— Давайте, пейте, так нужно, это лекарство. — Сетара просто заставила пожилую крестьянку выпить пол-литра микстуры. — Не смотря на вскрытые гнойники и все усилия девушки, состояние этой женщины было критическим.

На следующее же утро первое, что она услышала были слова благодарности старосты за спасение его матери. Сетара уже приготовилась развернуться со своим чудо-лекарством на полную, как внезапно двери распахнулись и в конюшню внесли бледного молодого человека, того самого, что не так давно предлагал ей руку и сердце. Пожилая женщина, видимо его мать, бежала рядом и всё время причитала.

— Быстро, сюда! — закричала Сетара, указывая на первую свободную койку. Состояние реально было страшным, она сомневалась, что это та же самая болезнь. Тут было не до оценок ранней симптоматики. Возложив на него руки, она тут же в ужасе отдёрнула их. Внутри молодого человека была не только болезнь. Что-то чёрное и мерзкое как будто смотрело на неё с той стороны. Магия или скорее какое-то проклятье контролировало ход болезни, в связи с чем заболевание развивалось молниеносно. Уже через пять минут начала бы отказывать печень, а потом и остальные внутренние органы. Вся мощь магии исцеления полилась в тело парня, возвращая ткани к норме. Но это было всё равно, что сдерживать натиск плотины. Тьма металась внутри, её вопли пронзали голову Сетары. Болезнь не здавалась, а как будто с рёвом атаковала всё снова и снова. Не смотря на усилия девушки, на коже стали одна за другой возникать язвы, вены почернели, что было уже нехарактерно для чумы.

— Живи, давай! — Кричала Сетара. Поток её магии был невероятно силён. Там на архипелаге она и мечтать не могла о такой силе. Но этого было и близко недостаточно, секунда за секундой она проигрывала эту битву. И тут всё прекратилось в один момент. В ворвавшаяся как будто из ниоткуда волна сияющей белой силы обрушилась на тёмную сущность. Чернота как будто завопила, а потом рассеялась без следа, лишив патоген почти всей его мощи. Течение болезни быстро приобрело тот же вид, что и у остальных больных.

Подняв глаза, Сетара увидела Кунуха, державшего мальчишку за руку.

— Ну Кунух, ну куда ты лезешь? Видишь, мастерица работает. Потом свои душеспасительные беседы с мальцом проведешь. — Захлопотал Никодий.

Рядом с Стерой на коленях стояла мать молодого человека, рассыпаясь в словах благодарности в адрес «спасительницы». Парень также пришёл в себя и во все глаза уставился на девушку.

— А я и сейчас проведу. — Вдруг раздухарился Кунух и глянул на мальчишку. — Куда смотришь, бесстыдник? Лицо у неё выше.

Сетара их не слышала. Во все глаза она уставилась на священника и окружавшую его ауру сильной, чистой, незамутнённой магии. Магии, такой близкой к её собственной. Цвет силы отличался — он был белым, тогда как её магия варьировалась от ярко жёлтого до золотого. Перед ней сейчас стоял и улыбался своими детскими глазами истинный спаситель этой деревни.

Сетара выбежала на улицу. Она не могла унять колотящееся сердце. Болезнь была не просто болезнью, а симбиозом инфекции и чёрной магии — чудовищным по силе патогеном. Лишь сила Кунуха превращала это в слабую форму чумы. Теперь было всё понятно. Сетара уселась на корточки, прислонившись к стене конюшни. В мощи проклятой болезни была сокрыта и её слабость — мгновенная летальность. Будь то человек или животное, заражённый просто не успевал добраться до других населённых пунктов и заразить кого-либо. Именно поэтому в столице долгое время просто ничего не знали, сообщить было некому. Те, до кого добрался Кунух, оставались тут, а остальные умирали по пути. Если бы проклятие было хоть вполовину слабее, в столице сейчас бы сжигали умерших, а повсюду стояли бы санитарные кордоны. Девушка глубоко вздохнула. Это был вопрос времени, скотомогильник нужно немедленно ликвидировать. С этим она и пошла к старосте.

— Так ведь, уважаемая Нелли, мы тоже, видя ваши старания, не сидели без дела. Крепкие ребята во главе с Вэйкулом уже направились к проклятому месту. Они сожгут там всё, постараясь не задеть лес. — Никодий явно был доволен данной инициативой.

Ну что же, у Сетары не оставалось других вариантов, кроме как ждать. Весь оставшийся день девушка при содействии местных готовила новые порции микстуры и поила ею всех пациентов. Но вот команда поджигателей явно не спешила возвращаться. Было около полуночи, а никто во всей деревни не хотел ложиться спасть. Все ждали вестей со скотомогильника.

— Смотрите! — Закричал один из местных. — Кто-то приближается.

Сетара уже разглядела контуры Вэйкула. Переваливаясь с ноги на ногу, кузнец вошёл в деревню. Его голова была разбита и из неё капала кровь. Мгновенно Сетара оказалась около него и исцелила эту рану. По форме ранения она даже не смогла понять, что его вызвало. Было похоже на укус.

— Захоронение … там … ужас … нечисть … исчадия. — Еле говорил ослабший Вэйкул. — Я один смог уйти оттуда.

Сетара же в ужасе смотрела на кузнеца. Позади него было что-то чёрное, что смердело похуже самой болезни. Внезапно это что-то прыгнуло со спины Вэйкула и приземлилось прямо посередине собравшихся. Огромный чёрный, наполовину сгнивший петух смотрел на крестьян сияющими иномирными глазами.

— Пыжик. — Охнула одна крестьянка.

Вскинув голову, петух разразился противоестественным, жутким кукареканьем. Как крик петуха предвещает рассвет, так крик этого чудовища взывал к самым недрам тьмы и ночи, что хотели обрушиться на деревню.

Чудовищный крик мёртвой птицы разрезал воздух, продирая насквозь кости и впиваясь в саму душу. Сетара, как и все, присутствующие на площади, заткнула уши. Кто-то даже упал в обморок. Казалось, что барабанные перепонки сейчас просто лопнут. Внезапно, на деревню опустилась мёртвая тишина. Нежить стояла в центре площади, светящиеся глаза, не мигая, смотрели вперёд. Все жители находились в глубоком оцепенении, парализованные страхом. Никто из них никогда не сталкивался с чем-либо подобным. Рассказываемые по ночам бабушкины сказки только что стали реальностью. Даже Сетара не знала, как реагировать на подобное. С точки любой логики и всего её жизненного опыта, такое просто не могло происходить — полусгнивший кусок мяса уверенно стоял на остатках своих ног и проявлял все признаки здорового, мощного организма.

И вот через несколько секунд они услышали то, от чего волосы на голове присутствующих должны были поседеть. Из леса в направлении скотомогильника начали раздаваться заунывные стоны и скрежет, затем перешедшие в дикие ржания лошадей, собачий вой, блеяние овец и прочую какофонию. Своим криком петух звал всю тьму, зарытую в недрах захоронения.

— Пыжик?! Раньше с утра заливался, а теперь по ночам всякую мерзость горланишь?! — Кунух вылетел к центру площади и прыгнул, пытаясь поймать петуха. — Ах, ты ж.

В мгновении ока Пыжик увернулся от неловкого захвата Кунуха и припустил куда-то между домами. Сетаре на секунду показалось, что петух не на шутку испугался священника. Тем не менее, вся комичность ситуации с растянувшимся посреди площади стариком как будто вывела всю деревню из оцепенения. Женщины завопили, уводя детей по домам. Мужики кинулись за косами, топорами, ножами и дубинами, у кого что было. Сетара уже неслась за мёртвой птицей, опережая всех остальных. Монстр же бегал с чудовищной скоростью, его никак не удавалось догнать. На повороте двое селян с вилами, внезапно выскочив из-за домов, преградили ему дорогу, выставив свои импровизированные орудия перед собой. Нежить даже не замедлила ход, и тут же прыгнула на одного из них. Только за счёт того, что опешивший мужчина вовремя бросил вилы и закрыл лицо руками, он не расстался с жизнью. Чудовищным ударом петух разорвал ему плечо и повалил на землю. Издав мощный вопль, уже слабо походивший на петушиный крик, монстр оглушил второго и развернулся с явным намерением прикончить упавшего. В последний момент, увидев приближающуюся Сетару, тварь бросила эту затею и припустила дальше вниз по улице. Девушке ничего не оставалось, кроме как прекратить погоню и заняться раненым. Кровь из плеча лилась ручьём.