– Я не умру?..
«Новости дня! – в нетерпении она схватила ручку двери. – Ты только вступаешь в жизнь!»
Санитар повёл меня в больничный парк.
Уже стемнело, и старинные деревья паслись, рассёдланные, под крепостным валом. Тонкий покот ветра («у-у-у-у-у… у-у-у-у-у») подгонял их в спину.
А вот город ничем себя не выдавал. Ни звуком, ни сигнальной ракетой. Точно там, за каменным забором, фабрики и заводы больше не дымят, магазины не торгуют, автобусы и троллейбусы вымерли.
Как будто там голая тундра без огонька.
И хотя я помню, что там проспект Ленина, самое устье его над Скулянской горкой, а чуть ниже кондитерская фабрика «Букурия», пышущая огневым какао днём и ночью, это не гарантирует ничего.
Я умираю.
2
В палате.
Никто и головы не повернул, когда я вошёл.
Только с дальней койки спросили, какие у меня билирубин и трансаминаза[32].
Hа всех койках стихли, ожидая моего ответа.
«Билирубин»?.. «Трансаминаза»?.. – не понял я.
«Всё ясно с тобой! – повеселели кругом. – Десятку отсидеть придётся!..»
– Десятку? – ахнул я.
– Как минимум!..
И стали кивать друг на друга: «Вот он уже 15 лет в этой палате… А вот он 40 лет… а вон того, в углу, до самой смерти прописали!.. Так что отдыхай!.. Отмучался!..»
И я… и я… хм… и мне понравилось, как они распорядились мною.
10 лет так 10.
40 так 40.
До смерти так до смерти.
Сам не думал, что мне это понравится.
Улегшись в койку, я взял с тумбочки «Огонёк» (за прошлый год) и стал читать с 1-й полосы.
Палата была в 2 грядки, по 5 коек.
Окно забинтовано на зиму.
Hа тумбочках шашки-домино, «Огоньки», затроганные до слизи…
И я подумал, что, если смерть выглядит вот так: под выпуклой луной, в отдельной от всего мира комнате, где не происходит ничего, кроме болезни, где ты иголка в яйце, а яйцо в утке, утка в зайце, земля в космосе, а сама жизнь в далёком прошлом… – то всё не так плохо. Есть даже плюсы. Они там за забором ещё живут. Ещё только боятся смерти. А ты уж встретил её. И – ничего. Терпимо!
Ночью я истолкался без сна. Как это так: 10 лет, 40 лет?!.
А если… м-м-м… и вправду… до самой смерти?!
А вдруг не шутят?!.
Только представить, как меня в гроб кладут!
Бр-р-р!
Нет, смерти я не боюсь. А вот гроба – да!.. боюсь!.. очень!..
Думаю, это из-за Весны (сеструхи).
С тех пор, как она родилась, я пофигу всем.
Особенно Лебедеву.
В последнее время он меня и к телефону не зовёт.
Предатель!
Если бы он с самого начала объявил, что поживёт с нами (всего ничего) 2 года, родит мне сестру с таким дебильным именем, а потом улетит в Москву за 1000 км, то я бы не стал с ним водиться.
Ни единой хроники не написал бы.
Даже в уме.
Не говоря о том, чтоб в «Общей тетради».
3
Лебедев. За 1000 км.
За спиной хихикали, подмигивали. Распускали слухи.
Мол, блатной.
Это потому что на ВЛК[33] берут до 35, а ему 37.
Вот дураки, он ведь по квоте «Известий»!
Дальше – хуже. Был его день читать на семинаре, пришли одни калмыки с бурятами. И никого из центровых[34].
И что особенно ранило: центровые собирались на квартире у Б. Hа читку «Этногенеза и биосферы Земли»[35], а от него скрыли.
Почему?
В прошлый вторник всё стало ясно.
В перерыве между парами вышел покурить со всеми – умолкли.
Отошёл – сразу «Третий Ша! ха-ха!.. Третий Ша! хи-хи!..» за спиной.
Во гады!..
Это был плевок в душу. Удар по сокровенному.
Дело в том, что поодиночке в большое искусство не входят. А входят поколением, волной! 2–3 раза в столетие! Оттого и оставил дом, семью, уютную провинцию, оттого и кинулся в океаническую стихию Москвы, что именно сегодня, сейчас (по многим приметам!) – фаза собирания волны. Проморгаю – останусь один и никому не интересен.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
