Франческо долго не выдержал. «Мы будем жить, как влюблённые!» - звучал в его ушах голос Паолы, и, повинуясь ему, он открыл дверь её спальни и вошёл.

- Слава Богу! – низким грудным голосом проворковала Паола. - А я было уже, подумала, что мне придётся спать в холодной постели.

- Я по тебе просто с ума схожу, - проговорил Франческо, - иди скорее ко мне, я умираю от любви.

И они умирали, и воскресали, и наконец, заснули в объятиях друг друга…

Мария и Гумерсинду были немало удивлены, увидев, что Марко Антонио приехал вместе со своей матерью.

- Это смотрины, - с лукавой улыбкой объяснила Анжелика. - Постарайся понравиться своей будущей свекрови, - повернулась она к сестре.

- Не говори глупостей, - сердито ответила та, но поняла, что Анжелика говорит правду; Марко Антонио приехал с какими-то серьёзными намерениями относительно её, и ей стало радостно.

Розана была из тех натур, которые во что бы то ни стало, хотят участвовать в жизни. Минуты покоя, бездействия кажутся им простоем, равносильным смерти. Всё это время Розана умирала, но вот появилась возможность ожить, и она ожила.

Жанет тоже воспрянула духом и заметно повеселела. Она словно бы вернулась в дни своей молодости, когда вместе с отцом какое-то время жила примерно на такой же фазенде. Отца она любила, воспоминания были ей приятны, вдобавок она очень нуждалась в этот нелёгкий для неё момент в добром к себе отношении и поэтому постаралась понравиться семейству Гумерсинду, которое радушно встретило её.

Мария, увидев Жанет, тоже вспомнила молодость, пансион, давно забытых подруг, обе женщины пустились в воспоминания, и то хорошее, что они вспоминали, располагало их друг к другу.

Матери погрузились в прошлое, детям приятнее было настоящее. Марко Антонио, усевшись рядом с Розаной, благодарил «благороднейшую из женщин» за помощь. Но и для них вчерашнее служило мостиком, по которому они шли друг к другу. Обиды и раны торопили их наверстать упущенное и обрести, наконец, то счастье, которое их излечит.

Анжелика от души желала, чтобы жизнь Розаны наладилась, но, зная непредсказуемый характер сестры, молилась про себя, чтобы та не наделала глупостей.

Настроение у всех было приподнятое, праздничное, в воздухе веял ветер перемен, который всегда будоражит душу.

За разговорами, обедом и ужином день промелькнул очень быстро, хозяева и гости разошлись по спальням, но уснуть не мог никто, в голове у каждого торопливо бежали мысли, отгоняя сон.

Марии всё чудились голоса и шаги по коридору, и она даже попросила мужа посмотреть, всё ли там в порядке. А как иначе?

Потом Марии пришло в голову, что гости могут нуждаться в чём-то и нужно пойти им помочь. Но Гумерсинду, который стал уже засыпать, посоветовал заснуть и ей, чтобы набраться сил для завтрашнего дня.

- Ты и так уже спишь, - сказал он, - иначе ничего бы тебе не чудилось.

И Мария, привычно послушавшись мужа, поворочалась ещё с боку на бок и заснула.

Зато Анжелика точно знала, что ей ничего не чудится. Марко Антонио отвели комнату рядом с её спальней, и сквозь стенку она отчётливо слышала женский голос, который просил: «Поцелуй меня!»

Кто это мог быть, кроме Розаны? Никто!

Поутру Анжелика не замедлила сообщить матери, что её сестра провела ночь в комнате гостя.

- Я не думаю, что Марко Антонио, приехав со своей матерью, посмел оказать такое неуважение нашему дому, - попыталась отвести нависшую грозовую тучу Мария, подумав при этом, что и голоса, и шаги ей вовсе не чудились.

- Причём тут неуважение? – рассудительно заявила Анжелика. – Это же не он ворвался к Розане, а она к нему. Я просто хотела, чтобы ты была в курсе событий и ничему не удивлялась.

- Я ничему не удивлюсь, - кротко ответила Мария, думая, какие же ещё сюрпризы преподнесёт им старшая дочь.

Марко Антонио был очарован женской прелестью Розаны. Её розовая сорочка помогла ему увидеть будущее в розовом свете, и поутру он, заглянув к матери, попросил её поговорить с сеньором Гумерсинду.

- Если он позволит, я женюсь на Розане!

Жанет была готова на всё, лишь бы больше не видеть в своём доме проклятой итальянки. Розана показалась ей вполне подходящей парой её дорогому сыночку.

«Пусть он будет обязан своей матери прочным счастьем, - думала она. – Итальянцы – коварные предатели. Что хорошего мог подсунуть моему мальчику его порочный отец? Только порок и несчастье? Я посватую сыну эту порядочную молодую женщину из хорошей семьи, и он, наконец, будет счастлив».

Даже не позавтракав, Жанет отправилась к сеньору Гумерсинду, принялась расхваливать его дочь.

- Она произвела неизгладимое впечатление на моего сына. Он переменился, почувствовал вкус к жизни. Они оба так пострадали! Мне кажется, что и ваша дочь повеселела с тех пор, как Марко Антонио стал приезжать к вам. Я прошу вас отпустить вашу дочь с нами. Мой сын будет относиться к ней с тем уважением, какое предполагает супружество. Как только он сумеет развязаться с этой итальянкой, то оформит законный брак.

Гумерсинду было приятно услышать это предложение, но ему хотелось бы, получить ещё более серьёзные гарантии для Розаны, которая пребывала в крайне сомнительном, по его мнению, положении. К тому же ему хотелось вступить в деловые отношения с Франческо, который как-никак был банкиром и мог оказаться ему весьма полезным.

- Мне приятно слышать ваши лестные слова относительно моей дочери, которая в самом деле достойна куда лучшей участи, чем та, что выпала на её долю. Надеюсь, ваше материнское сердце не обманывается насчёт чувств вашего сына, и он может оказаться более надёжным спутником жизни, чем тот, которого судьба послала моей Розане. Но раны ещё слишком свежи. Мне было бы горько, если бы её сердце вновь оказалось больно задетым. Как мать, вы должны понять меня. Мне кажется, что нам некуда торопиться, и я хотел бы обсудить этот вопрос с вашим мужем. Именно он должен попросить руки моей дочери, и тогда мы обсудим с ним условия, на которых Розана может покинуть родительский кров.

Лучше бы он не говорил этого доне Жанет. Каждое слово впивалось в её и без того уже кровоточащее самолюбие как острый шип.

- Вы, что же хотите сказать, что моё слово ничего для вас не значит?

- Дона Жанет, я хочу сказать только то, что уже сказал. Не будем торопиться. У нас много времени впереди.

- Но если вы не отпустите с нами Розану, знайте, что я уеду от вас глубоко оскорблённая! - поставив этот ультиматум, Жанет выплыла из комнаты, высоко подняв голову.

Чего-чего, а характера и Гумерсинду было не занимать. Он отправился к жене, чтобы сообщить ей о принятом решении.

- Розана собирает чемоданы, - кротко сообщила ему в ответ Мария.

«За что мне Бог дал такую своевольную дочь?!» - возопил про себя Гумерсинду. Он прекрасно понимал, что Розана устроит скандал и непременно поставит на своём. Оказавшись между двух женщин, словно между двух огней, Гумерсинду сдался. Он подошёл к доне Жанет, галантно поцеловал ей руку и сказал:

- В эти прекрасные руки я готов отдать свою дочь хоть сегодня.

Он надеялся, что госпожа Мальяно тоже пойдёт на уступку и скажет. Что они вместе с мужем приедут и заберут будущую невестку через неделю или две.

Но Жанет ответила:

- Я рада, что мы всё-таки понимаем друг друга. Поверьте, ваша Розана будет жить у нас как принцесса.

Она была рала, что Розана поедет с ними. Жанет устроит маленький интимный праздник, и в пику развратнику мужу будет встречать Рождество в семейном кругу, вместе с внучкой и счастливым сыном.

- Рождество я хочу встретить с Марко Антонио, - сияя, проговорила Розана, обернувшись к Анжелике, которая с молчаливым осуждением смотрела на свою легкомысленную сестру. - Мы проговорили с Марко Антонио всю ночь и на рассвете поняли, что созданы друг для друга.

- Только проговорили? – поинтересовалась Анжелика.