Матильда встала на кровати, полотенце упало, но она даже не пыталась его поднять:

— А гори оно все ярким пламенем! Натаниэль, мне просто хорошо, понимаешь? Кирилл, конечно, скотина еще та, но… секс с ним избавляет мозг от лишних мыслей, понимаешь?

— А почему… почему не со мной? — тихо спросил Натаниэль, глядя на Матильду своими глубокими черными глазами, на дне которых пряталась не только грусть, а глубокая тоска.

— Потому что с тобой, — Матильда упала на подушки, — мне хочется нежности и ласки, а не укусов. Понимаешь? Мне с тобой хочется…

Она чуть было не сказала, что ей отчаянно, до дрожи, хочется с Натаниэлем ощутить любовь. Такую любовь, как в сказках, когда сердце сдавливает от нежности, а в глазах любимого видишь весь мир. Но разве могла она такое сказать, когда и часа еще не прошло после того, как из нее вышел другой мужчина? И вообще, разве имела она право обнадежить Натаниэля, а потом… вдруг ей надоест? Вдруг все, что ей нужно — это немножко чего-то другого, которое разнообразит ее жизнь, а потом сделать вид, что ничего не было? Но сотворить такое с Натаниэлем было бы слишком жестоко.

Натаниэль поймал взгляд Матильды, казалось — заглянул ей в душу.

— Это хорошо, что тебе хочется, — сказал он низким, бархатистым голосом.

Он ласково обвел контур ее лица, повторяя путь пальцев поцелуями. Наклонился, бережно приподнимая ладонями грудь Матильды, осторожно поцеловал один сосок, все еще чувствительный после страсти Кирилла. Подул на него, перешел на второй сосок.

После спустился по животу и принялся гладить и целовать внутреннюю сторону бедер, щекоча нежную кожу под коленками. Дождавшись, когда у Матильды перехватит дыхание, а бедра инстинктивно раздвинутся шире и приподнимутся, приглашая его во влажные глубины, Натаниэль вернулся к груди девушки. Целовал ее, дразня языком вершинки, а его руки в этот момент выписывали круги на сгибах локтей и запястьях Матильды, посылая по ее телу тысячу приятных волн. Когда он прекратил эту вроде бы невинную, но удивительно чувственную ласку, Матильда захныкала. Кожа горела от желания ощутить снова, как мужчина то подушечками пальцев, то ногтями, чертит узоры — на коже, но тепло его прикосновения проникает глубоко, аж до кости, оставляя после каждого движения расходящееся до кончиков пальцев удовольствие.

Острая потребность двигала Матильдой, жгучее желание прижаться к Натаниэлю плотнее, слиться с ним каждой клеточкой, ощущать его всей собой. Секс с Кириллом очистил ее, освободил, и на пустое место теперь пришла любовь Натаниэля. Щедрая, как полноводная река, мягкая, как булочка из печи, сладкая и тягучая, как мед разнотравья. Каждое его движение было правильным, именно таким, как нужно. Матильда ощущала себя словно в скоростном лифте, который везет на тысячный этаж, все выше и выше к небу, дух захватывает, а тело трепещет.

Каждое прикосновение мужчины опаляло ее кожу. Он отнимал ласкающую ладонь — она тянулась за ней, постанывая. Пряди его волос — когда успела коса расплестись? — щекотали кожу.

Натаниэль поцеловал губы Матильды, шепнул:

— Посмотри на меня.

Она распахнула глаза и потерялась в его взгляде, полном страсти… нет, не страсти. Там царила любовь, преданная, самоотверженная, всепрощающая… и безграничное желание — желание ее, не очень красивую, не ласковую, прошедшую через трущобы Кайли и постели «учителей», только что спавшую с Кириллом, а завтра, возможно, с Шелем или Риком. Натаниэль принимал ее полностью такой, как она есть, и это зажигало огонь не только в ее теле, но и в ее мозге.

Не отводя взгляда, Натаниэль погрузил свои пальцы в ее влажную глубину. Матильда задохнулась и выгнулась. Ее будто пронзило раскаленным прутом, и каждое движение его пальцев только добавляло желания. Но самым возбуждающим был взгляд — Натаниэль будто передавал через него свою страсть, и Матильда понимала, что еще чуть-чуть и она взорвется, не выдержав этого напряжения. Она с готовностью реагировала на ласки черноволосого, а он, несмотря на то, что возбужденный член едва не разрывал ткань штанов, не торопился в нее входить.

— Натаниэль! — закричала Матильда, сжимая бедра. Она хотела, о как же она хотела разрядки, но только вместе с ним! Не сама! — Натаниэль! Ну войди же в меня!

Он, казалось, только этого и ждал. Сбросил штаны, но не торопился соединяться с жаждущей женщиной. Навис над Матильдой, отгородив их обоих своими волосами от всего мира, и замер у самого входа, едва касаясь шелковистой горячей головкой трепещущего от желания лона.

Натаниэль был похож на голодного, который разжигает аппетит, сначала наслаждаясь зрелищем еды, потом ее запахом, и уже потом вкусом — медленно, пробуя каждый кусочек.

Войдя, он поцеловал Матильду, глуша ее крик, а потом обхватил ее и поднял, усаживая на свои колени. Скрестив ноги за его спиной, Матильда наслаждалась необыкновенно глубоким проникновением, которое в любое другое время было бы болезненным, но только не тогда, когда она от возбуждения совсем потеряла голову.

Они легли на бок, и вжимаясь друг в друга, принялись двигаться.

Последнее, что помнила Матильда — как она кричит от оргазма, разлетаясь на куски, теряя себя, понимая, что снова Натаниэль подарил ей нечто неописуемое, то, что возможно только с ним.

Мужчина перекатился на спину, затянув на себя Матильду, накинул на них обоих одеяло. Девушка сопела ему в плечо, а ее сердце колотилось быстро-быстро. Он ждал с затаенной надеждой — пусть скажет, хоть что-нибудь! — но Матильда заснула, ограничившись только полным удовлетворения стоном.

Натаниэль вдыхал аромат разгоряченной после акта любви женщины и думал о том, насколько непредсказуема жизнь. Месяц назад он был элитной игрушкой для избалованных женщин, а сейчас он движется к цели всей жизни — жизнь рядом с любимой женщиной, семья, ребенок… Да, Матильда не хочет малыша, но она меняется, и все они меняются. Даже если ребенок будет не от него — это не важно… главное — не от рыжих, гены все же имеют слишком большое значение для физиологии…

Приоткрылась дверь, в каюту заглянул Шель.

— Кирка выпустили, — мрачно сказал он. — Я лягу возле кровати, не доверяю я ему.

Натаниэль вздохнул. Делиться Матильдой — теплой, с невероятно нежной улыбкой, пахнущей страстью — не хотелось, но что поделать? Он уже понял, что выбор Матильда не сделает до тех пор, пока ее не припрут обстоятельства. Главное, чтобы это был не Иван! А, пока выбор не сделан, ему нужен Шель. А Шелю нужен он.

— Не нужно возле кровати, ложись рядом. Прерыватель у него же вроде отобрали…

— А кто знает, не украдет ли он его снова? Или какие у него в запасе есть еще сюрпризы? Нет уж… Если что случится, на тебе Матильда, на мне — все остальное.

Натаниэль кивнул. Партнерство с Шелем куда лучше войны.

Зейн валялся на кровати, отдыхая после минета. Девушка — как же ее зовут? — лежала рядом, слегка царапая его кожу ярко-алыми ноготками. Он подцепил ее — как и десять предыдущих — в космопорту. Улетать с Кайли ему не хотелось. Смысл? Он недавно купил еще один корабль, набрал неплохую команду, теперь можно расслабиться и сосредоточиться на охоте на неуловимую Ти-ти. Черт, если бы он знал, что из влюбленной в него девицы получится такая женщина? А, казалось бы, всего ничего лет прошло. Из механика — в капитаны корабля! Целеустремленность, ум, трудолюбие, хорошая генетика — что может быть лучше для кандидатки в жены? Не-ет, ее он не упустит, хватит с него ошибок.

Мать может думать, что хочет, но именно Матильду он видит хозяйкой и матерью своих детей. Если она так хочет, пусть владеет своей транспортной компанией, сделать разграничение по грузам или дальности полетов — не важно. Так даже лучше, если планировать несколько детей. Одному папина компания, второму — мамина.

Может, нанять кого на этот корабль, а самому устроиться к Матильде на новый транспортник? Ей все равно нужен хороший пилот. Будучи рядом, легче разогнать весь этот ее гарем, а если не разогнать, то хотя бы построить, чтобы поняли, кто в доме хозяин. А наложники… Пусть будут, главное, чтобы все дети были от него. Да и он сам не хочет отказываться от доступных девочек. Брак должен основываться на общих интересах и сознательном выборе, а не на верности.