Выдохнув, взяла себя в руки, отметив, что Маркус на фото гораздо моложе нынешнего. Лет двадцать или чуть больше. И на виске выбрита только часть татуировки. Кадет второго или третьего курса. Интересно, кого он так впечатлил, что его прелестями столько лет любуются?

Напомнив себе о времени, смирилась, что эту тайну мне не раскрыть. Выбросила из головы, неприличное фото, сосредоточившись на работе. Набирая стандартный код, доступный мне, открыла информацию по отчетам из секторов. Нашла Элизий и замерла, вчитываясь в присланные сводки за последний месяц. Те отчеты составляла, шифровала и отправляла лично. Разумно перестраховывалась. Передо мной проплывали незнакомые сведения под знакомыми датами и подписями об отсутствие происшествий. Ни слова о нападении и уничтожении чужих истребителей. Поискала о взрыве на базе и ожидаемо не увидела ни строчки. Кто-то уже здесь поработал и успел стереть всю лишнюю информацию. Одна моя догадка подтвердилась. Проверим еще одну. Отстегнула от браслета крохотную флешку, сделанную под алмазную подвеску, загрузила в сеть информацию по сбитым у Авроры истребителям. На экране появились очертания скайлинга, шифрованные записи и единственное слово на ашранском — караги. Сеть выдала по неизвестному слову скупую информацию. Символ расы — звездный диск с крыльями намекал на очевидное. Эти караги — космические кочевники. Высокоразвитая гуманоидная цивилизация сама вышла на контакт еще в то время, когда я училась в академии. Тогда факт кочевой жизни посчитали минусом и не без основания. У таких типов цивилизаций высока вероятность паразитирования. Агрессивного паразитирования. Факт контакта засекретили, решив для начала понаблюдать. Обмен общей информацией состоялся, но дальше дело не пошло из-за значительной удаленности карагов. Внешне все выглядело так, что Альянс не проявил заинтересованности. Даже не отправил положенную по правилам дипмиссию. Нынешняя ситуация с карагами под вопросом, но ясно одно. Вспомнив, как часто рейнджеры видели истребители, вывод напрашивался сам собой. Караги, похоже, следят за нами, собирают информацию.

Задумавшись, ввела код доступа и набирала запрос на личные досье моих подчиненных. Мелькнуло знакомое лицо подполковника Гардиса. Ничего нового. Общие сведения, которые читала еще перед отправкой. Теперь искала зацепки, мотивы для диверсионной деятельности, как учили в академии. Подполковник оказался лингвистом. Специалистом по экзо-языкам. Земная интерлингва, вар-танский, каралли, лаори знал в совершенстве. Таких, как он называли «ботаниками». Упоминание о Земле зацепило внимание. Родители и семья Гардиса попали под Консервацию. Не выжил никто. Ему дали закончить академию, но сослали в Элизий, как неблагонадежного. Карьера подполковнику не светила. Для мотива изменить Альянсу вроде бы достаточно. Но какой-то внутренний червячок грыз, не давая закрыть досье подполковника. Чувствовала, что упускаю важное. Перечитывала, пытаясь найти связь.

Землянин… лингвист… родители погибли… Выдающиеся способности к языкам. Интерлингва, вар-танский. Интересно, почему не вызвался добровольцем? Змеинное шипение, составляющее девяносто процентов звуков языка вар-танцев, оказалось недосягаемой вершиной для изучения большинством желающих. Каралли, лаори… Стоп! Что еще за каралли? Ни разу не слышала. Надо посмотреть. В глаза бросился небольшой значок, крылатый диск. Каралли является официальным языком карагов! Гардис в совершенстве знает язык чужаков! Вот она зацепка! Интересно, его требования снять пост у Авроры тоже как-то связаны с полетами карагов у той части сектора? Вполне возможно. И это вновь отправляет нас к Авроре. Снова эта загадочная помойка! Хоть самой ныряй с головой в радиационный мусор. Голова кругом идет!

Досье Вариэля казалось самым обычным. Родился, учился, не женился. Насторожило упоминание, что направление в Элизий выхлопотал сам. Он так же принимал участие в спасательной миссии на Земле, наблюдая за выжившими после Консервации. Упоминание, что Вариэль принимал участие в создании газа, поставило все на свои места. Чокнутый ученый-фанатик, совершенствующий формулу газа — «ласкового убийцы», чем не мотив?

Ластер был следующим. Пробегая строчки уже известных сведений о полковнике, глаз зацепился за знакомое имя. Дик Тарган. Силясь вспомнить, пробегала глазами строчки, когда совершенно неожиданно за дверью раздался шум. Быстро вышла из системы, автоматически стирая следы взлома. И едва успела нырнуть под стол, когда экран потух, а в темную комнату вошли двое.

— Мар, все еще не верю, что мы снова встретились. Я уже отчаялась тебя увидеть, — шепот с придыханием, шуршание одежды и громкий крик. — Ты что!

— Рамина, ты позвала меня показать свои прелести? Меня это не интересует. Я обручен, — холодному равнодушию в голосе Ластера позавидовали бы льды Антарктиды.

— Наслышана. Но ты и тогда был обручен, — с насмешкой возразила женщина, усаживаясь на столешницу. — А когда невеста разочаровала, утешался в моих объятиях.

— То была ошибка, — безжалостно отчеканил полковник. — И она, и ты. Клин клином не лучший вариант. Нам, мужикам, по большому счету все равно, по какой причине женщина решила переспать, но вы, женщины, стоите большего, чем банально заменять другую.

Я хмыкнула про себя, осуждая Ластера за жестокость к влюбленной в него женщине. Не то чтобы я жалела незнакомую мне Рамину, но по невольно подслушанному выходило, что полковник, наигравшись, безжалостно выбросил бывшую любовницу из своей жизни. А ее уговоры и мольбы вызывали только ответное презрение и грубость. У пассий сердцееда-брюнета незавидная доля.

— Фи, как грубо, Маркус! — фыркнула женщина, неумело скрывая обиду в голосе. — В двадцать тебя тянуло к «синим чулкам», сейчас к валькириям. Разочаруешься в очередной раз и вновь прибежишь ко мне за утешением.

Валькирия — это я что ли? М-да, однако приплыли!

— Я не могу тебе запретить мечтать о несбыточном, — вложив изрядную толику презрения, произнес Ластер. — Если это все, откланиваюсь? Не ходи за мной, Рам! Имей гордость…

Послышался сдавленный всхлип, который заглушило тихое ругательство с упоминанием незабвенного гхыра. Дверь мягко клацнула замком, закрываясь.

— Мар, постой! — в отчаянии крикнула отвергнутая, срываясь со стола.

Легкий шорох одежды, цокот каблучков, и пол дрогнул от оглушительного удара замка о косяк. Все стихло. Я выждала контрольные пять минут и вылезла из-под стола. Забрала флешку, благодаря бога, что ее не заметили в полутьме. Приоткрыла дверь, прислушалась, и ужом выскользнула наружу.

Глава 24

Маркус Ластер

Эти женщины меня с ума сведут! Пока искал Кертиса, меня заметила Рамина и увязалась следом, требуя немедленно ее выслушать. Я-то надеялся получить ценную информацию. Рамина давно служила в Управлении и была кладезем разных сплетен и тайных сведений. Но все оказалось прозаичней — у нее вспыхнули старые чувства. Вот ведь! С чего бы? Так впечатлилась? После разрыва помолвки с Кароллой, она пару согрела мне постель. Но о каких чувствах может идти речь?! Больше десяти лет прошло. Я даже не сразу вспомнил, что у нас было! Странные женщины, любой мужик в курсе, что с постели ничего серьезного не начинается. И на что такие рассчитывают?! Едва отвязался от одной, пристала другая.

Каролла, под впечатлением от неожиданной встречи, выловила меня в зале, где я искал ее брата, и призналась в чувствах, намекая на возрождение отношений. Предлагала себя, короче. Мое самолюбие ликовало, но в целом мне было наплевать. К бывшей невесте, после ее признания и намека украсить очередной парой рогов голову мужа, испытывал глубочайшее презрение. Мы стояли на виду у всех, Каролла, ломая руки, каялась в глупости, обливала грязью недалекого мужа и превозносила меня. На ее глазах сверкали слезы. Дешевая актриса. Где были мои глаза? Грохот бравурной музыки и открываемых одновременно бутылок заглушали звучание ее слов. Мое настроение с каждым сказанным словом портилось. Я никак не мог выбросить из головы поцелуй Витори. Устав от бессмысленного монолога, приложил палец к губам женщины, вынуждая ее замолчать, наклонился к уху и выдал: