Спокойная до того водная поверхность пришла в движение. Волны, накатывая одна за другой, все быстрее и сильнее начали захлестывать качающееся поплавком тело. Я отфыркивалась, чувствуя, что скоро наглотаюсь воды и пойду ко дну. Далекий, пока едва различимый рев, приближался.

— Ну, цепляйся, распустеха, — рявкнуло над ухом, и в лицо ткнулся мокрый конец каната. — Давай, шустрее! Слышишь, как Сиверко разгулялся, волну гонит? От молодежь пошла — сигают с верхотуры, а я подбирай. Делать мне нечего…

Пальцы ухватились за скользкий конец, и меня потащило к борту лодочки. Ухватившись за мокрый борт, с трудом перекинула тяжелую от намокшей одежды ногу и перевалилась на грязное, покрытое чешуей, сухими водорослями, осколками ракушек днище, пахнущее рыбой. Кашляя от натуги, дрожа всем телом, попыталась сесть.

— Как зовут-то тебя? — голос принадлежал пожилому человеку. Определенно стрику.

— Юлия, Юлия Мальцева, — с трудом представилась, чувствуя, как горят огнем горло и глаза. Вытирая соленые капли с лица, разглядела очертания сухонького человеческого тела, сидящего напротив. — Я шла-шла, оступилась на лестнице и упала… в воду. Спасибо, что вытащили… дедушка.

— Пожалуйста, «внученька», — с ехидным смешком проквакал старик в темноте. — Уж вторую тысячу лет гляжу на этот мир, а не припомню, чтобы меня дедом величали. У меня и детей-то своих никогда не было.

— Ну и чего ты наговариваешь, старый! — вдруг отозвалось из темноты визгливым женским голосом. — А Мойра тебе, выходит, не дочь?!

Абрис напротив по-прежнему походил на старенького человека, скрючившегося на лавочке напротив, и никакой женщины рядом не наблюдалось.

У меня галлюцинации или у дедушки раздвоение личности?

— Не знаю я никакой Мойры, — раздражаясь, ответил мой спаситель. — Не было у меня детей. Чего бы тогда в этом мире торчал, коли были?

— Чего расшумелись-то? Девчонку напугали, дрожит вся, — к двум голосам добавился третий зычный, принадлежащий взрослому мужчине. — Ты бы высушила себя магичка, а то днище лодки залила. Трясешься вся.

Сжавшись, обхватила себя руками, разглядывая равнодушно правящего рулем деда, балагурящего за троих. От страха меня даже трясти перестало, я лихорадочно соображала.

Дед почувствовал во мне довольно сильный магический потенциал. Может, поэтому не тронул? Стоит ли лишаться своего преимущества? Фух, спасибо за спасение, но я опять нарвалась на невменяемого. Везет же мне, блин!

Лодка слегка покачивалась на волнах, и ветерок от движения холодил кожу лица. Мы неспешно двигались, убегая от буйного Сиверко, взбаламутившего океан. В голове нарисовалась мысль поинтересоваться, кто этот буян, и тут же смылась. Не мое это дело. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Чего примолкла Юлия Мальцева? Сама пришла ко мне, так спрашивай уже, — раздраженно проговорил дед. — Или ожидала, что я тебя в мраморных залах принимать стану, на шелковы подушки усаживать? Такой вот мокрой курой назад и отправишься, раз магию жалеешь.

Дед проказливо хихикнул, радуясь мелкой пакости, что смог мне устроить.

— Что ты ребенка зашугал, ирод старый, — грозно вступилась сердобольная бабуля. — Совсем ополоумел и одичал на старости. Ты, деточка, не слушай что он говорит. Какой у тебя вопрос к Триединому? — смягчая голос, проворковала она.

— Спрашивай уже, — разрешил мужчина, вторя старушке. — Раз Сиверко тебя пощадил, твое счастье. Один вопрос — один ответ.

— Кто убил императоров Юниана и Каласта? — сорвалось раньше, чем я успела обдумать предложения старика с прогрессирующей шизофренией.

— Любовь, — успела первой старушка.

— Ненависть, — рявкнул разозленный старик.

— Месть, — подытожил мужчина.

Голоса жарко заспорили, сливаясь в какофонию звуков. Визгливые ноты старушки резали уши. Жутким и странным казался недвижимый, едва угадываемый, абрис кормчего, направлявшего лодку по ему одному известному маршруту.

М-да, я лучшего и не ожидала от отшельника, возомнившего себя местным божеством и говорящим на три голоса. Надеюсь, он не людоед? Надо как-то вбираться. Не потрудилась изучить местную географию. Забыла, вечные истины. Про учение, которое свет. Век живи — век учись. Вот получай приключения почище, чем у Робинзона Крузо. Хорошо, если я нахожусь на материке. Значок отдела Безопасности со мной, милн Девис меня найдет. Или не найдет. Я же не знаю радиус его действия. И порталы строить не умею. И какой прок от магии?

— Уважаемый, — робко обратилась к спасителю, — можно задать вопрос?

Голоса тут же стихли, оставив образовавшуюся тишину звенеть от напряженного ожидания. Шум Сиверко стих, лодка застыла на месте. Ощущение, что остановилось само время, меня не покидало. По спине, вдоль позвоночника пополз озноб страха. Застыли даже ледяные капли, скатывавшиеся с волос по шее. Я напряженно ждала решения своего спасителя.

— Задавай, — милостиво разрешил дед.

И тут же воздух задышал свежестью, лодка закачалась, ощущение сковывающего страха отступило.

— Как мне попасть в Зарат, в столицу, — неуверенно проговорила я, сомневаясь, что дедуля-отшельник в курсе.

— Я думала, ты домой попросишься, — протянула разочарованно бабушка. — Уж мы бы тебя мигом. К самому дому.

— Она и так дома, старая карга, — рявкнул на бабулю дед.

— Сам ты старый, — не осталась в долгу бабушка.

— Значит, с каргой ты согласна? — залился дребезжащим смехом старческий голосок.

Старушка зашипела ругательства, суля на голову деда разные стихийные бедствия и кары. Я не вслушивалась, напряженно ожидая решения от самого рассудительного из троицы. И он не заставил себя ждать.

— Представь место, куда хочешь попасть, — подал голос мужчина, — и просто пожелай…

Глава 53

— Юлия, что с вами? — Торн несильно встряхивал меня за плечи, пытаясь привести в чувства. — Вы вдруг потеряли сознание и упали.

Надо мной склонилось обеспокоенное лицо Торна. Мрак вокруг нас разгоняла пара белых магических шариков, парящих над головой. Мужчина опустился на колени и поддерживал за плечи, похлопывая ладонями по щекам, пытаясь привести в чувство. Я отвела его руку, чувствуя, как камень пола холодит спину и бедра через тонкую ткань костюма. Ощупала совершенно сухие волосы и одежду. Голова казалась тяжелой и непослушной. Мысли путались. Пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, что я делаю во тьме подземелья с милном Годарийским наедине.

Там, в лодке я представила кабинет Девиса. Как мы празднуем окончание дела по двойному убийству императоров. Что произошло? Почему я лежу на полу? Океан, пещера, шизофреник-лодочник — все привиделось?

— Давно я тут валяюсь? — попыталась подняться, и Масочник помог сесть. — Мы шли за маской к вам. Моя пострадала от взрыва на «Ласточке».

— Взрыв «Ласточки»? — изумился мужчина, хлопнув пару раз длинными ресницами в прорезях зеленой маски. — Вы все же ударились головой, милена. Нет, взрыв «Ласточки» случился почти год тому. Но мы идем за маской вам. За маской на Первый День Стражей. Зеленой.

Он ткнул пальцем в темно-зеленую маску на лице. Я всмотрелась в переливы муарового шелка, из которого она была изготовлена. Взгляд скользнул по губам, подбородку, на форменный костюм Стража. Вспомнились слова Девиса о том, что они с братом служат стражами в роковое Пятидневье. В нагрудном кармане торчал серебристый уголок зеленой записки. Я уже видела очень похожую. Хранитель мне показал точно такую же, в которой Юниану угрожал убийца. Пальцы сами коснулись острого уголка. Крохотная искорка магической защиты больно уколола, и я, охнув, одернула пальцы. Торн извинительно улыбнулся, но прищур карих глаз предупреждал не повторять ошибку.

— Идемте, милена Юлия, преступление находиться без маски в Зарат. Особенно в Дни Стражей. Именно поэтому мы идем ко мне потайными переходами, а не коридорами, — мужчина легко поднялся, подавая мне руку.

Хотела возразить, что я иномирянка, и на меня не распространяются их законы и нечего мне угрожать. Но во время прикусила язычок. Маски красивые, а от меня не убудет. Да и не стоит каждому знать, что я живу далеко от этих земель.