Ревик нахмурился, откинувшись назад на органическом стуле и всматриваясь в глаза Мэйгара.

— Наживка?

— Да, наживка. Или я не должен знать, что родство с тобой внезапно делает меня «ценным»? — он фыркнул, нахмурившись. — Теперь, наверное, каждый злобный мудак во всём цивилизованном мире хочет меня заполучить… так что и за это тебе спасибо.

— Он сказал тебе? Тень? — спросил Ревик. — Почему он тебя пытал?

Злость на лице Мэйгара померкла, сменившись закрытым выражением, от которого он внезапно стал выглядеть гораздо старше. А ещё от этого он сильнее походил на Ревика.

Поскольку он не ответил, Ревик нагнулся через спинку стула и положил ладони на стол, возможно, чтобы заставить Мэйгара посмотреть на его руки.

Когда он заговорил в следующий раз, он сохранял свой тон нейтральным.

— Ты можешь сказать нам что-нибудь, Мэйгар? Что угодно, что может дать нам представление о том, что ему о тебе известно? Или что он планировал?

Мэйгар покачал головой, не поднимая взгляда и сохраняя каменное выражение на лице.

— Так вот почему иметь сына внезапно стало для тебя интересным. Мне стоило догадаться.

Прежде чем Ревик успел ответить, Мэйгар отмахнулся от собственных слов.

— Я не полный идиот, знаешь ли, — пробормотал он. — Я догадался, что он хотел знать, не телекинетик ли я. Как только он сказал мне, кем ты мне приходишься, — он наградил Ревика жёстким взглядом. — Он не то чтобы скрывал свои желания.

— Он действительно сказал тебе это? — Ревик нахмурился, взглянув на зеркало и тем самым на меня. — Что именно он сказал?

— То есть, помимо того, что он называл меня «племянником» и цитировал реально извращённые священные тексты? — Мэйгар с отвращением хмыкнул. — Этот парень — больной мудак, ты это знаешь? Неудивительно, что у тебя с башкой не всё в порядке, если этот парень тебя воспитывал… реально больной мудак.

Я увидела, как по лицу Ревика пробежала сильная дрожь. Его голос сделался ровным.

— Он сказал тебе, что он воспитывал меня?

— Да. Он снова и снова твердил об этом, вообще-то. Опять-таки… жуткий тип.

— Ты видел его? — Ревик нахмурился ещё сильнее. — Как он выглядел, Мэйгар? Ты можешь описать его нам? Опознать его изображение, если мы тебе покажем?

— Кто там? — спросил Мэйгар, проследив за взглядом Ревика до зеркала. — Балидор? Кучка твоих бывших Повстанцев-головорезов? Я видел, что ты забрал этих неандертальцев с собой, когда покидал Китай.

Челюсти Ревика напряглись. Я видела, что его терпение едва не лопнуло, но потом он, похоже, собрался. Он с заметным усилием вздохнул и щёлкнул языком.

— Нет, — нахмурившись, он поколебался, затем выпалил: — Это Элли. Она там. Одна.

Мэйгар фыркнул, но я увидела в его глазах другое выражение, не совсем злость.

— Иисусе.

— Я попросил её прийти, — резко произнёс Ревик. — По личным причинам. Не имеющим никакого отношения к твоему плену у Тени, или к тому, с чем мы хотели бы получить твою помощь по части разведки. Она не подсказывает мне ничего и не мониторит твой свет.

В этот раз Мэйгар хмыкнул более весело, хотя тот холодный огонь не уходил из его глаз.

— Личным, да? И что это за «личные» причины… папа? Тебе просто нравится втирать соль в раны? Или она хотела поприсутствовать при том, как ты будешь ставить меня на место?

Ревик провёл пальцами по своим тёмным волосам, мягко прищёлкнув языком. Когда он заговорил в следующий раз, его голос содержал в себе больше открытой честности.

— Я не знал, как это пройдёт, — признался он.

— То есть, ты хотел её присутствия на тот случай, если я организую тебе новую рану? — Мэйгар слегка улыбнулся. — Я думал, ты к этому времени уже привык, что люди тебя ненавидят, Шулер.

— Привык, — сказал Ревик, наградив его суровым взглядом. — Элли знает тебя лучше меня. Я подумал, может, она сумеет мне помочь, — он неловко пожал одним плечом. — …Помочь нам. Я подумал, что она увидит больше, чем я.

— Увидит больше? — Мэйгар наградил его холодным взглядом. — Я думал, ты здесь не для того, чтобы допросить меня?

— Не допросить, — Ревик покачал головой, поджимая губы. — Достучаться до тебя. Хотя бы понять, что я делаю не так, — он показал неопределённый жест, когда Мэйгар издал презрительный звук.

Молчание затянулось.

Ревик серьёзно посмотрел на него.

— Я не ожидаю многого, Мэйгар…

— Вот и хорошо, — сердито перебил Мэйгар.

— …Я вообще ничего не ожидаю, — резче добавил Ревик. — Но я хотел, чтобы ты знал — я намереваюсь попытаться. Я также хотел сказать тебе, как сильно я сожалею, и как сильно я зол на твою мать, Вэша и всех остальных, кто не посчитал нужным сказать мне.

Мэйгар поджал губы и отвёл взгляд.

На мгновение он уставился в зеркальную стену, может, даже на меня, затем снова нахмурился, ещё крепче скрестил руки на груди, хотя эта поза не могла быть удобной с кандалами. Пока он смотрел на пустой стол, его взгляд становился все более и более настороженным.

Может, он слышал честность в голосе Ревика, а может, что-то из слов Ревика повлияло на него, но у меня сложилось впечатление, что он сбит с толку намного сильнее, чем старается показать. А может, наличие ошейника означало, что он не мог ничего прочесть, так что все слова Ревика лишь раздражали его и вызывали неуверенность в том, каково его положение относительно всех нас остальных.

Я знала, что он наверняка хотел вернуться в Семёрку. Это единственный известный ему дом.

Когда я впервые познакомилась с ним в Сиртауне, у него было много друзей.

Как раз когда эта мысль пришла мне в голову, Мэйгар издал раздражённый вздох с прищёлкиванием языком, словно он тоже не знал, что делать. Проведя пальцами по волосам, он пожал одним плечом.

— Так что теперь… папа? Я уже сказал Адипану всё, что мне было известно с точки зрения стратегии. Я рассказал им всё, что мне известно о Тени и его операции там. О чём ты хочешь поговорить? — хмыкнув, он уставился в потолок. — Или ты просто хотел ещё немного полить мою мать дерьмом, раз ты вроде бы питаешь иллюзию, будто в этом я встану на твою сторону?

Откинувшись назад, Ревик тоже вздохнул.

Также посмотрев в потолок, он скрестил руки на груди, бессознательно делая себя ещё более похожим на Мэйгара, поскольку теперь их тела находились почти в идентичных позах.

Я невольно заулыбалась. И даже пожалела, что у меня нет с собой камеры.

Словно услышав меня, Ревик бросил слегка раздражённый взгляд в мою сторону.

— Я не пытаюсь оскорбить твою мать, — сказал он, повернувшись обратно к Мэйгару. — Я просто честно выражаю свои чувства. Уверен, у неё были на то свои причины. Не сомневаюсь, что и у Вэша они имелись. Он был мне как отец, и я не верю, что он сделал бы такое, чтобы причинить мне боль. Я просто жалею, что я не знал. Я чувствую себя обманутым из-за того, что мне не сказали.

— Обманутым, — Мэйгар с неверием уставился на Ревика. — Gaos di’lanlente. Насколько, бл*дь, тупым ты меня считаешь? Ты меня ненавидишь. Ты всегда меня ненавидел. Я действительно должен поверить в эту внезапную перемену отношения? В это дерьмовое изображение родительского интереса, когда при последней встрече ты желал мне смерти… причём медленной смерти?

— Я не знал, кто ты! — прорычал Ревика.

— …А может, тогда ты мыслил яснее, чем сейчас, — парировал Мэйгар. — Поскольку ярлыки, похоже, помутили твои воспоминания. Или, как минимум, убедили тебя, что я резко отупел. Или ты надеялся, что пытки твоего последнего опекуна сделают меня более готовым принять тебя в качестве какой-то извращённой родительской фигуры?

Его глаза ожесточились, пока он наблюдал за лицом Ревика.

Затем его голос сделался резким, почти бесцветным.

— Дай мне поговорить с Элли.

Подбородок Ревика напрягся.

— Зачем?

— Затем, что как бы она на меня ни сердилась, и сколько бы лжи про меня ты ей ни наговорил, она хотя бы была мне другом, — он продолжал всматриваться в лицо Ревика. — Если ты действительно хочешь, чтобы я доверял тебе, папа, тогда впусти сюда твою драгоценную жёнушку. Позволь мне поговорить с ней. Позволь мне услышать, что она обо всём этом скажет.