Порадовалась, что надела черное с искрой платье и не сливаюсь, как некоторые, с интерьером. Полковник сунул мне бокал, для себя выудив рюмочку коньяка. Еще минуту назад светившееся счастьем лицо теперь озаряли попеременно презрение и злорадство.

— Мы так быстро ушли, что я не поняла Каролла и Кертис, они твои друзья? — поинтересовалась, сморщившись от крохотных брызг, летящих в нос, заинтригованная скорым бегством Ластера.

— С Кертом учились вместе. Его сестра была когда-то моей невестой, — на последнем слове, голос предательски дрогнул. — Я разорвал помолвку после того, как застал ее с другим. Полковник одним махом выпил до дна и отвернулся в поисках приличной закуски.

Я едва не поперхнулась, удивленно разглядывая спину «жениха». Так это и была та самая ОНА?! Та, что разбила сердце брюнету, из-за которой он человека убил и был сослан в Элизий! Кажется, что-то похожее рассказывал рядовой Дитер. Миленькая, конечно, но убивать… Вот черт, и спросить нельзя. А в его досье про это ничего нет.

Глотком выпила все вино и потянулась за новым бокалом, поглядывая на умиротворенного после пары рюмок Ластера. Полковник выудил с тарелки канапе с янтарным кусочком рыбного филе и с удовольствием закусывал, отвернувшись от собравшихся. Казалось, его больше интересуют поданные закуски, чем минуту назад встреченная «любовь всей жизни». Разглядывая с аппетитом жующего мужчину, я закипала, мысленно фыркая от недовольства.

Нет, мне это нравиться! Не выношу запах рыбы, если не ем сама. А вдруг целоваться для убедительности придется? Главное, своей бывшей показался во всей красе, а после можно хоть чеснок жевать!

Возмущенно зыркнув на брюнета, стянула у него душистую апельсиновую дольку. Он равнодушно пожал плечами.

— Вики, ты что ли?! — возмущенный возглас прозвучал так резко, что я едва не подпрыгнула на месте, подавившись закуской. — Хороша сестренка! На моей свадьбе ее не было, а сюда явилась, не запылилась!

Эшли в роскошном лавандовом платье, дико сочетающимся с пылающим алым лицом, стояла за моей спиной, хмуря брови и поджав губы.

Эшли в своем репертуаре! Мне только семейного выяснения отношений не хватало!

Я надсадно кашляла, прикрывая рот платком. Ластер пару раз хлопнул меня по спине, помогая прочистить горло, сунул в руки бокал с водой и расплылся в обворожительной улыбке.

— Кажется, Эшли Ристаль, прекрасная сестра моей драгоценной невесты, — огорошил он с ходу близняшку. — Очень приятно познакомиться! Маркус Ластер. Вики много рассказывала о вас. В жизни вы еще прекраснее.

Эшли, подавившись невысказанными упреками, сдулась, застыв с открытым ртом, переваривая сказанное. Ее встревоженный и растерянный взгляд бегал от меня к Ластеру.

— Эшли Райтис, — с трудом выдавила из себя сестра, облизывая глазами крепкую фигуру полковника. — Я замужем. Жаль муж все время об этом забывает.

Ластер неопределенно хмыкнул, я закашлялась, что сестрой было принято за сочувствие. Она, тут же сменив гнев на милость, оценила общий вид нашей пары, сдерживая себя, спросила:

— Вики, объясни, что происходит? Почему эта ожившая девичья греза называет тебя невестой? Хотя, именно такой красавчик запросто умоет индюка Берге. Мама про вас знает? — сразу перешла в наступление сестренка, не давая вставить слово. — Ты, кстати, не видела родителей? И где Фенси запропал? Тут такие дела, а он слинял! Я была уверена, что он трется рядом с полными рюмками.

Эшли уже не обращала внимания на меня, переключившись на поиски таинственного Фенси, шаря глазами вдоль стола с закусками. Справившись с кашлем, я оглянулась на взирающего на нас с непроницаемым лицом Ластера, разозлилась на неучтивость сестры и, спасая положение, произнесла:

— Я тоже рада тебя видеть, Эшли. Познакомься, мой жених, Маркус фон Ластер.

Услышав заветную приставку к фамилии, Эшли замерла, резко развернулась к брюнету, расплылась в дежурной улыбке и низко присела, вспомнив матушкины наставления.

— Извините мою рассеянность, барон. Рада нашему знакомству, — поднявшись, она нацепила светскую маску, главной чертой которой, по мнению Эшли, был безголовый треп. И словеса, минуя мозг, полились из ее рта. — Наша Вики и вдруг НЕВЕСТА! Это так неожиданно! Настоящий фурор! Ведь все давно смирились с ее монашеством. Верность единственному мужчине, без надежды на взаимность, конечно романтично. Но это пока не стукнет двадцать пять. Потом над этой блажью все посмеиваются и жалеют, записав несчастную в старые девы. И тут после стольких лет преданности Ронану…

— Эш, ты забываешься! — пророкотала я, сдерживаясь, чтобы не наподдать этой пустомеле.

Шикнув на не в меру разболтавшуюся сестрицу, мысленно выругалась.

М-да, с такой «группой поддержки» мне замужество еще долго не светит.

Ластер, внимательно слушавший болтовню сестрицы, бросил на меня заинтересованный взгляд, небрежно кивнул, поощряя Эшли продолжать откровения. Сестра мудро решила за лучшее просто извиниться.

— Вики, не дуйся. Я немного не в себе, — начала оправдываться блондинка, состроив виноватую гримасу. — В моем положении такое бывает. Нервничаю, ем постоянно и говорю всякие глупости. Не обращай внимание.

Считая норму по извинениям выполненной, Эшли отвернулась к столу, изучая содержимое серебряных подносов и фарфоровых тарелок.

Интересно, о каком положении речь? Замужество за идиотом, от которого заразилась глупостью и повышенной болтливостью?

Справившись с гневом, положила руку на локоть Ластера и, натянуто улыбнувшись близняшке, поинтересовалась:

— Родители здесь? Хотелось бы их обрадовать.

Эшли, жуя дольки фруктов, невнятно ответила:

— Конечно тут. Собирались поискать тебя. Чувствовали, что ты объявишься. Передумали, когда поздороваться подошел Берге с… Да, не важно. Что-то я и впрямь сегодня разговорилась. Пойду, мужа поищу.

Эшли улыбнулась, промокнув измазанные соком губы, разглядела кого-то из знакомых, махнула в приветствии рукой и метнулась в толпу, оставив меня в недоумении глядеть ей в спину. Сзади послышался ехидный смешок полковника.

— Есть теория, по которой близнецы дополняют друг друга до совершенного человека. Познакомившись с твоей сестрой, я в этом убедился лично, — поделился «открытием» Маркус, кривя в насмешливой улыбке губы и протягивая руку к стоящим горкой на серебряном подносе полным фужерам.

Понимая, что Ластер вежливо меня и Эшли оскорбил, намекая, что одной из нас недостает ума, я хмыкнула и вернула шпильку.

— Неужели?! Мне показалось, ты не слушаешь, а стараешься надраться в стельку дармовым коньяком. Как же, такой «рыжий» повод!

Полковник недобро сощурился, готовя убойный ответ, но в последний миг сдержался. Сжав до боли мои пальцы, он двинулся в гущу толпы, увлекая меня за собой. Не замечая куда иду, подчинилась, раздумывая над словами сестры. В голове крутилась брошенная ею фраза о Ронане.

Значит, он на приеме. И не один. К встрече с ним и возможной спутницей я себя подготовила. Готовилась к боли от вынужденного лицезрения того, кто отверг меня, и ту, которую предпочли мне. Настолько, насколько к этому вообще можно подготовиться. Решила, наконец, перестать прятаться и посмотреть своему страху в глаза.

Глава 22

Маркус Ластер

Время шло, новый Глава Управления откровенно опаздывал на собственный званный вечер. Протокол требовал дождаться официальной части. Но ее начало откладывалось. Среди приглашенных гостей слышался недоуменный шепот. Пробираясь в толпе небрежно кивал старым сослуживцам и знакомым дамам, провожающим нашу пару с недоумением на вытянувшихся лицах, и искал своих родителей. Пора заканчивать этот фарс. Я бы сбежал уже сейчас, но не хотелось обижать маму. Мы так редко видимся. Обрадовать своих родителей невестой — это одно. А врать Ристалям, назвавшись женихом любимой дочурки, совсем другое. Познакомившись с близняшкой адмирала, понял, почему Ристаль попросилась в Элизий. Я бы сбежал еще дальше. Если ее сестрица похожа на родителей, нам лучше не знакомиться вовсе. Лично я переживу. Своих родителей увидел первым. Оба темноволосые они выделялись среди белобрысых ашранских макушек. Сердце сжалось от жалости, когда заметил, как они сдали. То разбирательство, благодаря которому я борозжу богом забытый Элизий уже тринадцатый год, сильно их подкосило, добавив морщин отцу и седины маме. Сколько раз потом я жалел, что связался с тем хлыщом из-за ветреной девицы.