Но я не видела Ревика.
Я ощутила укол нервозности, опять просканировав лица. Затем кто-то увидел меня, прервав моё сканирование.
Затем ещё несколько людей заметили меня.
Оли, Торе, Баронди и горстка других бывших Повстанцев вовлекли меня в круг возле Джона и Врега. Большая часть лиц, которую я видела, принадлежала видящим, которые остались здесь, пока мы ездили в Сан-Франциско и Аргентину, но я также заметила видящих из нашей поездки — даже Чандрэ и Гаренше, которые должны были вымотаться сильнее остальных, поскольку они оба активно участвовали в выведении субмарины из гавани Нью-Йорка.
Когда Джон заметил меня, я обменялась с ним настороженными улыбками, затем отмахнулась от встревоженного извинения, которое увидела в его глазах, когда он не перестал смотреть на меня.
Но это заставило меня расслабиться, хотя бы в этом отношении.
Всё это время я чувствовала, как мой свет потихоньку расходится всё более широким кругом, ища Ревика.
Но частью своего внимания я невольно наблюдала за Джоном и Врегом.
Джон не отодвинулся от бока Врега, тогда как ладонь Врега не переставала так или иначе прикасаться к Джону. И всё же, что нетипично для этих двоих, Джон, похоже, играл доминирующую роль, вызывая вопросы и поддразнивания от компании вокруг них, тогда как Врег больше отошёл на второй план, потягивая крепкое с виду пиво и поглаживая Джона по спине.
Я видела, как Джон реагирует на его прикосновение, и осознала, что сосредотачиваюсь на его свете, пытаясь понять замеченные там изменения. Они оба пребывали на взводе, и это очевидно.
Чем больше я смотрела на них, тем сильнее я чувствовала эти узы между ними и то, какими знакомыми они ощущались, хотя точная комбинация частот была уникальной для этих двоих.
В любом случае… gaos. Ревик был прав. Они уже наполовину связаны.
Это осознание на мгновение вызвало трепет страха.
Джон мог умереть, если Врег погибнет. Врега нельзя назвать парнем, который не рискует. Он не был откровенно беспечным, но и осторожным я бы его тоже не назвала. Он определённо относился к тем разведчикам, которые сначала прыгнут в самую заварушку ногами вперёд, а потом подумают.
Когда я подумала об этом, Джон ободряюще улыбнулся мне, слегка закатив глаза.
При этом я заметила в нем нервозность, но также видела, что его широкие плечи расслабились. Возможно, до него дошло, что моё беспокойство о них двоих на самом деле может быть вызвано тем фактом, что я его любила. Что я о нём беспокоилась. Что я боялась за него, учитывая всё то, через что прошли мы с Ревиком.
От мысли, что мой брат наконец-то сообразил, что я не собиралась саботировать их с Врегом отношения из-за какого-то воображаемого желания переспать с его бойфрендом, я испытала одновременно облегчение и желание огреть его чем-нибудь по башке.
Может, вылить на него полный стакан того, что пил Врег.
Должно быть, Джон услышал хотя бы часть этого, поскольку издал невольный смешок и прищёлкнул языком, поднося к губам бокал чего-то, что выглядело весьма крепким алкоголем.
Супер. Врег, наверное, ещё и сделает его алкоголиком.
В этот раз Джон рассмеялся ещё громче.
Щёлкнув и закатив глаза, когда я увидела, что Врег напрягся, я раздражённо подавила свой aleimi, как никогда остро осознавая, что что-то тут не так, черт подери. Я всё ещё настолько сильно ощущала тот блок, что с трудом осознавала потоки, струившиеся вокруг меня в комнате, фрагменты мыслей и впечатлений от видящих, которые стояли вокруг меня.
Я ненавидела то, какой слепой я была. Или глухой. Или и то, и другое. Такое чувство, будто я пыталась слышать и видеть сквозь несколько метров мутной воды, или мои уши заложило после какого-то громкого звука.
Я всё ещё испытывала проблемы с этим, когда громкий голос Гаренше выдернул меня из моих мыслей.
— То есть, у тебя будет церемония, как у твоей сестры? — широко улыбаясь, он пихнул Джона в плечо огромной ладонью, заслужив реакцию от Врега.
Я не могла сказать, заметил ли Гар тяжёлый взгляд Врега.
Я решила, что он ничего не заметил, поскольку он тут же прикоснулся к лицу Джона.
В этот раз несколько других видящих со смехом оттащили Гара, но напряжение в плечах Врега вовсе не было шуткой. Это впечатление лишь усилилось, когда Джон положил ладонь на бедро Врега, явно пытаясь его успокоить.
Гар продолжил с широкой улыбкой, по-прежнему ничего не замечая, но теперь хотя бы держась вне досягаемости. Гар тоже выглядел усталым — я заметила это и окинула взглядом остальных, слегка поражаясь тому, сколько здесь членов нашей команды из Южной Америки.
Я удивлялась, почему они не дрыхнут без задних ног в своих комнатах.
— …Я в прошлый раз пропустил все безумные танцы и занятия любовью с незнакомцами, — сказал Гар, и его грохочущий голос разносился над всей этой частью бара. Он пихнул рукой Джакса, раз не мог достать до Джона. Однако то, как он посмотрел на Врега, навело меня на мысль, что он уловил вспышку жара в свете старшего видящего. — …Я также очень хочу тусить под кайфом, сходить с ума и попытаться соблазнить всех сексуальных человеческих кузин Моста.
Я не рассмеялась вместе с остальными. Вместо этого я стояла там, застыв, потому что смысл слов Гара наконец-то отложился в моем гипер-отвлечённом сознании.
Церемония.
Свадебная церемония.
Джон и Врег не просто позволяли этой связи тихонько развиваться самой по себе. Они действовали публично. Вопреки тому, что я думала и замечала в их свете, это осознание по-новому шокировало меня.
Мой взгляд метнулся к Врегу и Джону, остановившись на Джоне.
Джон заметил выражение моего лица, когда до меня дошло, в честь чего эта маленькая вечеринка. Затем я по-настоящему присмотрелась к свету Врега и Джона, усиленно пытаясь понять различие, которое я там ощущала. По большей части я поражалась, насколько далеко они уже зашли, и будем ли мы видеть кого-то из них на протяжении следующего месяца. От этого осознания во мне вспыхнул страх.
Действительно ли мы могли позволить, чтобы эти двое сейчас сделались настолько уязвимыми?
С некоторым трудом я сумела различить структуру, наполовину сформировавшуюся между ними — должно быть, ту же структуру, которую Ревик заметил на самолёте. Даже зная, что я ищу, я видела с трудом, что обеспокоило меня ещё сильнее.
Я постаралась не выдавать свои чувства и тревоги лицом и светом, встретившись с опасающимся взглядом Джона и слегка улыбнувшись. Я повысила голос, чтобы перекричать грохочущую музыку видящих.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, О Брат Мой?
Увидев юмор, который я послала в него импульсом, его лицо просияло почти комичным облегчением. Что-то в открытости этого выражения выдавало уязвимость, таившуюся внутри, и моё сердце само собой открылось перед ним, перед ними обоими, когда я осознала, что он наблюдал за моим лицом и беспокоился о том, как я отреагирую.
— Эй, — сказала я, поднимая своё пиво в знаке тоста. — Если ты хочешь жениться на этом страшном сукином сыне, валяй, Джонатан. Твои проблемы, — я позволила ему услышать дразнящие нотки в своём голосе. — Но ты больше не можешь жаловаться, что я вышла замуж за террориста, пропагандирующего насилие.
Продолжая размышлять, я поморщилась.
— Чёрт, это значит, что ты начнёшь требовать мёртвых кроликов на каждый приём пищи и одеваться как монгольский всадник на стероидах?
Чандрэ расхохоталась, заставив меня взглянуть на неё.
Я узнала выражение на её лице, хоть и не видела её такой уже долгое время. Чан была пьяна. Я не видела Чандрэ пьяной с самого Сиртауна, с празднования дня рождения Сайримна.
Воспоминание заставило меня улыбнуться, а потом вздрогнуть, когда перед глазами встало лицо Касс. Я вытолкнула это из головы, хоть в груди и возникла резкая боль.
— Иисусе, — заговорила я вслух, пытаясь подавить боль в своём свете. — Кто вусмерть напоил Чандрэ? И почему вы все не в постелях? Вы действительно настолько перевозбудились, что гормональные проблемы Джона и Врега для вас важнее сна?
