Яркая вспышка взрыва за спиной осветила длинную кишку коридора, забитую копошащимися тварями. В меня полетели куски обшивки и оторванные части тела. Спайк резво подхватил и закинул на плечо обездвиженного и рванул по коридору к шахте. Я прикрывал отступление, торопясь за ним следом.

За поворотом прыгали два ярких пятна фонарей, выхватывая из темноты оскаленные морды и изодранные тела тварей. Рейнджеры охраняли шахту и отбивались от ломящихся напролом тварей.

В дверном проеме вспыхивал яркий свет. Люффе отбивался от лезущих по тросам снизу, очищая нам путь наверх.

— Люффе, как обстановка? — я отстреливался, прикрывая Спайка, связывающего тросом потерявшего сознание. Парень торопился, ругаясь, крепил соскальзывающий с перчаток скользкий от крови трос.

— Порядок, полковник. На стоянке тихо. Скоро рассвет, они не суются на улицу.

— Спайк, уходишь первым. Возьми трос с собой. Быстрее, будем его поднимать. Не попади под огонь, — отрывисто отдавал приказы, посматривая на нагревшийся от долгой работы автомат. Вспомнилась Ристаль, отчитывающая за неправильное оружие, хранящееся на базе.

Закрепив на себе конец, рейнджер на секунду замер, вглядываясь в наполненную воем и рычанием тьму внизу, и исчез в проеме.

Рейнджеры споро перебирали ногами передо мной, убираясь из настоящего ада. Я уходил последним, заблокировав двери выхода из шахты лифта в коридор. Преграда так себе, но она сможет задержать тварей на какое-то время. Рядом летели раскаленные лучи, едва не задевая двигающихся. Люффе методично отстреливал редких смельчаков, лезущих вверх за добычей.

Мелькнули кованые ботинки, и рейнджер, идущий впереди, вылез в открытые двери лифта. Я махнул автоматом помощнику, сигнализируя, что в порядке. Люффе за стеклом шлемофона скупо улыбнулся. Я схватился за последнюю скобу, подтягивая тело вверх. Неожиданно металл треснул, и рука сорвалась. Еще секунду простоял, судорожно хватаясь за гладкую поверхность в попытке зацепиться, но притяжение неумолимо потянуло тело вниз.

Глава 37

Витори Ристаль

— Знакомься, твоя дочь, — ашранец поднял прозрачную крышку, взял малышку и протянул мне. — От меня…

— А-а-а… — хлопая глазами, только и смогла выдавить из себя, устраивая на руке младенца, тянущего пухлую ручонку в рот.

Приоткрыв рот, уставилась на блондина, с непонятным выражением на лице разглядывающего наш дуэт. Прижав малышку рукой к себе, не задумываясь, сняла защитную крышку с бутылки. Под ней оказалась обычная силиконовая соска. Младенец, заметив знакомый предмет, с удовольствием зачмокал. Глядя как она с удовольствием пьет, я растерялась, внутри снежным комом нарастала паника. Плохо представляя как спастись самой, теперь я должна подумать, как спасти малышку. Оставить ее тут даже мысли не возникло.

Моя дочка! Это он мне ребенка сейчас подарил? Моего ребенка! Я — мама?! Мама! Зачем ему обычный ребенок, если он создает разных «квазимод»? Что он с ней собирается делать?

Подняла голову и встретилась глазами с блондином, открыла рот, чтобы спросить, передумала и так и осталась стоять с открытым ртом.

— От меня ребенок. Я отец. Так понятнее? — сморщившись от прогрессирующей во мне заторможенности, пояснил ашранец. — Как назовешь?

— Далила, — брякнула первое, что пришло в голову. — Но она не истребитель?!

— Ты наблюдательна как никогда, дива, — саркастически изогнув бровь, фыркнул ашранец. — Далила Лангер — Ристаль, так и запишем.

Блондин залез в планшет, что-то старательно строча.

— Но зачем нужна эта девочка? — все же не удержалась от вопроса, понимая, что каков бы ни был ответ, надо срочно убираться отсюда.

— М-да, ты хотела сына? Я тоже надеялся на мальчика. Но твой земной геном, доставшийся от матери, и впрямь сильнее ашранского, — покусывая губы, блондин с жадным интересом разглядывал увлеченно сосущего младенца, по-своему поняв мой вопрос. — Зачем? Хотел на ней испытать искусственное молоко.

Сделав два шага назад, прижала закряхтевшую малышку, инстинктивно прикрывая собой. От ашранца не укрылся этот жест. Он звучно рассмеялся, отвернулся, сделал пометку в неизменном планшете, подходя к рабочему столу.

— Прониклась материнскими чувствами, дива? Спешу огорчить, девочку тебе не оставлю. Она — подопытный образец. Единственный выживший.

Единственный выживший? Были еще?

— Что ты собираешься с ней сделать? — убрав пустую бутылочку, перевела тревожный взгляд с ребенка на блондина. Малышка терла глазки пухлыми кулачками. Достала из кувеза пеленку, прикрыла тельце, тихонько укачивая. Спокойный ребенок не капризничал, но отпустить малышку с рук рядом с маньяком было страшно. Лангеру не доверяла. Казалось, оставь я девочку, и он тут же примется ставить над ней опыты.

— Проведу ряд тестов и стимуляций на развитие гениальности. Она — моя дочь. Пусть оправдывает полученный шанс на жизнь, — равнодушно, как само собой разумеющееся бросил через плечо ашранец, разжигая спиртовку под зафиксированной колбой с оранжевым раствором.

— Я думала, гениальность — это врожденное качество. А развивать талант можно в осознанном возрасте, — возразила блондину, осторожно доливающему в колбу, дымящуюся бурую гадость.

— Дива, женщинам вообще думать вредно. А у таких как ты, мыслительный процесс смерти подобен, — отозвался ашранец, насмешливо хмыкая.

— Каких это таких? — миролюбиво поддержала разговор шовиниста, присаживаясь на свой стул, стараясь не разбудить младенца.

— Породистых самок, — бросил он через плечо, наблюдая за реакцией. Из колбы поднимался белесый парок. Жидкость окрасилась в приторно-бирюзовый цвет. Ашранец довольно хмыкнул, сделал пометку в планшете, взял пробу из колбы и опустился перед микроскопом, пристально разглядывая результат. — Выпей прозрачную жидкость на столе. Это антидот. Совсем забыл про него.

Я похолодела и рванула к столу, где стояло как минимум три полные склянки. В панике переводила взгляд с одной на другую, размышляя, которая правильная. Блондин гаденько захихикал, глядя на мои метания.

— Которая из них? — пробормотала, сглатывая пересохшим от волнения горлом.

— Она пахнет миндалем, — скосил на меня глаза ашранец, настраивая микроскоп.

— Миндалем пахнет цианистый калий. Хочешь избавиться от меня? — зло прошипела, довольно ухмыляющемуся блондину.

— Тоже мне знаток ядов! — фыркнул блондин, рассматривая образовавшийся в колбе коллоид. — Пей уже…

— Это точно не очередная экспериментальная гадость, от которой я буду медленно загибаться на радость тебе? — понюхав склянку, осторожно пригубила.

— Не доверяешь, дива? — вздернул идеальную бровь ашранец, не отрываясь от созерцания сотворенной собственноручно гадости. — Правильно делаешь.

Я быстро сплюнула на пол жидкость, прикрывая спящую малышку от брызг. Блондин звучно рассмеялся, поднялся, без сожаления выплеснул содержимое склянки в слив, поймал мой подбородок, рассматривая глаза.

— Что не так с моим лицом? — разозлилась на бесцеремонное поведение.

— Я поменял тебе цвет радужки. Смотрю, как прижилось, — он грубо очертил линию скул, мазнул большим пальцем по губам. — Так лучше…

— Зачем мне лучше? Верни, как хорошо! — в отчаяние прошептала, сдерживая слезы.

— «Пепел розы» — шикарный цвет, и он тебе идет! — безапелляционно проговорил блондин. — Ты теперь часть Авроры. Чем-то даже напоминаешь ее… Такая же холодная, безжизненная и опасная снаружи, таящая секреты и сокровища внутри… И я еще не все разгадал… О-о, такие перспективы!

От его ухмылки стало не по себе. Я поежилась, представляя перспективы лабораторной мышки. Довольный ашранец пропел похабный мотивчик, мечтательно закатив глаза. Его мерзкие кривляния разбудили дремавшую злость.

Розовые радужки! Теперь у меня розовая радужка! Вот мерзавец! Сделать из адмирала посмешище! Какого-то фрика!

Хотелось кинуться и придушить мерзкого урода собственными руками. На руках тихо завозилась девочка. Злость моментально улетучилась. Я тихо застонала от бессилия, прикрыв лицо рукой. Ашранец небрежно махнул рукой и, возвращаясь к рабочему месту, бросил через плечо: