— Хорошенькая, но совсем не в его извращенном вкусе, — констатировала Тирэль.

Лезвие повторило движения пальцев и скользнуло вниз к горлу. Я замерла, ожидая конечного удара. Вспомнилось отрезанное блондинкой ухо у прохожего. Острие замерло в ямке между ключиц. Я закрыла глаза, чувствуя ее горячее дыхание, опаляющее щеку. Лезвие помедлило еще несколько секунд, за которые передо мной пронеслась вся земная жизнь, и двинулось ниже, легко разрезая ткань куртки, шелковой рубашки и царапая кожу на груди. Разрезав бюстье, она двумя движениями откинула полы одежды, сощурилась, с видимым удовольствием разглядывая обнаженное тело. Тонкие ноздри дрогнули, вдыхая запах, губы облизнулись. Мне показалось, меж жемчужных зубов мелькнул раздвоенный змеиный язык.

— Зачем ты нужна Годарийскому, Жюли? — черные омуты ненормально расширенных зрачков уставились на меня. — Ему приводят только больных «золотой маской» женщин для утех. Красотки, вроде тебя, его не интересуют. Какую вы игру затеяли за моей спиной?

Чувствуя подвох, герцогиню охватывала ярость и как следствие — желание мести. Плохо для меня, могущей попасть под горячую руку, не дождавшись помощи.

— Откуда ты знаешь про больных? — с трудом проговорила я, чувствуя, как распухла и болезненно саднит челюсть.

По стене стекали капли воды, и я прижала гудящий затылок, пытаясь немного уменьшить боль.

— Я все про него знаю! Я ему так и не простила, что он послал меня подальше, когда пришла с жалобой на братьев! — взвизгнула Тирэль, потрясая воинственно кинжалом. — Я давно собираю на него информацию, ищу слабые места. Я уничтожу эту тварь, и с семейкой Зарат будет покончено!

— А Торн? — поинтересовалась я судьбой Масочника, лишь бы потянуть время, за которое смогу хоть что-то придумать.

На меня нахлынуло равнодушие и апатия, мышцы, до этого напряженные как струны, расслабились, и я прикрыла глаза, не желая смотреть на блондинку, увлеченную любимым делом — пыткой.

— А Торн пойдет на плаху, как мой соучастник, — хихикнула Тирэль, очерчивая острием ножа полукружия груди. — Это он выкрал Юниана, помог избавиться от тела. В покои Каласта, в нужное время я попала не без его помощи. Только он, отпрыск Зарат, могущественный маг, создал «Щит» и возродил табукки, смог нейтрализовать сильнейшего Хранителя рода, узнать про твое путешествие на «Ласточке» с Лагражем и подстроить взрыв, сбить настройки порталов, отравить еду во Второй День Стражей… а главное… — она сделала паузу, и нож скользнул вниз к поясу брюк, заставив все внутри похолодеть, — все это время он водил за нос собственного братца, скармливая ему байки. Девис — глупец, не видящий дальше своего носа.

Острие легко отрезало первую пуговицу, удерживающую пояс брюк. Из угла громко зашипел ящер, предупреждая хозяйку об опасности. Блондинка недоуменно вскинула брови, обернулась к входу, вскрикнула и осела на пол. В груди торчала рукоять моего кинжала. Раненный бок тут же напомнил о себе ноющей болью. Ярко вспыхнул огнем факел, освещая все темные углы камеры пыток. В дверях, вытянув вперед руку, в которой трепетал «живой» огонь, зло скалился Девис, у его ног щурился крупный рыжий кот.

— Я сам тебя убью, истеричка, — тихо проговорил он, глядя прямо на меня.

От слов мороз прошел по коже. Захотелось слиться со стеной или провалиться сквозь пол. Я испугалась больше, чем за все то время, что меня пытала Тирэль. Дикую ярость в герцоге вызвала не мое похищение и пытки, не воскресшая Тирэль или ее признание о причастности брата герцога к происходящим событиям, но я — несчастная жертва обстоятельств и его произвола.

Девис решительно шагнул ко мне. Маска с глухим стуком упала на пол, открывая безупречные черты лица герцога. Он легко наступил на нее ногой, с хрустом ломая украшения отделки, приближаясь ко мне неотвратимым возмездием. Пытаясь освободиться, дернула скованными руками, с ужасом глядя в почерневшие от злости глаза.

Глава 66

Я сосредоточенно выгребала карандаши и ручки из верхнего ящика стола, которых набралось на целую коллекцию. Рабочий день давно закончился. Но теперь это обстоятельство не имело ровным счетом никакого значения. Меня уволили, хорошо еще начальник смирил уязвленное самолюбие и поставил «по собственному». А самолюбию было от чего страдать. Бесправное существо, стажер, посмела отказать и послала куда подальше с недвусмысленными намеками. Секретарша Раечка, торжествуя победу, насмешливо скривила крашеные губки, выдавая документы на расчет. Я вернула ей улыбку, не понимая ее радости. Совмещать две нелегкие профессии секретаря и любовницы босса — удовольствие ниже среднего. Нелегкие в прямом смысле слова. Весу в начальнике было килограмм сто пятьдесят не меньше.

За темнеющим окном взревел предупреждающий звонок клаксона, следом завизжали тормоза резко остановившейся машины. Характерного звука удара не последовало, и я облегченно выдохнула. Это событие отвлекло от неприятных раздумий.

С момента возвращения из Зарат прошло больше месяца. Понемногу подробности произошедшего стирались в памяти, уступив место новым переживаниям. Я почти перестала вспоминать милна Девиса, спасшего меня из рук маньячки, и больше не искала его в каждом встречном высоком брюнете. Завела себе привычку читать по вечерам, чтобы не вспоминать поцелуй, подаренный в последний день на прощание. Годарийский отчитывал меня за устроенную ему истерику и побег, из-за которого он был вынужден искать меня, пока отравленный болт убийцы настиг Бреслава. И от ареста и обвинения в умышленном убийстве императора герцога спас закон о неприкосновенности убийц в Пятый День Стражей. Все это я выслушивала, пока собиралась домой. Герцог не ушел даже тогда, когда я принимала душ. Так и орал под дверью о моей безответственности. Мирна, помогавшая мне одеться, лишь осуждающе качала головой, отворачиваясь, чтобы не видеть ран и порезов на моем теле. Отрешившись от всего, я осторожно двигалась, превозмогая боль в растянутых мышцах и воспалившейся ране в боку. Слова герцога пролетали мимо цели. Контракт я выполнила. Помощника Тирэль сдала сама, и герцог слышал ее признание. Судьба Масочника Торна меня не беспокоила. Больше меня в Зарат ничего не держало. Видя, что его упреки не доходят, милн Девис умолк. Эмоции, что еще бушевали в нем, выдавали чуть резкие движения и прыгающая походка, когда он торопливо шагал вдоль коридоров и лестниц к выходу из особняка. Морщась от боли, едва поспевала следом, стараясь не споткнуться на высоких каблуках, но из гордости не пыталась придержать герцога. Расставались мы в обиде друг на друга. Лишь на прощание, когда рядом с нами тихо прошуршали шины магмобиля, Девис обнял и поцеловал отчаянно, словно просил прощение. То ли сказать этим хотел что-то, то ли так своеобразно извинялся. Я была настолько вымотана и выжата как лимон, что протестовать не стала. Усадив в машину, он на мгновение сжал пальцы, в следующую секунду дверь со звуком выстрела отрезала меня от внешнего мира. Я обернулась, когда машина тронулась, но у подъездной дорожки никого не было. Выкинула мысль о мотивах поступков Девиса из головы, и решила не пропустить момент пересечения двух миров. И, разумеется, все пропустила. В тепле салона заснула и очнулась, когда авто остановилось у подъезда моего дома.

Воспоминания не отпускали, но и не терзали тоской или желанием вернуться. Зарат встряхнул меня, выдернул из оцепенения повседневной рутины, затребовал задействовать все ресурсы: умственные, душевные, физические. Я словно от спячки пробудилась. Но оставалась какая-то неудовлетворенность, не дающая выкинуть все произошедшее окончательно из головы. Я распутала дело, вычислила виновных. Справилась с заданием. И все же червячок сомнения грыз изнутри.

Запахнув полы короткой шубки, подхватив коробку с вещами, я без сожалений оглядела кабинет и вышла за дверь. Неторопливо спустилась по лестнице и вышла в морозную стылость вечернего города. Дорожки замело снегом, под которым, в лучших традициях зимы, оказался лед. Поскальзываясь и чертыхаясь про себя, кое-как добралась до остановки. Понимая, что с коробкой далеко не уйду, благоразумно решила подождать автобуса. Улицы северного города давно сменили дизайн, приукрасившись снегом и декорациями к наступающему празднику. Разглядывая мигающие в витринах гирлянды, вспомнила магическое освещение в Зарат.