— Казимир посадил меня на твое место, но как специально только и делал, что находил недочеты в моей работе. Он постоянно ругался, обзывал, угрожал… но, мне было все равно, что он так ведет себя. Я постоянно думала о том, как ужасно поступила, и сейчас пришла покаяться и попросить у тебя прощения…

Эту речь Вика готовила давно и очень боялась реакции Кирилла. Он имеет полное право разозлиться после всего того, что она натворила. Какой же глупой была тогда! Позволила своей обиде вырваться наружу и навредить другу. Вика нервно теребила бусинки на одном из своих браслетов, ожидая гнева Кирилла, но тот отреагировал совершенно спокойно:

— За что? Не ты заставила меня избить этого урода, я своими руками сделал это, а то, что драку увидел Михаил Сергеевич, так Казимир все равно бы поднял шумиху, и я бы ушел. Так что твоей вины здесь нет.

Вика оставила в покое браслет и подняла на Кирилла взгляд. Она видела перед собой лишь мутное темное пятно, но это сейчас было не так важно. В душе ожидала чего угодно, но только не прощения. Слишком долго она сама себя мучила и корила за тот поступок, что и мысли не допускала о том, что Кирилл может ее простить. Однако он сделал это и сделал искренне.

— Но теперь всему этому конец, вчера самого Казимирова уволили, — поделился новостью Данил. — По твоему совету я тогда сходил к врачу, мы всем участком написали жалобу и отнесли Михаилу Сергеевичу. Он был очень удивлен и зол! Но когда мы ему все подробно рассказали, то первым же делом вызвал к себе мастера. Слышал бы ты жалобный голосок Казимира, — Он рассмеялся. — Умолял оставить его, сочинял про пятерых детей, ипотеку и прочие трудности жизни. Потом, когда это не подействовало, начал угрожать связями, но Михаил Сергеевич и слушать его не стал, приказал уволить!

— Сказал, что таким, как он, не место в нашем цехе и вообще в мире, — продолжила Вика. — Ты бы слышал, как он кричал! Мне всегда казалось, что наш начальник цеха очень спокойный и милый, но тут он рассвирепел не на шутку. Спросил, почему мы раньше ничего ему не говорили и пожалел, что уволил тебя.

— Вы молодцы, ребята! — искренне обрадовался Кирилл. — Давно надо было так поступить, и я рад, что этот козел получил по заслугам. Так, а кого теперь назначили мастером вместо него?

— Догадайся, — хитро усмехнулась Вика и толкнула в бок Данила. Тот засмущался и положил руки в карманы.

— Я знал, — Кирилл все понял. — Вот видишь, капитан, а ты не верил!

Он протянул руку Данилу, и тот ее с благодарностью пожал. Кирилл, действительно, был искренне рад за друга, который был достоин новой должности гораздо больше, чем его предшественник.

— Ладно, ребята, пойду в зал, скоро игра начнется. А с моими темпами долго буду добираться, — улыбнулась Вика, а затем сделала шаг в сторону Кирилла. — Мы снова друзья?

— Конечно, — Кирилл по-дружески обнял девушку. От нее все также пахло сигаретами и дешевым стиральным порошком, но для него это были мелочи. Главное, что все хорошо разрешилось.

— Спасибо тебе, — искренне сказала Вика, и если бы Кирилл мог, то увидел бы на ее лице счастливую улыбку, которая осветила его и сделала невероятно красивым. — Удачи вам сегодня на игре! Дань, я буду ждать тебя потом у выхода.

Девушка со всеми попрощалась и медленно двинулась в сторону зала, держась за стенку. Тут Кирилл не удержался и спросил у друга:

— А между вами… что-то есть?

Данил сдержанно кашлянул, и Кириллу показалось, что тот смутился.

— Ладно, можешь не отвечать, — разрешил он.

— Ты же знаешь, что Вика мне давно нравилась, — все же скромно сказал Данил, — за последнее время мы с ней очень сблизились на фоне всех этих событий в цехе. А вчера я ей предложил встречаться, она согласилась.

— Ты молоток, капитан, — хлопнул его по плечу Кирилл. — Ну что, порвем всех на поле?

— Я только за, — счастливо улыбнулся Данил.

Вечером в доме у Маши семья собралась за ужином. Мама приготовила невероятно вкусные котлеты и толченую картошку, которую так любили в семье. Фоном тихо играло радио, откуда доносились местные новости, за окном в темноте светили фонари, а часы точно отбивали свой ритм. Маша быстро орудовала вилкой и думала о том, что за вечер надо подготовиться к семинару. Она взяла себе очень сложную тему, над которой, возможно, предстоит сидеть несколько часов. Зато так можно себе обеспечить автомат на очень важном зачете, игра стоит свеч. Но вдруг тишину за столом нарушил голос отца:

— Маша, я бы хотел поговорить о твоем Кирилле.

Девушка медленно подняла взгляд от тарелки, уже предчувствуя, что аппетит ей испортили. Елена Александровна тоже замерла, пытаясь понять, что именно хочет сказать муж.

— Если ты как обычно скажешь, что… — начала Маша, но Илья Юрьевич ее перебил:

— У нас сегодня весь завод говорил о том, что в специальном цехе уволили мастера по фамилии Казимиров. Как оказалось, он издевался над слепыми рабочими, бил их электрошоком и угрожал физической расправой.

— Господи, какой кошмар! — воскликнула Машина мама.

— Рабочие терпели это несколько лет, но вчера все же решились написать коллективную жалобу, — отец смотрел Маше в глаза. — В итоге начальник цеха тут же уволил мастера. Того самого, которого избил твой Кирилл.

На кухне повисла тишина. Маша ждала, что папа скажет что-то еще, выразит свое отношение к этому делу, а Елена Александровна лишь сочувственно качала головой.

— Конечно, я все равно не оправдываю насилия, которое совершил твой Кирилл, но… — Илья Юрьевич на секунду задумался и тут же продолжил. — Я сам был бы рад начистить морду этому козлу, который издевался над теми, кто не мог дать ему отпор.

— Как же все-таки хорошо, что рабочие решились пожаловаться на него! Но почему они боялись столько лет? — не могла взять в толк Елена Александровна.

— У Казимирова родственник сидит в управлении заводом, — объяснила Маша, — а Кирилл все же посоветовал рабочим написать жалобу.

— Я знаю, что это была его идея, — удивил всех Илья Юрьевич. — Рабочие так и сказали начальнику, что именно Кирилл Терещенко помог им перестать бояться мастера и надоумил создать жалобу. А еще я слышал, что он едет на операцию, где ему обещают вернуть зрение…

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Маши.

— Это я ему рассказала, — вступила в разговор мама. — Дай Бог, чтобы операция прошла хорошо!

— Дай Бог, — повторил за ней отец и снова обратился к дочери. — Держи меня в курсе, как у него будут идти дела.

— Хорошо, пап, — На губах у Маши появилась робкая улыбка. Кажется, постепенно отец начинает принимать ее Кирилла, и это вселяет в сердце надежду на лучшее.

Больше эту тему за ужином не поднимали, и Маша, поблагодарив за еду, убежала в свою комнату, чтобы подготовиться к учебе и немного поговорить с Кириллом. Когда она ушла, Елена Александровна выждала несколько секунд, а потом не удержалась и спросила у мужа:

— Ты все еще считаешь, что Маша не должна с ним встречаться?

— Посмотрим, — сдержанно ответил Илья Юрьевич и отложил в сторону чайную ложку. После сделал глоток из кружки и перевел взгляд в окно. Обычно, когда он так делал, то давал понять, что разговор окончен, и Елена Александровна замолкала, но тут она решилась сказать:

— А мы ведь с тобой познакомились в возрасте Маши с Кириллом, помнишь?

Муж перевел на нее спокойный взгляд, но его губы все же выдали истинные мысли. Он улыбнулся и накрыл ее руку своей:

— Конечно, помню, Лена. Это было на третьем курсе института. Ты стояла в длинной очереди до раздевалки, а я помог тебе пробиться и получить клетчатое пальто.

— Боже, это была самая ужасная вещь в моем гардеробе, — рассмеялась она. — Хотя тогда она казалась действительно модной! А помнишь, как я уговорила сбежать тебя с последней пары по теоретической механике? Ты так боялся, что не сдашь потом ее из-за одного пропуска!

— В отличие от тебя я был отличником, — заметил Илья Юрьевич, но с улыбкой.

— Ну да, а я постоянно отвлекала тебя от учебы, — Жена подошла к нему и обняла за шею.