Розана потупилась, потом подняла голову и сказала:

- Матео - мой муж, он не услышит от меня ни одной жалобы. Другие тоже!

Мария изумлённо посмотрела на дочь. Она не ожидала от неё такой кротости, но выразить своего удивления не ус¬пела, потому что прибежала служанка звать Розану к отцу.

За это время Гумерсинду поговорил с Матео. Ему было стыдно из-за того, что он пошёл на поводу у взбалмошной девчонки, лишил Жулиану мужа, ребёнка - отца, но теперь уж ничего не поделаешь: его дочь тоже стала женщиной, тоже, возможно, зачала, и главное было – найти взаимопонимание, поэтому сначала он извинился, а потом, разведя руками, сказал:

- Но правда-то всё равно в том, что ты у неё первый мужчина, и моя дочь любит тебя больше, чем твоя Жулиана, которая поторопилась выйти замуж, как только оказалась в Бразилии. Верно, я говорю?

- Верно, - честно признал Матео.

- Ну, так и будем говорить как тесть с зятем. Однако я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовала и Розана.

Матео не возражал. Во время этой беседы с тестем он отказался от свадебного путешествия в Европу и попросил дать ему возможность самому решить проблемы итальянских работников.

- Попробуй, сынок, - сказал ему Гумерсинду.

И вот тут Матео просиял, подумав, что в первую очередь займётся земельными наделами.

Гумсрсинду же подумал, что из этого парня получится недурной помощник, лишь бы только сложилась его жизнь с Розаной.

Но семейная жизнь Розаны явно не ладилась. Матео с той самой первой ночи больше не приближался к ней.

- Я поклялся, что и пальцем тебя не коснусь, дорогая - сказал он. - И ты увидишь, что так оно и будет.

Кому могла пожаловаться Розана? Никому. Она сама постелила себе эту постель, и спать ей теперь было холодно и жёстко.

А вот Анжелика и вовсе отказалась стелить себе брачную постель и была готова разорвать помолвку, так напугала её кровавая простыня сестры. Услышав от дочери такое чуть ли не в канун свадьбы, Гумерсинду схватился за голову:

- Только этого позора мне ещё не хватало! Разорвать помолвку! Да ты в уме ли, дочка?! - закричал он. – За что мне такое наказание? Ну-ка, вразуми её, Мария.

- Я всегда считала, что Анжелике будет куда лучше в монастыре, - проговорила та, поджимая губы.

На самом деле она просто не знала, как взяться за щекотливую тему.

Леонора оглядела всё семейство, попавшее в небывалое затруднение, и отправилась в комнату Анжелики.

Она заговорила с ней по-дружески, с юмором, и Анжелика охотно пошла на разговор.

Что уж говорила девушке Леонора, неведомо, только Анжелика, выйдя вместе с ней из комнаты, сказала:

- Я поняла тебя: главный путь к сердцу мужчины – желудок.

- И постель, постель. - добавила Леонора.

Услышав это наставление кухарки, Мария сказала 

- По-моему, Леонора всё-таки немного развратная.

А Гумерсинду ответил:

- И, слава Богу, если она сумела избавить нас от позора!

Минуты надежды сменялись у Жулианы часами безна¬дёжности. Стоило ей остаться в доме наедине с доной Жа¬нет, как силы оставляли её, а жить больше не хотелось. Она чувствовала в будущей свекрови ту непримиримую враждебность, которую не преодолеть никаким терпением и смирением.

- Если она меня так ненавидит, как же она будет ненавидеть моего ребёнка? – пугалась Жулиана. – Что же мне делать? Куда деваться?

Она не могла объяснить Марко Антонио, что у его матери есть тысячи способов слелать её жизнь в доме невыносимой - упрекать, напоминать о прошлом, обвинять в том, что она портит жизнь её сыну, да и мало ли ещё в чём? А внешне всё выглядело необыкновенно благопристойно – Жанет расхаживала по дому прямая как палка, сверлила каждого своими пронзительными чёрными глазами, не повышая голоса, объясняла Жулиане, что та невоспитанная, необразованная, бесхозяйственная и годится разве что в помощницы кухарки.

Слушая вечером Марко Антонио, Жулиана снова преисполнялась надеждами, верила, что преодолеет свою несчастную любовь, которая камнем лежала у неё на сердце, что их обоих ещё ждут светлые дни. Но с Жанет она проводила куда больше времени, и отчаяние проникало в её душу всё глубже и глубже. 

- Куда мне деваться? Куда? – повторяла она.

Марко Антонио прекрасно знал свою матушку, понимал, что Жулиане с ней приходится несладко, и старался почаще брать жену с собой. Приезжая с ней в банк, Марко Антонио просматривал бумаги, потом в городе они вместе обедали, и Жулиана снова возвращалась под крылышко госпожи Жанет.

На этот раз в банке они снова застали сеньора Алтину. С необычайно довольным видом он рассказывал, какую пышную свадьбу закатит своему сыночку. Как ему нравится будущая невестка, робкая будто зайчонок, но сметливая и очень умненькая.

- Денег я на свадьбу не пожалею, не то что Гумерсинду, когда выдавал замуж свою старшую. Свадьба была скромнее скромного. Правда, и выдавал он её за итальянца из бараков.

При этих словах Жулиана насторожилась и стала слушать очень внимательно.

- Итальянец – парень из себя хоть куда! Видный, красивый, но бедняк бедняком, вот Гумерсинду и не пожелал на него тратиться.

- А как зовут зятя сеньора Гумерсинду? – поинтересовалась Жулиана.

- Матео, - с готовностью отозвался Алтину. – Матео Батистелли.

Сердце у Жулианы заколотилось быстро-быстро, она постаралась его унять глубоким вздохом и насильственно улыбнулась. Она не сомневалась, что это её Матео. Наконец-то она его нашла!

Марко Антонио сразу понял состояние Жулианы и постарался дать ему объяснение:

- Мы потеряли брата моей жены. У нас были сведения, что он уехал в Аргентину, его тоже зовут Матео.

- Ваша жена тоже Батистеллн? - осведомился Алтину. - Тогда добро пожаловать на фазенду «Эсперанса»! Вы познако¬митесь с множеством новых родственников! Найдете не только брата, но и новую сестру! Она настоящая красавица. А уж ва¬шего брата любит, просто глаз не сводит.

- Девичья фамилия моей жены Эсплендоре. - сухо заметил Марко Антонио. - Мы спешим, позвольте откланяться.

Он взял жену под руку и увёл её, опасаясь, что дальней¬шие подробности только ухудшат самочувствие Жулианы.

А в груди Жулианы бушевала буря. Она была обманута, но когда? Да и тот ли это Матео? Что же? Значит, он, в са¬мом деле, женился? Или сбежал от женитьбы в Аргентину?

Она вопросительно смотрела на Марко Антонио.

- Ты очень хочешь с ним познакомиться? – спросил он грустно.

- Да! - со страстью ответила Жулиана. – Поедем в «Эсперансу». Немедленно!

- Немедленно я не могу, - сказал Марко Антонио. - Подожди несколько дней. Сын сеньора Алтину – мой друг юности. Мы уже получили приглашение на свадьбу. Там ты увидишь и этого Матео.

- Но, я вовсе не хочу видеть его на свадьбе! – горячо возразила Жулиана. – Я хочу убедиться, тот это человек или нет, и если тот, то поговорить!

- И всё-таки потерпи несколько дней, я постараюсь что-то разузнать, - пообещал Марко Антонио.

- Ты уже разузнавал! - с сердцем упрекнула его Жулиана.

- И что же? Мои сведения оказались неверны’ Я говорил тебе, что какой-то Матео женился на дочери хозяина фазенды, другой уехал в Аргентину. Какой из них твой, я не знаю. Иди ты думаешь, на свете один-единственный Матео?

Жулиана вынуждена была признать справедливость слов Марко Антонио, а он счёл, что сама судьба, распорядив¬шись, таким образом, приняла его сторону, сняла с него груз вины за допущенную ложь и сделала её правдой.

- Поезжай домой, а вечером мы всё с тобой решим, - сказал он, помогая Жулиане подняться в экипаж.

Жулиана помахала ему на прощание и тут же стала уго¬варивать кучера Дамиао отвезти её на фазенду «Эсперанса».

- Эх, барышня! - вздохнул Дамиао. - Дурное это было место для нас, негров! Помню, как пороли меня там за про¬винность, а мой маленький сынок, глотая слёзы, считал вслед за надсмотрщиком удары. А потом разлучили меня с сыночком, и теперь я не знаю, где он. Пострадала и моя сестра, красавица Нана, ценой своего бесчестья выкупила она наших родителей, и сама ушла с фазенды с ребёнком в животе. Гиблое это место! Даже будь у меня лишнее время, я бы вас туда не повёз.