На счет любви Кирилла к ней Натаниэль не думал. Если бы она была жива, то тогда да, это была бы проблема — даже если Кирилл на самом деле (что вероятнее всего) не испытывает к ней никаких чувств, то Рика все равно отношение рыжего очень задело. А уж Шель… Как говорила одна рабыня из питомника Натаниэля «все, что не делается, все к лучшему, даже если в это трудно поверить». Она знала, о чем говорила — секс та рабыня ненавидела и при половом акте испытывала только боль, чем крайне возбуждала некоторых клиентов. Иногда животные в человеческом обличьи слишком увлекались, и девушка отлеживалась на больничном не меньше недели — и это при достаточно хороших медкапсулах! Зато на время больничного ее не имели право заказывать.

Кормить парней никто не думал, хорошо, что к каюте прилагался санузел. Конечно, привыкшие к регулярной еде организмы бунтовали, но… иногда бывало и хуже.

Натаниэль попил воды из крана, посмотрел на свое отражение в зеркале. С таким лицом нельзя работать. Нужно взять себя в руки и забыть обо всем, совсем обо всем, ни о чем не думать, просто превратиться в автомат по сексуальному обслуживанию.

Он услышал, как открылась дверь каюты, как женский голос крикнул:

— Где третий?

Натаниэль, совершенно спокойный, вышел из санузла, мельком бросил взгляд на Кирилла. Тот выглядел так же — спокойная доброжелательность и готовность услужить. Профессиональная маска. А вот Рик… с ним будут проблемы. Впрочем, дамочки должны же понять, что корабельный раб — это не элитник, прошедший долгую выучку.

Натаниэля отвели к самой Вудли. Каюта у той поражала аскетизмом, узкая койка с простым, из дешевой грубой ткани, бельем давала понять, что легко Натаниэлю не придется. Капитан, скорее всего, окажется довольно холодной, и удовлетворять ее придется долго.

Джулия вышла из санузла совершенно обнаженной. Поджарое, накачанное тело с маленькой грудью. Живот перечеркивали несколько шрамов — значит, там чувствительность нарушена, нужно проверить, на какие ласки реакция будет более яркой.

— Что смотришь? — спросила Вудли, ложась на кровать и расставляя ноги. Натаниэль взглянул на густые заросли волос, обрамлявших лоно. Хорошо хоть чистые, а то иногда такое попадется… — Давай, ублажай.

— Как вам хочется? — поинтересовался Натаниэль.

— Хорошо мне хочется, ты же элитник, разве нет? Вот и работай! Только не ложись сверху, я это ненавижу.

— Да, госпожа, — кивнул Натаниэль, опускаясь на колени перед койкой.

Сначала массаж ступней, чтобы клиентка расслабилась. Потом… перейти к следующему пункту мужчина не успел.

— О чем ты думаешь? — спросила Джулия.

— О вас, госпожа, — сразу же ответил Натаниэль.

— Небось, гадости всякие думаешь, — с удовольствием проговорила Вудли. — Я же убила твою предыдущую хозяйку. Эй, чего замер?

Натаниэль заставил себя расслабиться и продолжать массаж будто ничего не случилось.

— Я не люблю убивать, — сказала Джулия. — Тот офицер, который выпустил в Ренко слишком сильный заряд, теперь в карцере. Но… мои наниматели просили, чтобы Ренко замолчала, и она замолчала… Да… Это, понимаешь, все фермерские замашки, знаю я этих крестьян. Если упрутся во что-то, то уже их никак с места не сдвинешь. Когда работаешь с землей или, там, с быками, это, наверное, хорошее качество, но не тогда, когда работаешь с людьми. Вот твоя хозяйка потрепала же тебе нервы, да?

— Да, госпожа, — бездумно согласился Натаниэль.

— Вот! И я о чем говорю. Не волнуйся, мальчик, будешь меня удовлетворять — будешь хорошо жить.

— Госпожа, позвольте спросить. Какие у вас на нас дальнейшие планы?

— Продам вас на Хоте, — лениво отозвалась Джулия. — Документов у вас нет, на пиратских астероидах за вас не дадут нормальной цены, в питомник не вернуть. А Хот не принадлежит ФПП, и вы там быстро затеряетесь.

— Вы не боитесь, что нас найдут?

— Кто? Адвокат? Это уж вряд ли. Знаю я таких дельцов. С ним свяжутся и предупредят, чтобы не высовывался. А, заодно, предложат некий приятный бонус. Он не откажется, и запишет вас в пропавшие на просторах космоса. Мало ли какие катастрофы случаются… Ваш корабль принадлежал к новой серии, недостаточно испытанной, жалобы на двигатели постоянно поступают… Капитан Джулия Вудли работает профессионально!

— Да, госпожа, я заметил, — почтительно отозвался Натаниэль, целуя пальцы Вудли и переходя на ласки внутренней стороны бедер.

— Да, да, так, — вздохнула женщина, шире расставляя ноги.

Свернуть бы ей шею. Но — не думать, ни о чем не думать. Это работа, обычная работа, вспомни, Натаниэль, чем ты занимался все эти годы. Ты же красивый мальчик, Натаниэль, уже в шесть лет тебя нанимали женщины. К счастью, правила питомника запрещали сексуальное использование в таком возрасте, поэтому роль Натаниэля сводилась к красивой игрушке, которую приятно наряжать и заплетать волосы. Сколько раз его одевали девочкой, ведь самый кайф — подсунуть его какому-нибудь престарелому дядюшке, любителю малышек и гоготать, когда тот, запустив похотливую руку в трусики «девочки», обнаруживал там совсем не нежные губки, еще не тронутые волосиками, а член.

Первый раз после такого Натаниэля долго трясло, но старшие, более опытные, рабы ему объяснили, что это — просто работа. Это происходит не с тобой, а с телом. Просто работа.

Как-то она обмолвилась, что ей приходилось спать с учителями и относилась она к этому равнодушно, как к взаимовыгодному обмену.

Натаниэль осторожно раздвинул кудряшки, прикрывающие лоно Джулии, и погрузил язык внутрь. То быстро, то медленно, то сильно, то осторожно, прислушиваясь к реакциям тела дамочки. Мелькнуло воспоминание, как она сидела с Риком у двигателя, внимательно вслушиваясь в его урчание. «Стучит» — «Не стучит, мэм» — «Да стучит же! Вот тут послушай!»

Работа, просто работа.

Дождавшись, когда Джулия задергается, сжав ноги и едва не сломав ему шею, Натаниэль незаметно вытер губы о простыню и сел рядом с койкой.

— Есть хочешь? — спросила Вудли чуть позже. — Там, на переносном столике в углу что-то должно быть.

— Спасибо, госпожа.

Пока он ел, женщина молча лежала на кровати, глазея в потолок.

— Никогда не понимала секса за деньги, — сказала она. — Вот секс с пленником — другое дело, придает остроты. Поел? Не рассиживайся, давай, еще раз!

Натаниэль вернулся в каюту поздней ночью, когда утомленная Джулия отрубилась. Парня шатало от усталости — последний, пятый раз, Вудли потребовала, чтобы он удовлетворял ее, держа на руках.

Кирилл уже был на месте, сидел на койке и гладил Рика по голове.

— Что случилось? — встревожился Натаниэль. Такая нежность рыжему была совсем не свойственна.

— Они его трахали страпонами, — мрачно сказал Кирилл. — Без подготовки. Думаю, порвали все к чертям собачьим… Он без сознания.

— Они? — Натаниэль присел рядом, стянул с Рика штаны.

— Трое, — сказал Кирилл. — Меня погнали его забирать.

— Проклятье, — сказал Натаниэль, посмотрев на анус Рика. — Проклятие. Только внутреннего кровотечения нам не хватало. Пойдем искать медотсек.

— Думаешь, нас пустят? — с недоверием спросил Кирилл. Он покосился на мелко подрагивающие мышцы Натаниэля и ничего не спросил. Работа бывает разной, захочет поделиться — сам расскажет.

Натаниэль подхватил Рика на руки. Не Кириллу с его недолеченным переломом таскать мальчишку. У него самого болью отозвалась каждая мышца, но, сцепив зубы, черноволосый не поддался слабости.

— Пусть только попробуют не пустить, — веско сказал Натаниэль. — Тогда их некому будет обслуживать!

— Знаешь, — проговорил Кирилл, когда они нашли указатель к медотсеку, — вроде бы, мне все это было не впервой, но… противно как-то. Меня двое ждали, требовали, чтобы я им позы всякие показывал. Никакого удовольствия, одна механика… А в соседней каюте Рик кричал. Ох, Нат, как же он кричал, как кричал…

— Ему придется привыкнуть, — сказал Натаниэль жестко. — Нас продадут на Хоте.