— Почему нельзя было сначала попросить прилечь, а потом уже глаза завязывать? — вопрос был задан из чистого любопытства и безо всякой надежды на ответ, однако ответ последовал:

— Мне показалось, ты ровнее отнесешься именно к той последовательности действий, что я выбрал.

— Хм… и что теперь? — я замерла в коленно-локтевой позе, не решаясь прилечь. Трудно было сориентироваться, сколько пространства для маневра впереди — так недолго и свалиться головой вперед, попытавшись, уместить колени на кровати.

— Развернись и ложись на живот.

Я зашевелилась.

— Знаете, я уже не нервничаю. Мне жутко интересно, для чего все это!

— Вот и чудно, — Маира, похоже, развеселили мои слова.

Да и мне самой как-то полегчало. Даже когда он залез на кровать следом, я думала лишь об одном — что же будет дальше. А дальше мои ноги придавила чужая задница! Эльф откинул в сторону мои волосы, обнажая шею.

— Не тяжело?

Я воспроизвела звук, обозначив отрицательный ответ. На самом деле было тяжеловато — все же Древнему до пушинки было далеко, но ситуация… В общем, не та она была, когда можно брыкаться. Кое-кто уже все продумал и выбрал оптимальный вариант.

Теплая ладонь легла на шею — точно на метку. Мне предлагали новый вариант принятия клятвы верности? Эльфийский, так сказать?

— Поверни голову в бок. Так ты долго не пролежишь, — посоветовал Маир.

Я сделала, как велено. Раз речь зашла о долгом пребывании в таком положении, то дело точно шло к обряду принятия клятвы. Новым подтверждением догадки стало покалывание в области метки. Древний заговорил на эльфийском. Этот язык я понимала с пятого на десятое, а уж древнеэльфийский… Красивый набор звуков, не более!

Когда кожу стало жечь, я подумала — мало ли, различия в магии, обусловленные принадлежностью к другой расе! Когда внезапно перехватило дыхание, я удивилась. Каждый новый вздох давался все труднее, это заставило напрячься, но вскоре темнота перед глазами окрасилась красным, потом желтым… Цветное пятно медленно росло, наливалось белым.

Я напрочь забыла о том, что нужно дышать, забыла о жжении в шее. Единственное, о чем я могла думать, так это о том, чтобы содрать повязку с глаз и увидеть этот свет, ослепляющий и очищающий.

Резкая боль в правом запястье породила даже не мысль, а ее легкую, призрачную и ничего не значащую тень на самом краю сознания: Маир сжал мою руку, чтобы я не избавилась от ленты. Левой рукой я ничего сделать не могла, поскольку эльф крепко зафиксировал мою шею, вжимая ее в подушку — мне никаким образом не удалось бы сорвать ненавистную преграду, что отделяла меня от очищающего, слепящего света, от вечности…

Пробуждение получилось долгим и тяжелым. Первое, что я почувствовала, это… шею и руки. Именно они болели сильнее всего. И в целом тело ощущалось неприятно тяжелой чугунной чуркой.

Так и не разлепив веки, я со стоном прикрыла рукой глаза.

— Вот не зря всегда считала, что в постели с мужчиной мне делать нечего, — проворчала я тихонько.

— Уж прости, — раздался откуда-то сверху серьезный голос Маира. — Коснись дело любовных утех, боли можно было бы избежать, а тут без вариантов.

В тот момент я пожалела лишь об одном — о том, что ладонь была одна и закрывала глаза. Будь их две и на щеках… Также пришлось признать правоту Дарона — язык за зубами я держать не умела!

— Это была шутка, — прохрипела я — в горле жутко пересохло.

Праздновать труса дальше не представлялось возможным, пришлось убирать ладонь и разлеплять веки. Взглянув на Маира, я ожидала увидеть усмешку, но нет, эльф был серьезен, как мне и показалось в самом начале. В руках у него почему-то обнаружились стакан воды и мой телефон.

— Пришло оповещение из банка, — Древний протянул мне правую руку, я взяла телефон, мельком глянув на экран — эльф его любезно включил. — Я перевел сумму за услугу, о которой просил.

Я посмотрела в окно. За стеклом сгустились сумерки, густые, как мой любимый кофе.

— А это для чего? — я кивнула на стакан. — Горло промочить?

Неужели эльф в мелочах предвидел мою реакцию на… А что собственно он сделал?

— Кстати, вы не желаете объяснить, какие цели преследовали, проводя обряд подчинения таким образом? Я даже в исторических хрониках не встречала ничего доже отдаленно похожего!

Я потянулась за водой, но Маир почему-то не спешил отдавать мне стакан. Он задумчиво курил его, зажав горлышко между большим и указательным пальцами.

— Моя сестра не может носить метку верности.

Синий взгляд эльфа буквально пронзил меня, отозвавшись болью в затылке и массой иных неприятных ощущений. Кожа в одно мгновение похолодела, покрывшись липким потом. В желудке появилась целая глыба льда, от нее откололся маленький кусочек и устремился вверх по пищеводу. Я едва успела подскочить на постели и подобраться к краю кровати — скользкое покрывало моим маневрам уже не мешало. Пальцы до ломоты в суставах вцепились в ткань, перед глазами поплыли цветные пятна.

Опять с высоты раздался голос Маира:

— Я же тебе говорил, что не мысль о насилии вызывает у ужас…

Нравоучения Древнего перемежались с заклинаниями, очищавшими ковер.

Перед носом появился стакан с водой. Пила я жадно, почти не замечая, как трясутся руки. Должно быть, тремор вошел в резонанс с дробью, которую отбивали мои зубы о стекло.

— …Венн, ты умная девочка и на подсознательном уровне всегда понимала: насилие еще можно пережить, а свобода сулит смерть, потому и боялась ее куда сильнее.

Я была свободна…

Чокнутый эльф меня освободил…

Очередной «кусочек льда» шевельнулся в желудке, и я поспешила запить его остатками воды.

Пальцы правой руки против воли вцепились в волосы на затылки, пальцы левой продолжали удерживать опустевший стакан.

У меня появились деньги. У меня появилась свобода… Вот только воспользоваться и тем и другим я не успею. Почему? Объяснение было настолько простым, что оставалось лишь удивляться, как же раньше я сознательно закрывала глаза на истину, которая сейчас стояла передо мной, нагая и жестокая.

— Чистокровные маги никогда не допустят, чтобы по земле ходили свободные конкуренты, рожденные от людей без дара, — прошептала я, не глядя на Маира. — Но я же хотела…

— Ох, нет! — воскликнул Маир, вынудив посмотреть на него. — Я не в том настроении, чтобы углубляться в дискуссии о странностях человеческой психологии.

Я покачала головой и кивнула на телефон, лежавший рядом.

— А зачем тогда платить? Меня же потом…

Маир перебил:

— Господин Крамас-младший — человек не глупый, честолюбивый и упорный. И самое прекрасное, за то время, что он провел рядом с тобой, тебе удалось привязать его достаточно сильно. Он обязательно придумает, как сохранить твою жизнь.

— Так вот для чего вы выставили меня из кухни… Чтобы поговорить с ним об этом.

Маир едва заметно качнул головой. Я скопировала движение, а потом упала обратно на постель, пристроив стакан на груди.

— А может, в душ? — предложил эльф.

В душ не хотелось. Даже если меня там ждала очередная иллюзия. Пустота, образовавшаяся внутри, парализовала.

Древний не собирался стоять над душой. Он сказал все, что хотел, а перед этим сделал все, что хотел. Он просто вышел из спальни, прихватив с собой стакан.

Постепенно я оттаивала. Оцепенение спадало. Я почувствовала холод от мокрых пятен, оставленных стеклянным донышком, почувствовала, как испаряется пот с кожи…

Футболку стоило сменить.

И душ принять не помешало бы.

Да и зубы почистить тоже было бы хорошо.

И поесть потом.

Может, Маир все же расщедрится на какую-нибудь иллюзию, чтобы поднять боевой настрой… напарнику… напарнице.

С ума сойти! Я обрела свободу…

Примерка.

Маир имел привычку не просто барабанить пальцем по нижней губе, а делал это в соответствии с определенным ритмом. Стоя в дверях кухни и ероша влажные после душа волосы, я наблюдала за эльфом вот уже несколько минут, и рисунок касаний менялся, но при этом он с определенным постоянством и повторялся. Вероятнее всего, Древний проигрывал в голове знакомую мелодию, правда, мне вряд ли удалось бы узнать ее, представься такой случай.