— Да. Нет… Не совсем. За ним не принятие решений, за ним… согласование этих решений. Он не занимает то место, какое отводится магистру ордена или вашему Совету, не дает приказов, у нас не принято ему подчиняться и ставить выше прочих, он просто наиболее опытный, знающий, рассудительный…

— Староста, — подсказал Грегор. — Так больше подходит.

— Ясно, — кивнул Мартин. — Слова того человека вам передал ваш… староста, или пришелец присутствовал на вашем собрании?

— Мы его видели, если вас это интересует. Не так часто появляются чужаки в нашем тихом месте, и мы видели его. Обычный человек, ничем не примечательный, не старый, не молодой…

— Обычный? — многозначительно уточнил Мартин, и Харт столь же выразительно отозвался:

— Внешне, разумеется. Дар в нем был, да. Мощный. Серьезный.

— И темный? — подсказал Курт, уловив заминку, и бауэр медленно кивнул:

— Неприятный, да. Он появился, поговорил с… со старостой — и ушел, а нас созвали на совет.

— Зачем вы вообще ему понадобились? — спросил Мартин. — Если я верно понял слова Грегора, Предел стал следствием выброса некой силы, когда рядом с камнем произошла, скажем грубо, битва expertus’ов. То есть, когда камень здесь возник — Предела еще не было, и дойти до магистериума было проще простого. Почему тот человек не мог сам пойти и подобрать его? Он не знал, где камень? Знал лишь, что в этом лесу? Не мог найти его без вас?

— Почти так, — кивнул Харт, с явным трудом подбирая слова. — Магистериум… был скрыт.

— Кем?

— Мы не знаем. Есть мнение, что он скрывает себя сам, и это его столь же неотъемлемое свойство, как свойство воды — делать влажным то, чего она касается, или свойство горячего угля — обжигать. Есть также версия, что этим свойством магистериум наделили те, кто создали его.

— А кто его создал?

— Мы не знаем. Не знаем точно. Первые одаренные… очень давно. Это все, что сохранилось в нашем предании. Когда-то, знаете, трава была сочнее, девицы фигуристей, а одаренные — одаренней. И они создали то, чего теперь никто повторить не может.

— Ты сказал, что камень «возник» здесь. Что это значит? Откуда он возник? Где он был до того, как появиться в лесу Грайерца?

— На другой ветви древа миров. Ведь вы знаете, что это такое?

— Первый камень творения или семечко древа, значит… — пробормотал Курт, переглянувшись с Мартином. — Почти попал… Так стало быть, камень… выразимся так, упал с одной ветви на другую, к нам, сюда, но оставался… невидимым?

— Он оставался скрытым, — с нажимом уточнил Грегор. — Как будто в этой комнате сняли пол, выкопали яму и в эту яму положили кошелек с монетами, а потом присыпали снова землей и положили доски обратно. Все будут ходить через это место и ничего не замечать, а потом придете вы, с вашим опытом проведения обысков, посмотрите вокруг и скажете: здесь снимали доски. Это очень грубо, но… Только через то место никто не мог ходить. Даже одаренный. Он просто бродил бы по лесу и бродил, и всегда обходил бы тот самый пятачок, где возник магистериум, и не понимал бы, что бродит вокруг. Как…

— Как отведение глаз? — подсказал Мартин, и Харт-младший закивал:

— Вот-вот, очень похожий эффект, верно. Как отведение глаз. Но это именно эффект, на самом деле камень как бы пребывал между двух миров и… Нет, не так. Он как бы сам и есть дверь, через которую оказался в нашем мире. Я не знаю, как объяснить, — беспомощно развел руками он.

— Главное мы поняли, — кивнул Курт. — Тот человек, невзирая на какие-то (неизвестно какие) свои умения, найти магистериум не мог. Но он знал, что среди вас есть те, кто могут… Такие, как ты? Умеющие чувствовать пути?

— Да, у меня даже и умение-то не уникальное, — вздохнул Грегор. — Из моих соседей еще у двоих это выходит, пусть и с трудом, еще один мог довольно легко, отец… отец немного тоже может, но не особенно хорошо. Он мог пройти к камню тогда, мог найти его, но теперь, когда образовался Предел и сила магистериума исказила мир в нем — теперь ему это будет сложнее, потому что камень… как объяснить… заглушается Пределом.

— «Еще один мог», — повторил Мартин. — Почему в прошлом времени?

— Больше не может, — коротко ответил Харт. — После той ночи, когда мы не позволили предателям забрать магистериум.

— Предателями ты назвал тех, кто согласился на предложение того человека?

— Даже не пытайтесь давить, майстер Бекер, — поморщился бауэр. — Проповедей о вреде неучастия я достаточно наслушался от Грегора. Да, они предатели — не потому что решили покинуть общину и отказаться от нашего принципа невмешательства, а потому что отказаться решили явно во вред людскому роду и ради этого были готовы поднять руку на своих же друзей и семью. Враг у нас с вами один, но это не значит, что у нас один путь для его одоления.

— Враг… А кто этот враг?

— Тот человек пришел не от своего имени, если вы о нем. Он — лишь посланник. Само собою, он обошелся без деталей и не стал называть имени или положения того, кто направил его, он лишь предложил награду.

— Какую?

— Камень, — пожал плечами Харт, бросив на майстера инквизитора такой взгляд, будто тот спросил, сколько пальцев на одной руке. — Нам не было известно о том, что магистериум появился здесь. Он принес информацию о камне, нам предлагалось его взять, взятое предполагалось поделить — часть ему за принесенную информацию, часть нам за работу.

— То есть, как — поделить? Просто взять и разбить на кусочки lapis philosophorum?

— Он только называется так — «камень», — с готовностью пояснил Грегор. — На самом деле это не монолит, он что-то вроде грозди… Похоже на друзу кварца. Думаю, во время создания его как-то наращивают… Не знаю, на этот счет у нас информации не сохранилось. От него теоретически можно отделить часть, и именно это тот человек предложил: информацию в обмен на часть камня.

— И лишь некоторые из вас согласились это сделать. Как я понимаю по тому, что ваше поселение продолжает жить как прежде, а вы оба живы и явно не тревожитесь о том, что оставили дома — победила та часть вашей общины, что была против. Вероятнее всего — потому что вас было больше. Отчего так? Если судить по отчетам наших expertus’ов о Пределе, essentia Предела не окрашена добром или злом, она нейтральна, ergo — такова и сила камня. Почему нейтралы так не желали получить нейтральный артефакт?

— Не получить, а поделить, — не дав отцу ответить, возразил Грегор. — Я говорил майстеру Гессе, что отец пытался исправить ситуацию, и он действительно пытался. Он до последнего убеждал, что этого делать нельзя, мы же не знаем, кто этот человек, но он совершенно точно не намеревался использовать магистериум для причинения добра всему сущему, согласитесь. Кто-то из нас предлагал взять камень, но не отдавать ему…

— Эта мысль вам тоже, как я понимаю, не понравилась.

— Жизнь в тесном сообществе расслабляет, — вздохнул Харт. — На мир снаружи начинаешь смотреть предвзято… Это и случилось со многими из нас. Слухи, новости — все это доходит до наших ушей, но сами понимаете, как все это воспринимается… Прибавьте к тому грешную человеческую самоуверенность и получите ядовитую смесь. Давайте оставим магистериум себе, говорили они, а тот человек пусть попробует отнять его у нас. Магистериум даст нам силу, даст нам знания, даст нам власть над собственной судьбой, нам не придется прятаться… И говорили это зрелые, еще вчера разумные люди, которые знали, что это за артефакт, какой непредсказуемой силой обладает, сколь мало известна эта сила нам, ныне живущим потомкам его создателей, какую опасность она в себе несет… Не только жажда власти и богатства способны затуманить разум. Жажда прикосновения к тайне порой бывает куда разрушительней.

— Нам ли не знать… — вздохнул Мартин, и Грегор понимающе закивал. — И убедить их не удалось… И они явились за камнем в Грайерц.

— Да. С того совета мы разошлись, как нам казалось, постановив отказаться, но та часть из наших, кто соблазнился — они тайно от нас сошлись за пределами нашей деревни и отправились сюда. Мы узнали об этом достаточно скоро, чтобы настигнуть их уже здесь, а дальше… Дальше вы знаете.