Первые несколько минут она даже не оборачивалась. Вдруг он идет за ней? Но шагов за спиной не было слышно. Наконец, она решила обернуться. Никого не было, значит, можно выдохнуть с облегчением.

Ей так ничего не удалось узнать про Гену. Андрей сказал только то, что парень уже не тренируется вместе с ним и вообще бросил спорт. Но где же теперь его искать? К пловцу за помощью она уже точно не обратится, мало ли, чем это может закончиться. А, может, вообще бросить эту затею рыться в прошлом Кирилла? Ведь его все равно не вернуть. Что толку в том, когда Маша узнает истинную причину потери зрения? Но шестое чувство подсказывало ей, что правда поможет Кириллу. Чем? Она и сама не могла ответить себе на этот вопрос.

Вскоре Маша уехала на конференцию в другой город. Вернуться она должна была только через неделю. Кирилл очень тяжело переживал разлуку с ней, только работа помогала отвлечься от грустных мыслей.

Каждое утро на остановке его поджидал дядя Коля, который помогал сесть в автобус и подсказывал, где нужно выйти, и хотя Кирилл бурчал, что может справиться и сам, мужчина не обращал на это внимание. Он всей душой прикипел к слепому пареньку и помогал ему от чистого сердца. Кирилл был благодарен ему за это и каждый раз благодарил за помощь.

Парень полностью отдал себя работе. Пусть она была простой и незамысловатой, для него было важно не это. Кирилл теперь чувствовал, что он возвращается к жизни. Он мог работать и зарабатывать деньги, рядом был преданный друг Олег, любящие родители и Маша… Встреча с ней стала переломным моментом в его жизни. Он понимал это. Ради нее хотелось жить дальше.

Олег установил ему обещанную программу. Поначалу Кирилл только в присутствии друга садился за компьютер, тот рассказал ему, как все работает и научил использовать ее свойства, но буквально через несколько дней Кирилл уже сам исследовал интернет: читал новости, скачивал аудиокниги и переписывался с друзьями. Теперь его день был занят с утра и до самого вечера, и в этом для Кирилла была своя прелесть. По натуре он был очень деятельным человеком, ему нужно постоянно чем-то заниматься, иначе он чувствовал себя ненужным и закисал, словно старое молоко.

Казимир на время притих. Кирилла спасало то, что он на самом деле очень хорошо и быстро работал. За это мастеру полагалась премия, поэтому он решил пока не лезть к мальчишке. Возможно, его выходка в первый день была случайностью. Казимиров решил выждать время, чтобы посмотреть, на что парнишка действительно способен. Кирилл общался со всеми рабочими на своем участке, но больше всех с Викой. Она сидела рядом, а когда было немного свободного времени, они выходили вместе на улицу и курили.

Из недолгого общения с Викой Кирилл узнал, что кроме родителей у нее, по сути, никого больше нет. Из близких — только бабушка, которую Вика очень любила, потому что она могла дать девушке любовь и заботу, которой не было от родителей. Пожилая женщина очень хотела вылечить девочку, даже копила деньги на операцию, но не успела сделать это. Она умерла год назад, и Вика вновь осталась одна.

— Как же меня достала эта дыра, — сказала Вика во время очередного перекура.

— Тогда почему ты не уйдешь отсюда? — спросил Кирилл.

— Куда? — усмехнулась она. — Такие, как мы, больше нигде и не нужны! Нас здесь-то держат только из жалости. А точнее, потому что кто-то сверху приказал создать этот цех «для галочки»! Социальная политика и все такое…

— Да, это точно…

— Для общества мы калеки! Нам не место среди обычных людей, сам понимаешь. На нас будут смотреть, как на изгоев. Ха, правда, мы все равно этого не увидим. Но лично я всегда чувствую взгляды других людей, когда выхожу на улицу. У тебя такого не бывает? Кто-то пожалеет, а другой посмеется. Но лично мне не нужна ни жалость, ни, тем более, смех! Я знаю, что люди никогда не смогут понять нас. Они другие. Наверное, поэтому у меня нет и никогда не будет друзей среди зрячих.

— У тебя разве совсем нет зрячих друзей?

— А у тебя разве есть?

— Конечно. Правда, только двое, но они единственные, кто понимает меня.

— Как может зрячий человек понять тебя? Да они дружат с тобой только из жалости! — усмехнулась Вика.

— Это неправда! Они ценят меня таким, какой я есть! — воспротивился Кирилл.

— Не живи иллюзиями. Они просто обманывают тебя, чтобы не обидеть. Как же можно обидеть калеку…

— Прекрати! Ты не знаешь их, чтобы так говорить! — разозлился Кирилл.

— Ладно, остынь. Вскоре ты поймешь, о чем я говорю, — Вика затушила сигарету.

До Машиного приезда оставался один день. Кирилл закончил смену и вышел из цеха. Он уже наизусть знал дорогу до остановки, где шел его автобус.

Сегодня он снова перевыполнил норму, сам Михаил Сергеевич увидел это и похвалил его. Обещал, что уже со следующей недели переведет на полный рабочий день и даст другой участок работ, а это значит, что заканчивается испытательный срок. Он больше не стажер, а полноценный рабочий!

Эта мысль грела Кирилла, и он невольно улыбался сам себе. Завтра приедет Маша, и он обязательно ей обо всем расскажет! Они вчера переписывались в интернете, Маша сказала, что заняла второе место на конференции. Какая она все-таки умница у него!

— Кирюха? Это ты? — Мужской голос за спиной вмиг вернул Кирилла в реальность.

Не узнать его он не мог. Кирилл замер, за спиной он отчетливо слышал каждый шаг, и его сердце билось в ритме с этими шагами.

— Генка? — спросил, хотя знал, что прав.

— Привет…

Воспоминания вихрем закружились в голове у Кирилла, когда он услышал голос Гены. Они не виделись с того страшного дня, и теперь уже Кирилл никогда не сможет увидеть своего бывшего друга. Сейчас, когда он слышал его голос, то почувствовал, как внутри забурлила давняя злоба. Ее пламя охватило все его существо, от нее закружилась голова. Кирилл не мог видеть, но он чувствовал, что Гена стоит на расстоянии вытянутой руки от него. Вот он, тот, кто лишил его этого мира! Тот, кто отнял у него все! Из-за него Кирилл теперь не такой как все, инвалид! Сердце бешено колотилось от ненависти, а все тело задрожало в судорогах агонии.

В один момент Кирилл вцепился в горло Гене, сжимая его цепкими пальцами. Кулаками хотел выместить всю свою злость и обиду, которую накопил за эти годы. Все то, что он не мог никому рассказать, а переживал внутри. Кирилл навалился на противника и наугад бил его. Исступленно, по-зверски. Он уже давно не дрался, но именно сейчас вспомнил все навыки, которые получил когда-то. Гена слабо пытался вырваться, но Кирилл настолько крепко держал его, что у того не было ни единого шанса. Друг хрипло просил прощения и пощады, но Кирилл не слышал его. Он как будто погрузился в свой мир, где дал волю сидевшему в нем злу и ненависти.

— Прошу… перестань… — прохрипел Гена.

Он не сопротивлялся Кириллу. Казалось, давно ждал этого момента и был готов. Просто сейчас он уже не мог терпеть физическую боль, которая вкупе с моральной, сводила его с ума, но Кирилл не останавливался. Он продолжал изливать свою злобу с помощью кулаков, которые уже разбил в кровь.

— Эй, мальцы! Это что еще такое? — Кирилл услышал знакомый голос и громкие шаги, но не останавливался.

И лишь когда чьи-то сильные руки оттащили его от Гены, он закричал:

— Не трогайте меня! Я убью его! Это он виноват! Он предал меня!

Дядя Коля, а это именно он заметил драку, крепко держал обезумевшего Кирилла. Он пытался вырваться, пинал мужчину ногами, бил руками, но все было бесполезно. А Гена лежал на земле и, пытаясь остановить ручейки крови, тяжело дышал. В глазах у него застыл неимоверный ужас. Он хватал ртом воздух, но слова никак не могли сорваться с губ.

— Я ненавижу тебя, слышишь?! — злобно шипел Кирилл. — Ты сделал из меня калеку, несчастного инвалида, отобрал у меня все! Я переломаю тебе ноги и руки, чтобы ты понял, каково мне сейчас! Я отомщу, предатель! Ты же продался, как Иуда! Ты Иуда, слышишь?!

— Тихо-тихо, малец, тихо… — Дядя Коля прижимал к себе Кирилла, который тут же расплакался, словно маленький ребенок.