Но он не пытался определить её или слишком близко подобраться к её свету.

После секундной паузы её присутствие отозвалось ему навстречу. Она казалась запыхавшейся, что немедленно породило резкие, более встревоженные скачки в его aleimi.

«Привет, — послала она. — Ты закончил? Где Джон? Он тебя слушает?»

Ревик слегка выдохнул. «Он здесь. Думаю, ему лучше. Во всяком случае, он меня ещё не вышвырнул».

Он позволил Джону услышать последнюю часть, и тот закатил глаза.

Вновь поколебавшись, Ревик добавил более уединённо. «… Ты где?»

«Я спустилась вниз, — он ощутил нить уклончивости в её свете. — Не беспокойся, — послала она, словно уловив его реакцию. — Я не с Врегом. Мне просто нужно было кое-что проверить. Я почти закончила, и потом все объясню».

«Что? — послал он, подавляя импульсивное желание прочесть это в ней. — Элли? Что происходит? Что ты там проверяешь?»

«Ничего страшного. Я просто предпочла бы подождать и объяснить тебе лично, — ощутив его недовольство её ответом, она добавила: — Эй, что с тобой? Почему ты об этом беспокоишься? Меня посадили под арест в номере, или ещё что, а ты мне забыл сказать?»

Ревик обдумал её вопрос, затем выдохнул. «Нет».

«Я обещаю, ничего страшного, — повторила она, в этот раз твёрдо. — Просто я правда предпочла бы рассказать тебе детали потом. Хорошо? — она помедлила, пока он не послал ей импульс подтверждения. Он не скрывал своей неохоты, но, должно быть, она решила проигнорировать это. — Просто дай мне знать, когда можно будет встретиться с тобой в баре. Я тут закончу через несколько минут. Оли хотела быстренько ознакомить меня с некоторыми изменениями, которые они внесли в защищённую зону».

«Я думал, ты там что-то проверяла?»

«Проверяла. Я почти с этим закончила, — она поколебалась, затем послала ему очередной импульс заверения. — Серьёзно, Ревик, все хорошо. Просто дай мне знать, где и когда я могу с тобой встретиться, и я сразу же поднимусь. Тогда я всё объясню, обещаю».

Он кивнул, но тихая боль всё равно ударила по его свету.

Он не мог объяснить это, даже самому себе, но данное чувство заставило его вздрогнуть. В глубине души что-то его беспокоило. Что бы это ни было, это вплеталось в боль, хоть он и пытался это отпустить. Сорваться на Элли сразу после того, как он попытался убедить Джона в том, что ситуация с сексом и доверием улучшится, пожалуй, делу не поможет.

Вздохнув при этой мысли, он неохотно отпустил её свет, ощутив, что её внимание переключилось на что-то другое.

Когда он взглянул на Джона, другой мужчина вскинул бровь, и суровость его взгляда указывала, что он уловил как минимум проблеск его нервозности.

Элли права. Им всем надо лучше закрываться щитами в присутствии Джона.

— Ничего такого, — соврал Ревик, затем добавил более честно. — Что-то случилось… не имеющее отношения к этой ситуации, имею в виду. Она не хотела обсуждать это, пока я с тобой. Но что-то в том, как она ведёт себя, заставляет меня нервничать.

Увидев, как Джон поджал губы, Ревик закатил глаза.

— Ты пойдёшь со мной вниз? — спросил он. — Врег не уйдёт из того бара, пока ты не спустишься. И когда я видел его в последний раз, он выглядел как труп на ножках.

Это оказалось теми самыми волшебными словами.

Шёпот чувства вины выплеснулся из света Джона, и он издал вздох, который прозвучал более искренним. Поддерживая торс ладонями, которыми он упирался в колени, Джон покачал головой, как будто ни к чему.

Снова вздохнув, он кивнул, затем поднялся на ноги.

Проблеск нервозности Ревика вернулся, когда он увидел на лице Джона ожесточившееся, более решительное выражение.

Поколебавшись на мгновение перед тем, как встать, Ревик настороженно наблюдал за другим мужчиной, сканируя его aleimi, наверное, в десятый раз с тех пор, как его пригласили в комнату. Заговорив, он постарался придать своему голосу шутливый тон, но не совсем преуспел.

— Ты же не заставишь моего армейского командира опять плакать, а?

Джон наградил его мрачным взглядом, затем отвернулся, не ответив.

— Серьёзно, Джон, — сказал Ревик, отбрасывая дерьмовые попытки шутить. — Если ты собираешься обойтись с ним сурово, может, вам двоим стоит подождать. Обратиться к какому-нибудь посреднику. Хотя бы немного поспать. Может, Тарси… — добавил он. — В качестве посредника, имею в виду. Врег по-прежнему к ней прислушивается.

Джон лишь ещё сильнее стиснул зубы.

Покачав головой, он не замедлил своего движения, направляясь к двери.

Ревик смотрел, как он просовывает руку в рукав куртки, которую он взял со стула у столика в коридоре, и натягивает её на спину. Он впервые обратил внимание, что Джон до сих пор одет в армейские штаны и ботинки, которые они все носили во время поездки из Олбани — эту же одежду он носил в Аргентине. Не похоже, чтобы он хотя бы принял душ.

Почувствовав его пристальный взгляд, Джон снова мрачно посмотрел на него, затем кивком головы и рукой сказал Ревику показывать дорогу.

Невольно немного нервничая, Ревик поднялся на ноги. Подходя к Джону у двери, он на ходу проверил свою боковую кобуру на предмет глока, который там лежал. Это было машинальное действие, скорее привычка, нежели то, за чем скрывалась настоящая мысль.

Прикоснувшись к ручке двери кончиками пальцев, он дёрнул полы куртки, чтобы соединить их на груди, и повёл Джона за собой через открытую дверь.

Джон последовал за Ревиком к лифтам, всё ещё чувствуя себя так, будто ему дали под дых как минимум пять или шесть раз подряд, а потом ещё раз шесть пнули, просто чтобы наверняка.

Он осознал, что до сих пор одет в армейскую одежду — одежду, которая так и не получила нормальной стирки в Олбани, и с тех пор он часами потел в ней, пока наконец не отключился в Humvee, а затем и в контейнере.

Подумав о том, вокруг чего вращались его мысли ещё до отъезда из Аргентины, он нахмурился. Он уже не раз сердился на Элли за то, что она пялится на Врега, даже у него на глазах. Врег отмахивался от этого как от ерунды, шутил о том, как он хорошо выглядит в костюме, но Джон и тогда не мог просто посмеяться над этим.

Правда в том, что Врег действительно чертовски хорошо выглядел в костюме, даже если отбросить всё его показное хвастовство. И неважно, было ли Ревику дело до заглядываний его жены — Джону явно это не было безразлично.

Он никогда прежде не воспринимал свою сестру как соперницу. Никогда.

Такого никогда между ними не возникало, ни разу.

Что ещё более важно, по крайней мере, с точки зрения Джона — это тот факт, что он вообще думал в таком ключе, хоть об Элли, хоть о бывшей жене Врега, хоть о тех женщинах-видящих на оргии с Повстанцами, хоть о ком-то ещё. Учитывая то, что случилось в Аргентине, и что происходило прямо сейчас за пределами Нью-Йорка, нечто среднее между стыдом и неверием буквально парализовало его.

Что вот это заставило его слететь с катушек, учитывая ситуацию в целом.

По правде говоря, это вызывало у него тошноту.

Чем больше он думал об этом, тем сильнее злился на себя. Даже если не брать в расчёт Касс, Тень, убивающий людей вирус и угрозу ядерного холокоста, сама глупость этих мыслей заставляла его злиться так сильно, что он не мог мыслить связно.

Он знал, что ему не нужно беспокоиться об Элли.

Не то, чтобы он ей не доверял — доверял.

Дело в ней самой.

Элли безумно любила Ревика.

Любила просто до беспамятства, готова была броситься за него под пулю или под несущуюся машину. Она едва не погибла за него столько раз, что Джон уже сбился со счета. Её откровенное пренебрежение собственным благосостоянием, когда дело касалось Ревика — это одна из тех её особенностей, которая сводила Джона с ума.