— Ты все помнишь? — в очередной раз спросил Череп, отведя Гену в сторону от людей.

— Помню, — ответил тот. — А ты уверен, что с ним ничего серьезного не случится?

— Не парься, максимум — руку сломает! Зато будет знать, что себя надо вести хорошо, — уверенно сказал Череп.

— Надеюсь, ты не забыл о нашей договоренности?

— Нет. После гонки «Кавасаки» станет твоим.

Гена довольно улыбнулся, представив свою будущую «премию». Один из мотоциклов самого Черепа, а так как у Гены не было собственного, то это был лучший подарок. А еще ему пообещали такую огромную сумму денег, что дружба была быстро забыта. Хотя тогда сам Гена считал, что ее никогда и не было. По его мнению, для Кирилла он был «шестеркой», не более того. Выполнял поручения, везде сопровождал. Кирилл относился к нему снисходительно, считал глупее себя, что Гену всегда злило. Сам он был полностью уверен в том, что намного круче друга и может стать правой рукой Черепа, но для этого нужно устранить соперника.

Когда все было готово для старта, Кирилл и Гена подошли к своим мотоциклам. Этот заезд был последним, и остальные гонщики расслаблялись на обочине с бутылками пива в руках. Как всегда громко играла музыка, а небольшую поляну, где и собирались гонщики, освещали фары многочисленных мотоциклов. Мужчины в кожаных куртках разбились на несколько групп, которые разбавляли откровенно одетые девушки. У многих на обнаженных плечах виднелись татуировки, а разговоры велись далеко не на литературном русском языке. Кирилл с Геной в этой компании были самыми молодыми, но пили наравне со всеми. Правда, перед важными заездами никогда не употребляли.

— Ну что, скатаемся туда и обратно, и тоже по бутылочке? — Кирилл был особенно весел в тот день.

— Я только за, — сдержанно улыбнулся Гена.

— Готовы, бойцы? Только не думайте, что если сегодня нет спонсоров, то можно халявить, — К парням подошел Череп. Гена почувствовал на себе его многозначительный взгляд.

— Мы об этом и не думали, — бодро ответил Кирилл.

Гена промолчал. Он с трудом смог надеть перчатки, пальцы будто не слушались его, а в сердце еще жило сомнение, правильно ли он поступает, соглашаясь на предложение Черепа. Вот и спонсоров почему-то сегодня нет, хотя эти «богатые Буратины» частенько приезжают, чтобы посмотреть на гоняющую молодежь. Для них это как конные бега в Англии для аристократов. Только там все чинно, благородно, дамы ходят в шляпах, мужчины — в костюмах. Наши же бизнесмены развлекаются с крепкими алкогольными напитками в руках и нецензурными выражениями, слетающими с губ. Для них гонщики те же кони. Лишь средство заработка и развлечения.

— А ты чего молчишь? Струсил? — Голос Кирилла вывел Гену из задумчивости.

Фраза разрушила все сомнения. Он по-настоящему разозлился за эти слова. Кирилл снова унижает его! Все, хватит, больше такого не будет!

Гена взял шлем и, перед тем, как надеть его, сказал:

— Нет. Я сегодня выиграю, вот увидишь!

— Какой самоуверенный, — рассмеялся Кирилл и подошел к своему мотоциклу. — Готовься к проигрышу, лузер!

— Мы еще посмотрим, кто из нас лузер! — отозвался Гена и сел на «железного коня».

— Сначала вспомни, когда обгонял меня в последний раз! — не унимался Кирилл.

— У меня просто движок был слабоват. Но брат вчера новый поставил, так что держись!

— Это ты крепче держись за руль!

Череп с удовлетворением наблюдал за тем, как в Гене нарастает злость. Это хорошо, значит, он не «соскочит» в последний момент и доведет дело до логического конца. Конечно, Череп с легкостью мог бы найти другого исполнителя для своего замысла, но остановился на Гене неслучайно. Кирилл, действительно, был опытным гонщиком, «сбить» его с трассы не так-то просто. Но другу он доверяет, а, значит, будь чуть расслабленнее на дороге и не придаст значения маневру Гены. А потом… потом будет поздно.

Кирилл же считал их перепалку лишь развлечением, не более того. Они ругались не всерьез, потому что были друзьями. Во всяком случае, тогда он так думал.

Парни подъехали к импровизированной линии старта. На дорогу уже опустились сумерки, пришлось включить фары, чтобы не было слишком темно. Почти одновременно Кирилл и Гена вцепились в руль. За спиной послышались подбадривающие выкрики, свист и аплодисменты. Почти все болели за Кирилла, ведь именно на него были сделаны ставки в тот день.

— Пять, — начал отсчет Череп.

— Четыре, — подхватили зрители.

— Три.

— Два.

— Один!

Визг моторов взорвал тишину. Два мотоцикла одновременно сорвались со старта и устремились в ночную мглу. Кирилл крепко сжимал руль своего железного друга и краем глаза наблюдал за соперником. Гена не отставал. Кирилл знал, что его мотоцикл мощнее, поэтому пока решил не форсировать события. Он пропустил Гену вперед, но держался рядом и контролировал ситуацию. Тот почувствовал вкус лидерства и решил ускориться, чтобы оторваться от друга, но Кирилл не отставал.

Дорога была крайне плохой. Здесь планировали делать ремонт, по крайней мере, последние лет двадцать, но все никак не могли собраться с силами. Мотоциклы мчались на огромной скорости и временами подпрыгивали на многочисленных ухабах, которые не всегда получалось объезжать.

Проехав середину пути, Кирилл понял, что пора снова брать бразды правления в свои руки. Он пошел на обгон. Гена заметил это. Он был уверен, что рано или поздно друг сделает маневр. Сейчас или никогда! Кровь в висках застучала с неимоверной силой, казалось, что голова вот-вот взорвется от напряжения, но парень решил не сворачивать с намеченного пути.

Обычно ребята не мешали друг другу при обгоне, но в тот день Гена нарушил это правило. Когда Кирилл уже почти сравнялся с ним, чтобы выйти вперед, Гена не уступил дорогу, а, наоборот, попытался ее заслонить. Он знал, что стоит это сделать, и Страйк улетит в кювет. Гена рассчитывал повернуться как можно более аккуратно, чтобы просто убрать противника с трассы, но не учел силы своего нового мощного движка. Получилось слишком резко. Кирилл не мог ожидать такого от друга и продолжал смотреть только вперед, ведь они всегда уступали дорогу. Резкий хлопок испугал его, и он потерял управление в считанные секунды.

Гена не мог этого сразу увидеть, потому что ехал дальше. Ему казалось, что теперь станет легче, он наконец доказал, что сильнее друга! Но эйфория длилась всего несколько секунд, а потом душу прожгли боль и ужас. Гена резко затормозил и оглянулся. Кирилла не было видно. Мрак, окутавший дорогу, не позволял лучам от фар пробиться через него. Они освещали только метр, не более того. Гена ждал, что вот-вот на дорогу выйдет Кирилл и вытащит за собой мотоцикл, но его не было. Ни звука. Страшная тишина висела над дорогой, казалось, что Гена слышит удары собственного сердца.

— Кирилл! — не выдержал он.

Молчание. Тогда снова выкрикнул имя, опять тишина. Казалось, лопнут барабанные перепонки. И чтобы разрушить ее, Гена принялся истошно кричать и медленно поехал к роковому месту. Свернул на обочину и осветил поле фарами. Вблизи дороги Кирилла нигде не было.

Скинув шлем на землю, Гена бросил свой мотоцикл и побежал по мокрой, от недавнего дождя, земле. Он продолжал звать Кирилла, напрягая зрение, которое уже привыкло к темноте. В ней можно было различить несколько столбов линий электропередач, кустарники и дерево, массивное, с огромной кроной. И тут Гена замер. Как раз возле этого дерева лежал мотоцикл Кирилла, а рядом…

— Господи! — Гена закрыл рот рукой, чтобы не закричать.

В секунду он оказался возле друга, который лежал без движения в неестественной позе. И тогда Гена понял, какую страшную ошибку он совершил. Его объял ужас от содеянного, который сковывал по рукам и ногам, а на лбу выступил холодный пот. Как он мог так поступить? Зачем согласился? Чем он вообще думал в тот момент?