Его губы скривились от отвращения, хотя в голосе звучало неохотное уважение.

— …Она может быть настоящей провидицей. Не как брат Фигран, конечно, и не как другой. Но всё же у Моста есть способности — способности, на которые её текущее состояние может повлиять, а может и не повлиять. Она может предвидеть наше приближение, осознанно или нет. На самом деле, лучше никоим образом не сосредотачивать свой свет на ней, иначе такая вероятность возрастает в разы. Чем больше мы оперируем в областях, которые для неё являются «слепыми пятнами», тем лучше.

Вновь помедлив, он обернулся к ней через плечо, добавив:

— У них имеются и другие активы. Брат Врег. Брат Балидор. И пожилая женщина… учитель Адипана.

— Тарси, — пробормотала Касс. Она подбросила нож, хмуро уставившись на темно-красный ковёр. — Почему ты не устранил её, когда нацелился на Вэша?

Пожилой видящий пожал плечами.

— Мы не могли дожидаться её прибытия в Нью-Йорк. Нам надо было убить старого монаха до нашей операции в Аргентине, и время поджимало, — он слегка пожал плечом. — Врег также занят в данный момент. По правде говоря, я больше всего беспокоюсь о брате Балидоре.

Его золотые глаза сверкнули в свете пламени, когда он вновь посмотрел на неё.

— Он связан с тобой, дражайшее сердечко… почти так же сильно, как с самой Элисон и Мечом. Это делает его опасным.

— Связан со мной, — Касс нахмурилась, подбросив нож. — Ты собираешься убить Балидора?

Пожилой видящий посмотрел на неё, окончательно отвернувшись от окна и всё ещё держа руки сложенными на пояснице. В его глазах виднелась напряжённая проницательность, пока он всматривался в её лицо.

— Для нас определённо будет лучше, если он этого не переживёт, — он помедлил, продолжая наблюдать за ней. — Это беспокоит тебя, Война Кассандра?

Касс вздохнула, сдув чёлку с глаз.

— Нет. Я имею в виду… он был моим другом, — её голос посуровел. — Ну, пока не начал трахать Элли, он был моим другом. После этого он превратился в мудака, — помедлив, она уставилась в пол, вспоминая их первый разговор в том кафе на крыше, в Сиртауне. — Он был одним из немногих видящих, которые хорошо ко мне относились, — призналась она. — Которые не обращались со мной как с животным, потому что я не была видящей. Которые обращались со мной уважительно.

Старик кивнул, его лицо оставалось лишённым выражения.

— Его можно переманить? — вежливо спросил он.

Слегка подпрыгнув и опешив, она подняла взгляд.

— Переманить?

Пожилой видящий показал одной рукой утвердительный жест.

— Если ты думаешь, что существует хоть отдалённая вероятность, пожалуйста, скажи мне, дражайшее сердечко, — он нахмурился, всё ещё проницательно наблюдая за ней. — Я с радостью пересмотрю свои планы на его будущее. Особенно в свете твоих явно нежных чувств к нему.

Когда Касс нахмурилась ещё сильнее, открыв рот, чтобы запротестовать, он поднял ладонь и улыбнулся с нежностью.

— Не отрицай этого, моя дорогая. В этом нет необходимости. Я бы с удовольствием попробовал такой вариант, пока не пришлось разобраться с ним более радикально. По правде говоря, я чувствую себя немного дураком из-за того, что не рассмотрел такой вариант ранее. Брат Балидор — ценный видящий. Всегда жаль убивать тех, кто так ценен среди нашей расы.

В глазах старика сверкнуло едва заметное понимание.

— Возможно, тебе бы и самой не помешал такой видящий, Война Кассандра? Среди твоих советников? — улыбка в его глазах коснулась и его губ. — …Возможно, во многих смыслах? Надо отметить, он весьма привлекателен по меркам братьев-видящих.

Переведя взгляд на него, Касс тихо фыркнула, закатив глаза.

— Ну, если тебе нравятся старики, — сказала она, улыбнувшись, и прищёлкнув языком.

— Многие из наших сестёр предпочитают более зрелых видящих. Ты не из их числа?

Когда она подняла голову, наградив его отчасти изумлённым взглядом, его улыбка сделалась ещё шире.

— Что-то там, связанное с их искусным владением светом, мне так говорили, — произнёс он, делая грациозный жест одной рукой. — И что это делает с их способностями, в части тех навыков, которые имеют отношение к физической близости. Я слышал, как немало наших сестёр весьма красноречиво высказывается на эту тему.

Касс открыто рассмеялась, качая головой. Показав на него ножом, она улыбнулась шире.

— Ах ты грязный старикан.

Он ответил кривой улыбкой.

— Всего лишь забочусь о своей любимой племяннице, уверяю тебя, — он поднял ладони, и по его лицу прошла рябь от мерцающего света свечей. — Ибо на что же я гожусь, моё дорогое сердечко, если я не в состоянии сделать счастливой прекрасную Войну Кассандру?

Она снова щёлкнула языком, уже резче, но в то же время с весельем.

Посмотрев в окно на город, она нахмурилась мгновение спустя, наблюдая, как молния полыхает и освещает тёмные облака, отражается в окнах небоскрёбов.

— Ты хочешь сделать меня счастливой? — она нахмурилась, по-прежнему не отводя взгляда от тёмного горизонта. — Позволь мне пойти, дядя. Позволь мне сделать это. Вот это сделает меня счастливой.

Воцарилось молчание.

В это время пожилой видящий лишь смотрел на неё своими бледно-золотистыми задумчивыми глазами.

Он не ответил на её слова.

И всё же что-то в его выражении убедило её, что он думает над этим.

Ловко подбрасывая нож и пиная основание дивана каблуком, она наблюдала за лицом старика и слушала, как поскрипывали её кожаные брюки от того, что она раскачивала ногой.

Пока что, говорила она себе, достаточно того, что он думает об этом.

Я извивалась в его руках, пытаясь высвободиться, но он лишь крепче сжал свою хватку.

— Теперь ты можешь меня поставить, — сообщила я ему, раздражённо выдохнув и скрестив руки на груди. — Думаю, можно с уверенностью предположить, что после этого маленького представления никто за нами не последует.

Он посмотрел на меня, и на его лице всё ещё оставалось то царственное выражение.

— Нет, — сказал он.

— Нет? — я невольно улыбнулась. — Серьёзно? Люди смотрят, муж, — сказала я, поглядев по сторонам.

Он укоризненно щёлкнул языком и шутливо-неодобрительно поджал губы.

Мы уже проделали большую часть пути до лифтов, так что я сдалась, изо всех сил стараясь игнорировать взгляды видящих и людей, пока мы проходили мимо. Когда мы добрались до лифтов, Ревик кивнул в знак приветствия человеку, который тоже остановился и уставился на нас с откровенным шоком, видимо, узнав наши лица.

Ревик кивком головы показал на кнопку вызова лифта.

— Ты не окажешь услугу, кузен? — вежливо спросил он, словно каждый день носил на руках чумазую женщину в бронированной экипировке и ботинках с коростами грязи.

Слегка выпучив глаза, мужчина поколебался целую секунду, затем дёрнулся вперёд и указательным пальцем ткнул в кнопку.

— Спасибо, — ответил Ревик, опять вежливо склонив голову.

В этот раз я не сдержалась. Я расхохоталась в голос.

Человек посмотрел на меня так, будто я отрастила рога, но лишь сделал шаг назад, продолжая пялиться.

Ревик сохранял рожу кирпичом, пока мы проходили через первые открывшиеся двери.

Как только мы оказались в кабине лифта, он наклонился, обнимая меня и поднося к пронумерованным кнопкам на стене, и подождал, пока я нажму кнопку шестьдесят третьего этажа. Я сумела найти её, хоть и наполовину висела вниз головой, и тянулась через своё плечо.

Я ткнула в кнопку пальцем.

Когда загорелась панель безопасности, я прижала к ней большой палец. Я знала, что они усилили меры безопасности в сканерах. Они не только читали мою ДНК и отпечаток пальца, но также подтверждали, что я жива, в сознании и не «пребываю в весьма бедственном положении». Проверка того, жива ли я, казалась мне смешной в духе чёрного юмора (и вызывала образы того, как мой отрезанный большой палец лежит в чьём-то кармане). Я вынуждена была надеяться, что они не сделали настройки настолько чувствительными, что ускорившееся сердцебиение что-нибудь спровоцирует.