«Все равно я не смогу ему помочь» — убеждал себя Курти. — «Я хочу, но не могу. Что даст ему этот ключ? Останусь — погибнем оба». Это были правильные слова и правильное решение. Курти кивнул, посмотрел вниз, чтобы видеть куда прыгнет, приноровился…

…и вылез обратно в коридор. Вспомнил «Канарини».

Шел по каменным коридорам и шепотом ругал себя последними словами. Путь назад помнил плохо, но мелкие ориентиры остались в голове и с горем пополам нашел дорогу обратно. «Обратно». Куда? На корм тварям? Глупо! Глупо!

Он отсутствовал недолго. Заглянул в полутьму комнаты, услышал храп и прикрыл дверь. Чтобы не услышал никто и не помешал. Не крейклингу, а ему. Рядом была только одна дверь, а значит это комната Армана. Вряд ли он держит таинственный ключ здесь, но все может быть. Глупо было возвращаться, но еще глупее не попробовать… раз уж вернулся.

Комната была заперта. Курти вернулся соседнюю, где пьяно дрыхло уже двое и пошарил рукой с внутренней стороны двери. Хотя бы этот ключ на месте. Вытащил и вставил в скважину комнаты Армана. Подошел. То ли беспечные, то ли им действительно боятся здесь некого. Скорее последнее.

Курти оставил дверь наполовину открытой, чтобы падал свет. Окинул взглядом комнату, вернулся и прикрыл дверь так, чтобы осталась только узкая щель. Пройдет кто-нибудь по коридору, увидит открытую дверь, может заинтересоваться. А Курти с его умением видеть в темноте, достаточно и этого.

Комната была большая, но обставлена не полностью. Ее хозяин или редко бывал в ней или не уделял удобствам большого внимания. Посредине покоев кровать с балдахином. Одну стену полностью занимал гобелен, где изображалась охота или групповой поединок, в темноте не разобрать. Такое же высокое окно, как и в соседней комнате и такой же стол перед ним. У другой стены короткая скамья, два стула с витыми ножками и резной сундук в углу. В противоположном углу выпуклый дрессуар в человеческий рост. Каминов Курти здесь нигде еще не видел. Неужели у них не бывает холодно? На столе свечи, масляная лампа и кресало с кремнем, но Курти решил не рисковать. Останется запах, а Арману не надо знать, что кто-то здесь был.

Засунул дверной ключ за пазуху, где уже были хлеб и рыбины и приступил к поиску другого ключа. Таинственного. Который не от камеры, но так нужен Шепелявому и вроде как для побега.

Начал с дрессуара. Нижние дверцы, ближе к полу оказались незапертыми, но там толкового ничего не было, кроме пыльной горки тарелок, кожаной кружки с крышкой, затертого треснутого панно и нескольких восковых свечей.

Дверцы среднего отделения открылись со скрипом. За ними лежали две книги, свитки, пучок гусиных перьев, медная чернильница, еще какая-то мелочь, о назначении которой Курти не догадывался. Хотя вон та штучка — застежка от плаща.

Верхние дверцы заперты. Курти подергал и приподнявшись на носки попытался разглядеть замочные скважины. Если не очень хитрые, то можно попробовать отпереть. Той же застежкой, например или даже гусиным пером.

Он внимательно вглядывался и ощупал дверцы на предмет поиска отверстий. Но скважин не было. Или спрятаны среди резьбы или потайной замок. Курти решил оставить шкаф на потом и пока заняться сундуком. И только направился к нему, как услышал чьи-то шаги в коридоре.

Стараясь подавить панику, завертел головой и бесшумным прыжком переместился под кровать.

Шаги приблизились. Кто-то остановился у двери. Несколько секунд ничего не происходило. У Курти участилось дыхание, и он боялся, что его вздохи сейчас услышат за дверью. Прошло бесконечно долгое мгновение и дверь открылась. На пороге стоял Арман. Ручку двери он не отпускал и наклонив голову смотрел на нее. Поднял голову и оглядел комнату. Потом пробормотал под нос: «Странно» и вошел, оставив дверь открытой. Сделал пару шагов и остановился около кровати.

Курти перестал дышать.

Прямо перед его лицом к кровати приставили двуручный меч в ножнах.

Арман развернулся, вышел и Курти услышал, как скрипнула дверь в соседнюю комнату, где спали барон со стражником. Еще несколько секунд тишины, потом раздался звучный звук храпа.

Сейчас Арман все поймет.

Снова скрипнула закрываемая дверь и Арман вернулся. Подошел к столу, зачиркало кресало.

Значит, не увидел крейклинга под столом и решил, что это барон храпит.

Загорелся свет. Над головой Курти скрипнула кровать. Смотритель Цирка разувался. Снял туфли, встал, бросил камзол на скамейку. Шлепая обтянутыми в колготки ступнями, прошел к дрессуару. Из-под кровати Курти видел, как Арман провел рукой за шкафом, послышался тихий щелчок. Верхние дверцы открылись и на пустой полке обнаружилось две бархатные подушечки. Золотистые с коричневой каймой и кистями. На каждой лежало что-то вроде монеты или золотой пластинки с выпуклым изображением. Нормально не видно, но кажется перо с какой-то скалящейся зверюгой в обнимку. Арман любовно погладил каждую и положил рядом третью. Без подушечки. Закрыл дверцы и замер в такой позе, повернув голову в сторону коридора.

Опять шаги и в дверь тихонько постучались.

Арман открыл, на пороге стояла молодая, богато одетая девушка.

— Фру Нудзансенс?! — удивленно спросил Арман, — я думал это кто-то из стражников. Простите великодушно, я не одет.

— Великодушно прощаю и это, кстати. Времени не так много.

— Времени на что? — в голосе Армана было больше доброй насмешки и ласки, чем удивления.

— Ах, мне трудно поверить, что ко всем вашим достоинствам вы не так умны, как кажетесь. Так что не говорите, что не понимаете, — девушка точно повторила интонацию.

— Не очень, но давайте это обсудим, — Арман посторонился, пропуская ту, кого назвал фру Нудзансенс. — Не могу же я держать вас на пороге. И как вы нашли мое жилище?

— Я шла за вами.

— Следили?

— Называйте, как хотите.

— Налить вам вина?

— Нет. Муж учует. Это вызовет ненужные вопросы.

— Как он вас отпустил, кстати? Я думал вы все уехали.

— Собирались. Но встретили по пути этого… механика вашего. Великий который. Я не помню. Поехали к нему домой обсуждать катапульту. Особую. Я сказала, что устала и хочу уехать во дворец. Зная мужа, скажу, что эти переговоры надолго, но все же не настолько и если он приедет во дворец раньше меня, то это вызовет вопросы. Еще они обсуждают Хэнка.

— Хэнка?

— Писарь. Муж проиграл его благодаря вашей победе. Это все ненужный разговор, Арман.

— Арман?

— Я не запомнила вашу фамилию, уж простите великодушно, но и вы можете называть меня просто Софи. И если это все вопросы, то еще раз напомню вам что времени у меня не так много.

— Последний вопрос, — спросил Арман мягко, — вы что? Не любите своего мужа?

— Я люблю Лоренса, и я рада, что это был последний вопрос. Хорошенькая ты мордашка.

Арман шагнул ей навстречу.

Мальчишеские мысли Курти были далеки от интереса к происходящему прямо над его головой. Ситуация была больше опасной, чем притягательной. Он видел, что на верхней полке дрессуара кроме значков на подушках ничего нет, и видел, куда упал камзол Армана. Закрыли они балдахин или нет? Дверь в комнату прикрыта, но не заперта. Улизнуть можно. Но пояс всего в двух шагах от него.

Курти осторожно высунулся и повернул голову. Увидел многое, но главное, что балдахин задернут. Правда, небрежно, впопыхах и обзор из кровати такой же четкий, как и на саму кровать. Полоска тяжелой ткани почти ничего не скрывала. Но Курти все же решился. К тому же горела всего одна свеча и стена, где на скамейке валялся камзол, освещена плохо.

Пол был необычный, будто собранный из дубовых кирпичей. Но гладкий и удобный для скольжения. Курти полз по нему, стараясь, чтобы небрежно скошенная ткань балдахина все время была между ним и парочкой на кровати. В темноте не заметил, как наполз на сокровенную деталь женской одежды. Она скомкалась в районе живота и страшно мешала. Извиваясь Курти подполз к скамейке и в этот момент кровать перестала скрипеть. Курти застыл и представил, как сейчас раздастся гневный оклик, затем громкое шлепанье босых ног по полу и его ухватят за шкирку. Голова стала в срочном порядке придумывать оправдания, одно нелепей другого, и он уже физически предчувствовал истошный женский визг, когда его увидят, но в этот момент кровать снова заскрипела. Хотя без звуков шлепанья все же не обошлось.