— Мы ее заблокировали, на случай прорыва, — тут же ответил помощник, проверяя автомат.

— С орбитой связывались?

— Два часа назад. Там порядок. К погибшим никто не прилетел.

— Как здесь обстановка? Снаружи тихо? — кивнул на безмолвно поднятый вверх большой палец Спайка и обернулся к Люффе. — Собирай всех. Уходим. Где пес?

Визг, донесшийся из соседнего помещения, был мне ответом. Мы поспешили туда. В неплотно прикрытые ворота, выходящие на улицу, пытался вылезть Щен. Так я для себя назвал щенка. Двое дозорных с удивлением и насмешками следили за попытками малыша протиснуть толстенькое тельце в узкую щель. Малыш усердно работал лапками, но, похоже, застрял и отчаянно скулил, призывая помощь. Воздух опалил гортань и легкие настоящим жаром. Я сглотнул сухим горлом и закашлял. Кивнув дозорным открыть ворота, осмотрел группу и отдал последние торопливые распоряжения:

— Построение тоже. Скорость увеличиваем до максимума. Кому станет плохо, не геройствуйте, сообщайте сразу, чтобы не потерять времени, подбирая с земли. Пошли, ребята! И помоги нам Риштван!

Прежней цепочкой мы выскользнули за ворота и тут же окунулись в пока терпимый зной. Скафандр тут же навалился тяжестью на утомленные бессонной ночью плечи. Дыхание и сердцебиение участились. На лице выступила испарина.

Щенок, сделал свои дела и, как ни в чем не бывало, спокойно сидел, ожидая у ворот. Рейнджеры переглянулись и заторопились к виднеющимся вдали силуэтам кораблей. Подхватив Щена, я поспешил занять свое место и споро перебирал ногами, стараясь не оступиться на глянцевой поверхности земли. Мы вынырнули из-под защищающей тени верхнего яруса тюрьмы. Сразу стало тяжелее дышать. Ноги налились свинцом и еле двигались. С каждым вдохом, казалось, глотаешь кипящую, обжигающую воду. Скафандр словно уменьшился и сдавливал со всех сторон, стесняя движения. По спине побежали ручейки пота. Языком открыл клапан встроенного резервуара и сделал освежающий глоток.

Открывающаяся картина голых бурых и черных возвышенностей, щеголявших изъеденными ветровой эрозией склонами, блестевших под лучами местного светила, навевала тоску. Под ногами хрустел песок, перегоняемый ветром, отполировавший холмы до блеска. Выгоревшее белесое небо и в лучшие дни не могло похвастаться облачностью. Поднимающееся из-за горизонта непривычно большое раскалено-алое светило забирало те немногие розовые краски рассвета, оставляя унылый линяло-голубой оттенок. Тот еще шутник был, кто дал этому богом забытому месту имя цветущей красавицы Земли. Сияющими серебристыми стрелами выделялись оба скайлинга на фоне мрачного пейзажа. Щенок оглядывался по сторонам, высунув розовый язычок, глубоко дышал. Но явного дискомфорта не испытывал. Что же ты за тварь такая, малыш?

— Полковник, вызывает орбита. У нас гости, — неожиданно раздалось в динамике. — Требуют следовать за ними до выяснения.

— Орбита, я полковник Ластер. Доложите обстановку.

— О-о, уже полковник! Тогда здравия желаю, — раздался насмешливый и до боли знакомый голос. — Марк, за каким гхыром ты полез в этот ад? Попросил бы, и я бы убил тебя лично. По старой дружбе очень нежно.

— Ульф, дружище, скрепишь еще старый пень! — я глупо улыбался, узнав голос давнего товарища и начальника базы Парадиз. — Мог бы догадаться, что тебя ищу! Где еще место такому прожженному черту, как ни в этом аду?

Хриплый смех Ульфа был мне ответом. Не дожидаясь вопроса, он сам рассказал историю своего появления.

— У меня маяки на проникновение сработали. Вот подорвался и бегом сюда, посмотреть, что за идиоты влезли на территорию закрытого режимного объекта. Так то, с начала войны Терра больше не под моей опекой, но обязанность присматривать и докладывать осталась.

— Так ты доложил в Управление?

— Ты же знаешь, Маркус, факт проникновения автоматически регистрируется и отправляется донесением в Управление. Я лишь подтверждаю сей факт. Так что уноси оттуда ноги побыстрее.

Друг предлагает мне сесть в скайлинг и улететь, не прояснив ситуацию? Ему не интересно, зачем я сунулся на Терру? Мы не виделись с окончания академии, и он не хочет поговорить? Что-то не то. Это не в духе дотошного, но отличного парня, каким был мой друг Ульф. Я не я буду, если не докопаюсь в чем тут дело.

— Ульф, нам надо поговорить. Вопрос безотлагательный.

— Марк, ты здесь не официально и на базу я тебя пригласить не могу, — в голосе чувствовалось облегчение, связанное с этим фактом.

— Ульф, ты видишь на нижней орбите скопление мусора? Это я похулиганил. Но хочу у тебя спросить, что это за неведомая фигня гуляет в твоем секторе, как у себя дома?

Повисла пауза, тишину в динамике прерывало тяжелое дыхание. Ульф колебался, принимая решение. Ситуация со странной эскадрильей явно выходила за границы штатной и требовала не только доклада на верх, но и моего допроса и оформления по всем правилам. Но, похоже, мой друг совсем не горел желанием влезать во все это. Скорее всего, знал или подозревал что-то связанное с незнакомыми кораблями. А вот это и нужно выяснить.

— Ладно, Ластер. Записывай координаты. Разговор будет долгим.

Глава 43

Витори Ристаль

Я сидела в кресле пилота, сцепив пальцы, и напряженно вглядывалась в экран сканера. Динамики, включенные на всю мощность, молчали, тихо потрескивая. Ронан обещал связаться, когда доберется до своей капсулы. Я молилась всем богам и ждала, не в силах оторваться от монитора. Текли минуты ожидания, с которыми уверенность в появлении Ронана таяла. Перед стартом он, сгрузив пилота в одну из ряда спасательных двухместных капсул, быстро поцеловал меня, нажал пуск и исчез, за закрывающимся люком. Мы условились, что он спуститься вниз, выпустит газ в атмосферу, а я буду ждать его на орбите. Прошло полчаса. В окне неспешно проплывала равнодушная ко всему жемчужно-розовая прекрасная Аврора. Рядом тихо пошевелился Йонас.

— Пить… Воды… — слабо простонал приходящий в себя мужчина.

От звуков его голоса, я вздрогнула, оторвавшись от иллюминатора, перевела взгляд на едва дышавшего, бледного пилота. Дрожащие ресницы приоткрылись, и на меня уставились мутные глаза с красными пятнами лопнувших капиляров. Решив поискать для него плед или одежду, не вставая с кресла, проехала вдоль ближайшей стены, доставая из встроенных шкафчиков бутылки с водой, тюбики жидкой еды, аптечку и универсальный комбинезон, надеваемый под скафандр. Оглядев порванное, в прорехах, висевшее лохмотьями на бедрах платье, подумала о комбинезоне для себя. Пилот вновь застонал, прося воды. Махнув рукой на свой внешний вид, вернулась к нему. Приложив к растрескавшимся губам мужчины питьевой конус, позволила сделать пару осторожных глотков, следя, чтобы не захлебнулся.

— Леди?! Еще воды… — мутный взгляд остановился на моем лице, дрожащая рука тянулась к вожделенной бутылке. Он меня узнал. — Где мы? Почему так холодно?

Надо приводить его в себя. Конечно, лучше постепенно, в лазарете. Но ситуация экстренная, а на такой случай есть стимуляторы.

Порывшись в аптечке, нашла нужные препараты. Со второй попытки вставила ампулу в инъектор и сделала укол в шею. Пилот застонал, мотнул головой и вяло отмахнулся рукой.

— Мы в космосе. На орбите Авроры. Вам нужно одеться, Йонас, — я прикрыла его тело комбинезоном, отдавая ему бутылку и отворачиваясь к иллюминатору, чтобы не смущать.

Стимуляторы работали отлично, высвобождая резервы и придавая невероятных сил измученному организму. Уже через минуту, пилот шуршал за спиной, застегивая комбинезон, и разбирал пищевые тубы.

Через сутки он станет слабее котенка, будет отсыпаться неделю и есть за десятерых. Но сейчас способен горы свернуть. Что нам и требуется.

Я ждала от него вопросов о моем непрезентабельном внешнем виде и выпавших из его памяти днях. Но мужчина молчал, поглощая пищу и всматриваясь в кружившую под нами планету.

— Что это такое, леди? — жуя, он ткнул тюбиком в сторону иллюминатора. В голосе слышалось удивление, но не страх.