— Я не отпущу вас одну.

— Вы там не выживете…

— Вообще-то, — подаёт голос мандсэм, — новые скафандры с адаптивной системой очистки воздуха готовы.

— Испытания? — резко спрашивает Мадан.

— Лабораторные, но полностью успешны.

— Сколько штук?

— Четыре.

Директор задумывается. Мало кто знает, что именно он курировал запрет на посещение мэвра. Не то чтобы его заботили жизни исследователей. Мадана до жути пугала перспектива. Отправиться в мэвр. Что может быть безумнее? Если бы можно было покорить этот мир так же, как покорился людям Хаолам — тогда да, конечно, почему бы и нет? Но, судя по отчётам, по ту сторону кхалона человечество ждёт только смерть. И ничего больше.

— Я согласен с гэвэрэт Морав, — неожиданно соглашается Реза, и желудок Мадана исполняет кульбит. Он терпит поражение и не может в это поверить. Его переиграли соплячка-охотница и дуболом-охранник?!

«Они вообще понимают, что делают? С кем связались?»

— Одна я буду быстрее.

— Но вам может понадобиться помощь, — замечает ректор. — Думаю, небольшая поисковая группа из трёх-четырёх человек будет эффективнее.

Филин смотрит на директора, но Мадан не реагирует. Он просчитывает полученный для репутации урон, ищет выход из сложившейся ситуации. Группа будет отправлена, и не важно, погибнут они или нет — больше он не сможет отказывать сумасбродам, готовым пожертвовать собой. Равновесие будет нарушено, лаборатория непременно поделится на фракции, и некоторые из них, безусловно, выступят против нынешнего руководства.

«При условии, что СЛИМ вообще выживет», — размышляет директор.

— Мар Гон, я бы хотел отправиться вместе с гэвэрэт Морав, — просит Реза.

Решение созревает в голове директора мгновенно. Оно попахивает фанфаронством, но, в конце концов, разве отчаянные времена не требуют отчаянных мер?

— Я тоже, — говорит Мадан и широко улыбается. — Могу ли я отправить единственного охотника и начальника ибтахинов без присмотра? Конечно нет!

Расчёт прост: если группа вернётся назад, да ещё и с беглым фюрестером, директор станет героем, а героям позволено многое. Будущее висит на волоске и требует жёстких решений, а когда приказы отдаёт человек с такой репутацией, подчиняться легче. Но если они все погибнут…

«Что ж, тогда ректору придётся разбираться с империями самостоятельно. Не велика беда. Что за чудовищно прекрасный день?!»

— Мадан, ты уверен? — спрашивает Йоним.

— Ещё как, мар Гон. Ещё как.

— Х… хорошо. Полагаю, у тебя есть кандидатура преемника на случай…

— Да-да, конечно. Более того, по счастливой случайности он сейчас вместе с нами! Буньяр, назначаю вас своим полномочным заместителем на всё то время, пока буду отсутствовать. А если не удастся мне избежать печальной участи, то прошу вас без лишних проволочек занять должность директора. Согласны?

Чистый фарс, но мандсэм подыгрывает без тени иронии в глазах. Он даже не удивлён.

«Неужто теряю хватку?» — думает Мадан.

— Со всем уважением и ответственностью принимаю ваше предложение.

— Вот и славно!

— Мар Гон, — Буньяр мгновенно теряет интерес к директору и обращается к Йониму напрямую. — Я бы хотел, чтобы четвёртым в группе стал представитель научного крыла лаборатории.

— Да, мар Мелоним. Конечно.

— Спасибо.

— Реза, — Филин поворачивается к ибтахину. — Кандидатура вашего заместителя мне известна, я прошу вас оповестить его и передать дела в самое ближайшее время.

— Да, мар Гон.

Юдей наблюдает за церемониями и подковёрными играми, постукивая каблуком о стену. Звук её немного успокаивает, хотя внутри всё горит.

«Чёрт, в одиночку я могла бы отправиться прямо сейчас», — думает она, рассматривая кхалон, вспоминает Испытание, и руку пронзает отголосок боли. Юдей смутно помнит финал, но начало отпечаталось в её памяти до мельчайших деталей. Чуть прикрыв веки, она заново переживает тот день и видит Хэша, то, как он смотрит в глубину портала. Боль в руке становится сильнее и перекидывается ближе к груди.

— …дгонку скафандров и сбор оборудования уйдёт двое суток, — Юдей концентрируется на разговоре. — Мерки нужно снять прямо сейчас, так что Реза и Мадан, прошу пройти со мной. Брифинг завтра, в десять утра. Гэвэрэт Морав, для вас мы подготовили новый вариант формы фюрестера.

— Спасибо, Буньяр. Мы закончили? — спрашивает охотница и тут же ловит на себе ядовитый взгляд Мадана.

— Да, — отвечает ректор. — Юдей, прошу, не могли бы вы мне помочь?

Пока охотница разбирается с креслом, Реза, Мадан и Буньяр уходят. Юдей не сразу понимает, что осталась с Филином один на один. Молчание быстро скатывается в разряд неловких, но ни один не может начать разговор. В итоге, охотница просто толкает коляску перед собой.

Вдвоём они минуют коридор и выходят в пещеру.

— Юдей, — начинает ректор и голос его дрожит, — я хотел сказать… хочу попросить вас…

Она закусывает губу и старается дышать ровно.

— Видите ли, в моей жизни не так уж много вещей, которыми я мог бы… могу гордиться. И которые люблю. Университет, СЛИМ… Это всё вещи, просто вещи, и став старше я это понял, но как обычно, слишком поздно. Хэш приходил ко мне. Ещё тогда, после первого сна, приходил и просился в мэвр, но я не отпустил его. Не думал, что он сможет… вот так… Думал, хотя бы скажет мне или оставит какое-нибудь послание.

Йоним делает паузу, слишком долгую для простого разговора.

— Мы так и не рассказали вам, хотя должны были ещё тогда. Элоим, какое мерзкое предложение мы вам сделали… Простите меня, Юдей. Страх ослепил меня… за Хэша, за Хагвул…

— Не волнуйтесь, мы справимся с кизеримами…

— Дело не в кизеримах, — прерывает охотницу Филин. — На наш город собираются напасть, Юдей. Обе Великие империи.

— Я… Что? — охотница замирает.

— Они… они знают о СЛИМе. Это должно было случиться рано или поздно, так что я не удивлён. Ибтахины бдят, но даже им не перехватить всех шпионов. Империи уверены, что у нас есть много больше, чем мы предлагаем, а даже если и нет, то им нужен рецепт далака… Шутка ли, зависеть от крошечного городка.

Вольный город Хагвул не так уж мал, но в сравнении с Великими империями он — крохотная точка на карте, пусть и стратегически важная. Его нейтралитет и свобода обеспечивались вечной грызнёй между Западом и Востоком. Чтобы противники договорились? Представить трудно.

«Неужели они так нас боятся?» — думает охотница.

Скрип колёс, вдохи и выдохи. Юдей вытирает мокрые ладони о штанины. Филин молчит до самого входа в основное здание. С неожиданной для охотницы прытью, Йоним разворачивает коляску сам и хватает её за руку. Взгляды Филина и охотницы встречаются.

— Юдей, я сделаю всё, чтобы город выстоял. Прошу, верните Хэша домой.

>>>

СЛИМ давно не проводил экспедиций, а таких затяжных, предполагающих долгое нахождение во враждебной среде — вообще никогда. Но все учёные мечтали о том, что однажды команда дерзких смельчаков отправится покорять мэвр, и потому готовились, чтобы снарядить их по последнему слову техники.

Всего в СЛИМе нашлось четыре полных комплекта оборудования, включающих в себя устройства, подчас совершенно фантастические. Например, хамнорал: сверхнадёжный и мощный фонарь, который управляется мыслеформами и собран целиком из барзеля. Или хабсим, что-то вроде компаса, настроенный на частоту кхалона и постоянно указывающий путь домой. Костюмы, — персональная гордость Буньяра и его команды, — произведения инженерного искусства.

Чего только стоит система связи. Как оказалось, лифма одного кизерима, даже разделённая на отдельные молекулы, продолжает сообщаться друг с другом с помощью феномена, который в СЛИМе назвали «генетической сцепленностью» — воздействие, оказанное на одну молекулу, распространяется на всю остальную лимфу этого же существа. Мандсэмы запаяли по капле вещества в ударопрочных капсулах, закрепили их на уровне подбородка и снабдили специальными дешифраторами. Так вибрация от голоса передаётся на остальные капли и преобразуется в звук.