалку в зародыше.

Филин выдерживает долгий взгляд Резы и, только когда тот сдаётся и отводит глаза, смотрит на Буньяра.

— Мар Мелоним, Хэш ничего… ничего не рассказывал вам? О втором видении?

Мандсэм качает головой.

— Что ж…

Юдей никогда не доводилось видеть Йонима таким подавленным и… старым. Складывается ощущение, что Филин, учитывая и так не маленький возраст, прямо на глазах превращается в глубокого старца.

— Мы должны пойти за ним, — выпаливает Юдей прежде, чем сама как следует обдумывает эту мысль. — Должны помочь ему. И вернуть.

Всё внимание концентрируется на охотнице.

— Вам известно, — начинает Мадан, кашлянув, — что воздух мэвра ядовит для людей?

— Но я не человек.

Взгляды охотницы и директора встречаются. Немалое напряжение, и так скопившееся в комнате, начинает искрить. Реза и Буньяр ёжатся, ректор кривится и смотрит в сторону, закрыв губы ладонью. Противостояние длится не больше пяти минут. Никто не уступает.