Expertus’ы и утром не смогли сказать ничего нового. С их стороны все было так же неизменно — «стена». О том, что ничего доброго эта стена не скрывает, даже и не говорилось — это и без того было ясно. Ясно было и то, что по-прежнему нельзя просто взять и войти, но так же очевиден был и тот факт, что продолжать стоять под этими стенами до скончания веков нельзя тоже.

Группу для разведки в этот раз Фридрих выбирал сам и исключительно из добровольцев, каковых оказалось столько, что отбор затянулся дольше планируемого — не столько из-за невозможности избрать достойных, сколько из-за необходимости объяснять не прошедшим, что в их храбрости и преданности Император ни на минуту не сомневается. Сложнее всего было избавиться от гуситов, уцелевших в битве, и теперь, поймав слух о сборе отряда для вылазки, рвущихся вперед, в замок, где укрылся подлый Антихрист.

Второй проблемой стал сам Император, всерьез вознамерившийся возглавить отобранных бойцов. В три голоса его переубеждали господа епископы, терпеливо увещевала Альта и посулил, не сдержавшись, «отлучить к хренам собачьим, если будет сделан хоть один шаг в сторону этого клятого замка» Его Преосвященство кардинал Курт Гессе фон Вайденхорст. Нескоро и нехотя восприняв-таки доводы, аргументы и резоны должным образом, Фридрих через силу был вынужден согласиться, что потерять Императора на пороге победы, чудом сохранив его в минувшем побоище, было бы pro minimum глупо, pro maximum несколько неприятно и уж точно неуважительно по отношению к памяти тех, чьи жизни и создали это чудо.

Наконец дюжина легионеров выдвинулась к замку, получив последние напутствия и строгий наказ в случае засады в бой не ввязываться, сигналить тревогу и всеми способами пробиваться назад, за ров. И в любом случае — первая вылазка должна ограничиться осмотром цвингера, прохода во внутренний двор и той части двора, которую можно разглядеть от этого прохода, не проникая внутрь.

Двое expertus’ов «вели» группу от самого лагеря, еще трое были на подхвате, готовые вмешаться и по мере сил прикрыть отряд по первому сигналу. Альта, несмотря на возражения Фридриха, заняла место рядом — не встревая в общую цепь, но все же тихонько, неназойливо присматривая за группой, и судя по взглядам, которые поминутно бросали в ее сторону коллеги, тоже была наготове на случай неприятных неожиданностей. Фридрих, Кёльпин и Курт были здесь же, стараясь никому не мешать и не отвлекать лишними разговорами.

Отсюда, с временного наблюдательного пункта за пределами лагеря, был хорошо различим ров и опущенный мост, была видна уезженная дорога, широкой лентой расстелившаяся к замку издалека; было четко видно, как группа отдалилась, вышла на дорогу — прямо, не скрываясь, как приблизилась ко рву и остановилась перед мостом. Можно было видеть, как две человеческие фигурки осмотрели сам мост и обрывистую кромку рва вокруг него, убеждаясь, что нет укрытых пороховых зарядов или ловушек, как они ступили на толстые окованные доски, сделали три шага и остановились снова, обернувшись и махнув рукой остальным. Было видно, как отряд взошел на мост и ступил под свод ворот, как прошел внутрь — и исчез из поля зрения…

— Они исчезли.

На голос Альты обернулись все, кроме двоих ее собратьев по ремеслу, что следили за группой. Фридрих на миг замер, нахмурившись, бросил взгляд на замок и напряженно уточнил:

— Что значит «исчезли»?

— Значит, ушли за стену, — тихо пояснила Альта; зажмурившись, встряхнула головой и с усилием потерла глаза пальцами. — Я не вижу их.

— Их нет, — подтвердил один из сопровождавших expertus’ов, и его напарник молча угрюмо кивнул. — Они были, я видел их, следил за ними, но когда вошли в ворота — они исчезли.

— Это магическая ловушка? Врата в иной мир? Просто ловушка? Они убиты? — нетерпеливо спросил Фридрих; Альта качнула головой:

— Смерти я не увидела. Они просто исчезли, скрылись за стеной. Я попыталась проникнуть туда вместе с ними, но… Меня отбросило.

Последние слова она произнесла неохотно и на изумленные взгляды вокруг лишь молча поджала губы. Епископ Кёльпин переглянулся с Куртом, обернулся на радушно раскрытый зев замковых ворот и вздохнул.

— Если даже наш лучший expertus не может туда заглянуть… Предположу, что пытаться пробиться через эту стену с боем — затея бессмысленная.

— А я предположу, — добавил Курт хмуро, — что как-то так и исчезли две первые группы. Они пришли, увидели открытые ворота, сочли замок покинутым — и решили убедиться. Итог — вот он. Иными словами, пытаться посылать еще один отряд — затея еще более дурная; для того, чтобы понять, что внутри творится какая-то дьявольщина, информации у нас уже и так довольно. Вопрос — что с нею делать.

— Собирать группу, — тихо сказал Мартин, и теперь все взгляды сместились к нему. — Группу, — повторил он чуть громче и уверенней. — Нашу группу.

— Ты рехнулся, — констатировал Курт мрачно, и он вздохнул:

— А есть выбор?

— Он прав, — нехотя подтвердил Фридрих. — Альта не видела их гибели, но видела стену и то, как люди исчезли за нею. Ваши сослужители вместо замка видят пустоту за стеной. Мы видим странный замок, внутри которого явно происходит нечто, что не видно нам отсюда, снаружи… Там что-то есть. И в это что-то можно попасть. И где-то там, внутри…

— …вполне возможно, адское пламя или армия Сатаны, или хаоситская пирушка, или просто смертельная западня.

— Возможно, — кивнул Мартин спокойно. — Но идти надо, потому что там — причина всего происходящего, один человек. Устранить его — и это снова будет обычный каменный замок… в котором, вполне возможно, даже отыщутся живыми наши люди.

— И этот человек почему-то очень хочет, чтобы к нему вошли.

— И что теперь — не входить? — прямо спросил Мартин. — Плюнуть и уйти? Или сидеть здесь вечно? Или втащить в этот проход всю армию?

— Думаю, уж такой-то ход он точно предусмотрел, — вздохнула Альта. — Он прав, пап. Другого выхода нет. Ну и скажи мне, что на его месте ты бы решил иначе и не убеждал бы сейчас собственное начальство в необходимости совать голову в это осиное гнездо.

Отсюда, с временного наблюдательного пункта за пределами лагеря, был хорошо различим ров и опущенный мост, была видна уезженная дорога, широкой лентой расстелившаяся к замку издалека; было четко видно, как группа отдалилась, вышла на дорогу — прямо, не скрываясь, как приблизилась ко рву и остановилась перед мостом. Можно было видеть, как Мартин вышел вперед, окинул взглядом мост и стену, как он ступил на толстые окованные доски, сделал три шага и остановился снова, обернувшись и махнув рукой остальным. Было видно, как отряд взошел на мост и ступил под свод ворот, как прошел внутрь — и исчез из поля зрения…

Отсюда, с временного наблюдательного пункта за пределами лагеря, Курт видел это около трех часов назад. Сейчас он видел пустынную дорогу, безмолвный замок и застывшую раззявленную пасть ворот с вываленным языком-мостом, словно весь этот замок был огромным мертвым чудовищем, задохнувшимся в сдавившей его пустоте…

Альта ушла отсюда последней, попытавшись, явно без особой надежды, увести Курта с собой. Да, когда группа вернется, это увидит дозорный. Да, когда у них все получится, это почувствуют и Альта, и прочие expertus’ы… Да. «Когда». Она говорила «когда», старательно избегая слова «если», но не слышать одно вместо другого было невозможно. Если у них получится. Если вернутся…

Да, сидеть здесь не имело смысла. Но и в пребывании в конгрегатском шатре резона Курт видел не больше. Лагерь за спиной жил своей жизнью, и майстеру инквизитору в этой жизни сейчас места не было. Разумеется, найти себе дело труда не составило бы, и быть может, именно так и стоило бы поступить, чтобы хоть чем-то себя занять и не видеть, как мимо влачатся минуты и часы, но он все так же сидел на старом пне за пределами лагеря, равнодушно отмечая, как солнечный ноябрьский холодок пробирается за шиворот и в рукава, неспешно расползаясь по всему телу. Тело на этот раз не жаловалось, не постреливала назойливо боль в суставах, не ворочалась привычная ломота в пояснице, и даже дежурная усталость в этот раз не пыталась уломать, уговорить, вынудить встать и уйти.