Быстро добравшись до дверей, сержант подцепил металл пальцами и дернул его вверх. Гофра загудела и поползла, открывая проход к главной комнате. Проникнув в нее, Кнехт опустил за собой дверь и замер в удивлении. Он оказался в большом, метров 10 на 10, квадратном помещении, в центре которого светилось «нечто». Оно было похоже на пещеру, сотканную расходящимися книзу лучами света, с темным центром внутри. Казалось, само пространство разъединяется, расслаиваясь, мерцая и переливаясь. Сержант видел длинный коридор внутри «портала», от которого веяло теплом и доносился высокий переливистый звук, словно от тысяч маленьких льдинок, едва–едва пробивающийся сквозь вату в ушах после взрыва.

За порталом в комнате находилось какое–то огромное устройство из трубок, по которым текла зеленоватая жидкость. Трубки уходили куда–то под потолок, скрывая от взора остальные агрегаты. Вокруг устройства полукругом, прямо на полу находились гробы. Иначе эти колбы сержант не смог бы идентифицировать. Горизонтальные, стеклянные, наполненные этой зеленоватой жидкостью гробы, в которых лежали люди.

— «Разделочная»? — пришла первая мысль в голову.

Он медленно подошел ближе, протер запотевшее стекло. Внутри действительно лежал человек. Мужчина. Высокий, коротко стриженый. Глаза закрыты, на лицо надета кислородная маска, трубка от которой переплеталась с другими, более тонкими, идущими от рук и ног. По ним бежала все та же жижа, переливаясь в лучах подсветки.

Кнехт протер стекло второго гроба. Еще один мужчина. И в следующем тоже. На четвертом он обнаружил девушку, а на пятом замер. Рука его еще только смахнула иней, а сознание уже узнало ее…

Не веря собственным глазам, великан еще раз протер крышку, с каждой секундой приходя в больший ужас. Волосы на его теле встали дыбом, а в глазах плескалось недоумение. Невысокого роста, спящая так же, как и другие… Сержант сглотнул. Ее черные, длинные волосы спокойно покачивались в жидкости, словно щупальца.

— Алиса, — прошептали губы здоровяка.

Он недоуменно смотрел в лицо своей девушки и не понимал, как она могла оказаться в этом месте. Неужели… Неужели… Неужели Улей перенес сюда и ее? Нет, это невозможно, сколько же должно было сойтись всего и разом, чтобы и он, и она оказались здесь вместе?.. Но факт оставался фактом. Вот она, лежит в этом гробу… Сержант кинулся к панели управления, закрепленной сбоку от автоклава. Она светилась ровным синим светом, но буквы, Кнехту были незнакомы. Он начал метаться вокруг, пытаясь понять, как открыть крышку. Попытался подцепить, не вышло, поддел топором. Панель внезапно окрасилась в оранжевый цвет и противно запищала. Сержант в панике отложил оружие и замер. А что если он сейчас что–то повредит и она погибнет? Его Алиса погибнет из–за того, что он, тупой амбал, как всегда действуя силой, все сломает. Здесь нужен другой подход.

Быстро осмотрев помещение, он не заметил ни какого–то компьютера, ни иного устройства, которым можно было управлять этими саркофагами. Вероятнее всего, устройства управления находились где–то за пределами этой комнаты. Чувствуя, как паника захватывает его, сержант попытался сосредоточиться. Снаружи что–то ударилось. Он развернулся и прислушался. Военные подобрались к двери и теперь ломают ее. Зарычав от беспомощности, сержант вернулся к Алисе.

— Так, — начал осматривать он саркофаг. — Она дышит, значит жива. Жидкость подпитывает организм, наверное, какая–то питательная смесь…

Великан внимательно осмотрел гроб и обнаружил в месте, куда выходят трубки, резервуар, по–видимому, аварийный, на случай отключения. Тут же нашлись и разъемы, к которым и подключались идущие из–под потолка трубки. Он подошел к соседнему саркофагу и, ничуть не сомневаясь, выдернул их, наблюдая за реакцией. Панель тут же стала красной и появились цифры с обратным отсчетом.

— Тридцать минут, — проговорил великан, следя за таймером, который начал уменьшаться.

Еще раз задумавшись, сержант все же решился. Обратный отсчет, по идее, мог означать все что угодно, как время до момента, когда человек погибнет без подключения, время до открытия камеры, либо до какого–нибудь хитрого уничтожения. Он отключил все автоклавы, понадеявшись на интуицию. Сами гробы хоть и были тяжелы, но оказалось, не настолько, чтобы гигант не смог его поднять и взгромоздить на плечо. Стимулятор уже практически перестал действовать, и Кнехт начинал ощущать «откат». Тело потряхивало, мышцы ломило, а голова гудела. Нужно было срочно сделать укол с лекарством, но тогда сержант будет совсем неспособен передвигаться некоторое время, а времени этого как раз у него и нет. Выдохнув, он достал второй шприц со стимулятором. Колоть сразу два подряд стимулятора было очень опасно, шприцов с лекарством осталось всего два и их могло не хватить, чтобы остановить бурный рост вируса в теле, но выбора не было.

Игла вошла в вену, и стимулятор проник в кровь. Сержант ощутил поднимающуюся волну, которая рывком привела его в сознание. Помотав головой, словно собака, отгоняя кровавую пелену, великан легко вскинул саркофаг на плечо и приготовился к бою.

Три десятка бойцов засели в коридоре, ожидая, пока один из них подготовит устройство, позволяющее практически мгновенно проделать в стене дыру, не рискуя повредить важное оборудование в помещении. Боец запустил прибор, и установленная рама, словно дверная, загудела, издавая низкий рокочущий звук. Вспышка, и оплавленная часть двери упала вовнутрь…

Сержант включил следующую песню и приготовился ждать, отойдя чуть в сторону от упавшего куска гофры. В комнату влетели три гранаты. Раздался чудовищно громкий взрыв, залив помещение ярким светом, но навстречу бойцам, готовым было уже ринуться в комнату, тоже вылетели гранаты. Чернобронники ринулись назад, не теряя при этом строя и без особой паники, залегли. Раздался взрыв, а следом за ним две вторые гранаты заполнили помещение тяжелым черным дымом. Осколочная граната задела лишь одного бойца, разорвав ему костюм на плече, отчего молодой парнишка, пришедший на службу в это странное место, взвыл не своим голосом, практически ощущая, как яд этого мира проникает в его тело, и случайно нажал на спуск. Раздался выстрел, а вслед за ним в проем полетели пули остальных солдат.

— Не стрелять! — проорал командир, и отряд, взяв себя в руки, прекратил огонь, начав перезаряжаться.

В этот момент в дыму прорисовалась огромная тень, раздался непонятный рев, перерастающий в тяжелую рок–композицию. Из клубящегося черного тумана вышел гигант. Одной рукой он удерживал на плече колбу, а во второй держал направленный в коридор пулемет. Взрывы свето–шумовых гранат, казалось было, не причинили его здоровью никакого вреда.

— Аста лависта, бэйби! — прорычало существо, и коридор заполнил раскатистый рев четырехствольного пулемета.

Крупнокалиберные пули пробивали легкую черную броню военных насквозь, выкашивая их одного за другим, но и внешники не оставались в долгу. На теле гиганта нарисовался с десяток кровоточащих дыр, прежде чем он добрался до выхода.

Ландскнехт шел, пошатываясь, чувствуя, как из тела вытекает жизнь. Голова гудела, глаза заливала кровь. Правый бок и нога были простреляны на вылет. Грудные пластины вмяты в кости, а левый глаз закрылся от попавшего в него осколка. Тяжело, шаг за шагом он шел к свету в конце этого адского туннеля, держась на последних силах. «Дойти, дойти, дойти!» — билась мысль в отключающемся мозгу. «Дойти, дойти, дойти» — звучало эхо в коридоре. Он шел на подламывающихся ногах, неся на себе самую ценную ношу за всю его жизнь.

— Так вот ты какая, Судьба… — прошептал гигант, выйдя из–под купола.

Он медленно опустил «гроб» с Алисой на землю. Прямо на него смотрело дуло танка, который так не вовремя вернулся на базу, а за ним маячил десяток вооруженных бойцов. Эти были одеты не в пример мощнее. Все в тяжелых бронежилетах и с крупным калибром в руках. Немая картина длилась всего пару секунд. Движения великана сопровождались движениями зрачков десятка стволов. Синхронно, повторяя друг друга.