— Велено, — отчиталась горничная, напустив на себя таинственный вид, — хозяином, — она многозначительно поджала губы и добавила. — И гостем его.

— Ты про лэрда Алекса?

— Про него, — подтвердила Лиззи, помогая Кате одеваться.

Она усадила хозяйку перед зеркалом, вручила ей чашку кофе и замерла.

— Рассказывай, — не удержалалась от улыбки девушка.

— Помирились, — отчиталась Лиззи, беря расческу.

— Это я еще вчера поняла, подробности давай.

Первое на что обратила внимание Катя, войдя в столовую, были нежно салатовые лица дядюшки и индюка. Они мрачно смотрели на тарелки с кашей, не решаясь приступить к завтраку.

'Алкаши,' — подумала Катерина, чувствуя, как губы расползаются в ехидной улыбке. 'А не надо полночи бухать!'

— Что это? — между тем брезгливо скривился дядюшка, заметив, что Марк, убрав кашу, поставил перед ним глубокую тарелку с каким-то незнакомым супом.

— Лекарство, — уверила Катя, подвигая к лэрду блюдо, на котором лежали тонкие сухие лепешки.

— А мне можно? — поинтересовался Генри, наблюдая за манипуляциями сестры. — Или это только болящим? — он подмигнул, указывая на мрачного отца.

— Всем можно, — Катя с готовностью налила брату хаш. Ну точнее не совсем хаш, а скорее не успевший остыть холодец, но врядли в Дагании кто-нибудь почувствовал бы разницу.

— Вкусно, — отчитался парень.

— И полезно, особенно при похмелье, — хихикнула Катерина. — Только с девушками не целуйся, тут чеснока много.

— Ладно уж, — подмигнул братец, — потерплю денек.

— Китти, — придя к какому-то решению, Алекс решительно подвинул невесте тарелку. — Не могли бы вы…

Не желая ругаться при брате, Катерина молча наполнила подставленную тарелку.

— А приятного аппетита вы мне пожелаете? — продолжал наглеть индюк, который дятел.

— Желаю, — милостиво кивнула Катя и отвернулась.

По мере того как в тарелках понижался уровень хаша, повышалось настроение мужчин.

— Бэлла, — окликнул заметно повеселевший дядюшка, дождавшись, когда Генри покинул столовую, — вчера вечером нас почтил визитом лэрд Вульф.

— Может ему тоже супцу передать? — хихикнула Катя.

— Обойдется, — хмыкнул злопамятный Тео. — Так вот, мы пришли к выводу, что для тебя очень удобной была бы заочная форма обучения.

— Эээ…

— Ну сама посуди, для чего таскаться каждый день через полгорода? А так будешь заниматься с приходящими преподавателями, а зачеты и экзамены сможешь сдавать со своей группой. Что скажешь?

— Очень интересное предложение, — Катя задумчиво чертила ложкой по скатерти. — Значит решили убрать меня по-тихому из академии?

— О чем ты, Бэлла? — дядюшка подвинул ей опустевшую тарелку, намекая, что не отказался бы от добавки.

— Хотите замять скандал с нападением на студентку? — Катерина вооружилась половником. — Продали меня ректору?

— Просто вам опасно находиться в ААМ, лэри, — Алекс вмешался в разговор.

— Вас это не касается, лэрд Рокк! — Катя повернулась к жениху. — Какого демона вы лезете в наши семейные дела? Хотите спасти свою рыжую убийцу?

— Бэлла! — рыкнул дядюшка и тут же поморщился от стрельнувшей в висок боли.

— Может вы и помолвку расторгать раздумали? А дядюшка? Молчите? Тогда я скажу, — Катя поднялась во весь свой невысокий рост. — Я предпочитаю учиться очно, — в доказательство серьезности своих намерений она стукнула половником по столу. — Хочу общаться с молодыми людьми моего круга, — еще один удар. — Требую, чтобы эту сумасшедшую наказали, — девушка отбросила поварешку.

— Это все? — на удивление миролюбиво осведомился лэрд Глэйв.

— Нет, — ласково улыбнулась Катерина. — В следующий раз лечить вас я не буду, — хлопнув дверью, она покинула столовую. — Дядюшка, — Катя поспешила вернуться, — у меня вопрос.

— Успокоилась уже? — ухмыльнулся Тео.

— На какое время назначен обряд?

— Какой? — недоумевал хозяин дома.

— Избавления меня от этих побрякушек, — Катерина помахала окольцованной рукой перед аристократическим носом лэрда Глэйв.

— Не будет этого, — Алекс сложил руки на груди.

— Дядюшка, вы обещали, — она даже не взглянула на жениха.

— Сначала разберитесь между собой, — хладнокровно посоветовал лэрд Глэйв и попросил. — Отступись, девочка, лучше распорядись насчет кофе, — и, видя реакцию племянницы, велел. — Бэлла, не фыркай и не сверкай глазами, на меня это не действует.

— Как же так?.. — растерялась Катя, чуть не плача.

— А так, — не поддался Тео. — Если я вас разведу сейчас, то другой раз сводить не стану! А у вас любовь! Все, Бэлла, не морочь мне голову, ступай на кухню и свари кофе.

— Вы… Вы…

— И Алексу свари.

— Иду, дядюшка, — с большим трудом взяла себя в руки Катя и пообещала. — Я вам снотворное сварю, со слабительным…

— А Алексу? — невозмутимо поинтересовался лэрд Глэйв.

— Так значит? — зачем-то уточнила Катя. — Отлично, я все поняла.

— Что ты поняла, дура девка? Я для тебя стараюсь! — потерял таки терпение дядюшка.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, направляясь к двери.

— Китти, нам нужно поговорить, — попытался остановить ее герцог.

— С дядюшкой говорите, у вас жто прекрасно получается! — увернулась Катерина и, выйдя в коридор, громко позвала. — Лиззи, у нас кора крушины есть?

— Как не быть, лэри, — отчиталась камеристка. — А вам зачем?

— Это дядюшке, он приболел, — озабоченно поделилась Катя. — Надо бы отварчик приготовить.

— Бэлла! — прорычал вышеназванный страдалец. — Я все слышу! Лиззи, проводи лэри в ее комнату! И никаких отваров!

Катя металась в своей комнате из угла в угол. Удивительно, но плакать не хотелось. Зато очень сильно хотелось выцарапать наглые индюшиные глаза.

— Сволочь какая, а? Гад ползучий!

Она схватилась было за дневник, но кроме как: 'Козел!!!' — ничего так и не смогла написать. Сердито захлопнув тетрадь, Катерина посмотрела на учебники, скривилась и позвала Лиззи.

— Помоги одеться, — на вопросительный взгляд горничной ответила она. — Хочу гулять.

— Вот и дело! Вот и правильно, — обрадовалась камеристка. — Тут правда парк запущенный пока что, но зато большой. Прогуляйтесь, лэри миленькая, нечего вам в духоте сидеть, — не прекращая тараторить, Лиззи успела достать и сапожки, и теплый плащ, и шляпку. — Какая же вы у меня красавица, только побледнели в городе этом.

— Не родись красивой, а родись счастливой, — разродилась народной мудростью Катя и, подавив тяжелый вздох, отправилась на прогулку.

Участок, примыкающий к дому, и впрямь можно было назвать маленьким парком, ну по крайней мере сквериком. Довольно сильно одичавший, он тем не менее очень понравился Кате. Она с удовольствием бродила по засыпанным осенними листьями дорожкам, бездумно поддевая сапожками опавшее золото. Утомившись, Катя присела на притаившуюся в тени каштана лавочку и прикрыла глаза.

— Аруни, нам нужно поговорить.

Ничуть не удивившись появлению Алекса, девушка приоткрыла один глаз, чтобы увидеть, как жених усаживается рядом с ней, и пожала плечами.

— Это хорошо, что вы молчите, мне так будет легче, — он заботливо укрыл катины колени захваченным из дома пледом, а потом принялся фокусничать.

Молча, но не забывая то и дело поглядывать на невесту, достал из воздуха устойчивый одноногий столик и принялся деловито его сервировать. Фрукты, тарталетки, крошечные пирожные… Апогеем стал пузатый серебряный кофейник в компании фарфоровых чашек.

— Я хотел угостить вас глинтвейном, — зачем-то принялся оправдываться он. — Но врачи пока не разрешают. Аруни, — протянул Кате чашку.

Фыркнув, она скривила носик и отвернулась.

— Напрасно вы отказываетесь, — мягко попенял его светлость. — Вы и за завтраком ничего не ели.

— Хватит изображать из себя заботливого жениха, — не выдержала Катя. — После того как вы со мной поступили это не подействует.