Витори Ристаль

Юркие скайлинги быстро проносились мимо окон гостиничного номера люкс, слабо освещенного электрическим светом бра. На полу, небрежно сдвинув в сторону пушистый ковер, валялась, являя пестрое тканевое нутро, пара дорожных сумок. Форменный серебристо-серый китель с нашивками адмирала Космической разведки аккуратно пристроился на спинке изящного стула. На угловом диванчике, поджав ноги, сидела маленькая светловолосая женщина. Тонкие пальцы перебирали рассыпавшиеся по золотистой коже дивана голоснимки. Выудив очередной прямоугольник, женщина усмехнулась, прочитав поясняющую надпись в углу. «Вики Ристаль. Академия Космического Флота. Факультет Космической Разведки».

Я уже забыла, какой была милой и смешной в день поступления. Сколько радости и надежды в глазах! А еще больше наивной веры. Отец сделал этот снимок, когда мы всей семьей прибыли в Этан. Труднейшие экзамены позади, и я увидела свою фамилию среди поступивших на факультет разведки. Его факультет. Провались я тогда, как бы сложилась моя жизнь? Мама Элинор смущенно улыбается. Ей моя затея с военной академией не нравилась. Эшли кривит красивые губы, надменно поглядывая на будущих кадетов, что глазеют на мою красотку-близняшку. Я с растрепанной косой, в неправильно застегнутой рубашке, из-за которой моя идеальная сестрица-ашранка пилила мне мозг всю дорогу, исподтишка делаю ей рожки. А это я на практике…

Рука отыскала в россыпи нужный снимок, небрежно сдвинув остальные так, что они посыпались на пол и разлетелись, застревая в длинных ворсинах ковра. Не замечая устроенный кавардак, зеленые глаза жадно разглядывали стройную фигурку измученной девушки, победно потрясающую лучевым автоматом, с торжествующим видом оседлавшую поверженного ящера.

Планета монстров мезозоя, где нам приходилось выживать половину стандартного года. И ящеры Ти-Рексы были, пожалуй, самыми безобидными созданиями. Вот кровососущий, ядовитый, мелкий гнус и вирусы были настоящим бедствием. Из потока в четыре сотни человек осталась жалкая горстка, не набирающая и сотни. А этого красавчика Ти-Рекса я усыпила лично, спасая Его шкуру. «Он» — наш куратор и преподаватель двух предметов «Аналитики» и «Тактики и стратегии разведчика» прилетел с проверкой и увлекся разговором по токеру, забыв о предосторожности. Быть ему изрядно потрепанным, если бы не беспокойство, которое заставило меня пойти следом. Я-то наученная жестокими законами выживания этой планеты никогда не расставалась с оружием. Отметившие серебряный юбилей супруги столько не проводят времени вместе, сколько я и мой лучевой автомат. Выживали те, кто не забывал правило: «Сначала проверь боевой заряд, еще раз перепроверь, потом все остальное». Изголодавшиеся, измученные регулярными нагрузками заданий, переболевшие лихорадкой и заражением крови, забывшие о гигиене и нормальном сне, «неубиваемые», среди которых была я, все же выстояли, выжили на этой Риштваном забытой планете. Она научила нас не ходить в одиночку, всегда выставлять дозор и присматривать за товарищами. То, что я не пренебрегла правилами выживания спасло куратора Ронана Берге от серьезных увечий. Тогда я думала, что этот случай сблизит нас. Он три года обучения сторонился меня, держал дистанцию. И только давняя дружба с отцом давала мне возможность изредка говорить с Ронаном о чем-то кроме учебных тем. Я ведь так и не рассказала кадетам, что завалила ящера сама. Пожалела его авторитет преподавателя и самолюбие мужчины. Эффект получился обратный. Он и раньше старался держаться от меня подальше, теперь же откровенно избегал. Узнать о личной жизни преподавателя не составило труда. Мама выложила все, что знала. Куратор был холост, романы не крутил. Отношения, а известно было о двух дамах, в разное время поразивших сердце брюнета, были серьезными, расставания трудными. Ровесник отца, по словам мамы, во мне он видел ребенка и не самого прилежного кадета. Я надеялась, что восемь лет в академии изменят его отношение ко мне. Заледеневшее сердце оттает. Как же я ошибалась!

Пальцы нехотя подобрали яркий снимок, где роскошная блондинка, в которой с трудом угадывался угловатый подросток Вики, в светло- сером кителе космических разведчиков, обтянувшем манящие изгибы женственной фигуры, счастливо улыбалась, помахивая золотым дипломом отличницы.

Тем же вечером состоялся выпускной бал, где по традиции декан и куратор танцевал с лучшей выпускницей. Этот танец был единственной близостью, которую мне подарил любимый мной мужчина.

Я вздохнула и отвернулась к окну. Вечер давно и плотно накрыл столицу. В воздухе загорелись разметка воздушных трасс и вездесущая реклама. Глядя на перемигивание разноцветного неона, я вспоминала цветомузыку того памятного вечера, перевернувшего мою жизнь. Последний вечер в ставшей родной академии, а утром скайлинги уже готовились доставить нас к шаттлам, развозящим бывших сокурсников по местам прохождения дальнейшей службы. Моя дорога лежала в космопорт, где меня и других специалистов доставят на пограничную космическую базу. Ребята, что составят мне компанию завтра, нервничали и покрывались потом, игнорируя веселье танцевального вечера. Их думы были там, на просторах космоса, где великий Альянс Ашрана разрабатывал новые планы по завоеванию. Я же не спускала глаз с куратора, одетого в строгий смокинг, в котором казался особенно притягательным и недоступным. Напивалась и набиралась храбрости для решающей беседы, собираясь открыть свои чувства Ронану.

Невесело усмехнувшись, провела пальцами по поверхности снимка, разглядывая незнакомую девушку. Я почти забыла как это, когда ты любишь, это чувство не отравляет жизнь, и веришь в ответную любовь.

С тех пор прошло почти пять лет. И с тех пор никто не мог похвастаться, что видел на моем лице счастливую улыбку. Пожелание от любимого перестать носиться с детскими причудами и забивать голову несуществующими чувствами, высказанное с раздражением и скукой на лице оказались ушатом ледяной воды. Жесткие, ранящие слова словно надломили во мне что-то. Я закрылась ото всех, предпочитая страдать внутри. Год в секретной организации «Игры и теория», оттачивала навыки, вникая в истинное положение дел. Срочный перевод в сложный сектор, где уже несколько десятков лет продолжался военный конфликт с Вар-Таном. Мамины уговоры и слезы не помогли. Ежедневные боевые вылеты, которые я вначале считала, а потом бросила, когда перевалило за сотню. Победы, поощрения, награды, звания, поимка важной шишки из правящей верхушки, что позволила переломить ситуацию на передовой. Смерти, потери друзей переживала тяжело. Забывалась в чужих объятиях, представляя одного единственного виновника всех моих бед. Злость на себя за слабость цепляться за не нужные никому чувства накатывала периодически. Сорвалась, когда Эшли прислала снимки со свадьбы. Как близкий друг отца, Ронан был приглашен на торжество и не мог отказаться. По этой причине я не приехала. Искусный мастер запечатлений смог уместить всех гостей на одном снимке. Он там был с другой. Рыжей, яркой, улыбчивой. За чужое счастье поплатился астероид, который поливала огнем, пока он не развалился на части. Списали все на переутомление и отправили в отпуск. Когда накачивалась мерзким пойлом в одной из дыр дальнего сектора, пришел приказ о присвоении звания адмирала и назначении на должность в Управлении в Секретный отдел. Мамочка сразу начала строить матримониальные планы на мой счет, перечисляя всех свободных «хороших мальчиков», годящихся мне в мужья. Сердце кольнуло, когда услышала знакомое имя. Значит, с рыженькой не получилось. Мысленно извинилась перед астероидом, пострадавшим ни за что. Отец радовался, что теперь будем встречаться по работе. Проговорился про своего друга, который два года как сменил стены академии на кабинет в Управлении в отдел Инспекции. Отцу я была рада, но мысль, что буду сталкиваться на службе с Ронаном, вызвала мороз по коже. Преподавателем в академию идти не хотелось. Останавливали не только плохие воспоминания, но и опасения, что Ронан может там появиться с проверкой. Попросилась на дальний рубеж, окраины Альянса, богатые на пиратов, контрабандистов и прочий космический мусор. Адмирал, что курировал этот сектор, уходил в отставку. Мне, как имеющей немалый боевой опыт, с радостью предоставили его место. Пережив истерику мамы и упреки отца, я ушла из дома жить в гостиницу в ожидании документов.