Кролик атаковал. Бесстрашно, целеустремленно. Стальной взгляд был направлен вперед и сворачивать большеухий не собирался. Раз, второй, третий он прыгал вперед, бился головой об стену, но ничуть не смущенный неудачей прыгал снова. Суставы слегка поскрипывали, лапы звонко стучали по деревянному полу, громче только металлический лоб колошматил стену.

Этот стук и разбудил Йохана. Говорят, стариков мучает бессонница. В таком случае признавать себя стариком Йохан отказывался. Он ужасно не хотел вставать. Снилось что-то приятное, он куда-то ехал. И даже не в карете, а в огромной трясучей повозке, где было множество народу. Все молодые, как и он. Ехали то ли на ярмарку в Бюрг-Схёр, то ли еще куда. Но куда-то, где хорошо и не болят по утрам спина и колени. Ему часто снился этот сон. Что он просто едет, во сне больше ничего и не происходило, но все равно это был чертовский приятный сон.

Йохан потянулся, перевернулся на другой бок и хотел еще немного поваляться, потом вспомнил какой сегодня день и сон улетучился. Но вставать все равно не хотелось.

Лежа в кровати, по многолетней привычке, стал составлять в голове план. Сначала приготовить внучке завтрак. Пшено в кладовой, молоко и масло в кладовой погреба. И примерно через час придет курьер. Принесет деньги. Чувство времени у Йохана было развито идеально. Лучший часовой мастер в мире, сам свободно обходился без часов. Более того, ежечасный звон часов на городской башне раздражал. Несмотря на то, что он сам эти часы создал. Однажды они стали бить на полторы секунды позже, что он мгновенно прочувствовал и бросив все дела направился в ратушу. Благо от цирка было недалеко, где он вновь и вновь отлаживал Механизм. Оттолкнув у дверей идиота крейгклинга в его нелепом в широкую полоску наряде, он направился наверх, поминутно останавливаясь на каждом пролете, чтобы отдышаться и выругаться. Слышно было, как внизу, второй крейгклинг объясняет опешившему от такой наглости молодому напарнику о том, кто это такой. Механик. Великий.

Неисправность Йохан устранил, но так устал, что еще долго сидел рядом с зубчатыми колесами, отдыхая после тяжелого подъема. Он и встал только потому, что час уже был на исходе и скоро куранты начали бы бить в непосредственной от него близости. А ко всем своим болячкам еще и оглохнуть ему не хотелось.

Старость. Когда-то просто слово, выражавшее, что-то далекое и неправдоподобное, после сорока быстрыми прыжками стало жадно пожирать остаток времени. И всегда один. Жену любил, опекал, всячески заботился. Похоронил ее еще в Дербрюггене. Умерла, когда рожала Сильвию. Некоторые после этого начинают ненавидеть своих детей, но для Йохана подобное было немыслимо. Маленькая Сильвия была смыслом его жизни и все, что делал, делал только ради нее. Он и сюда-то поехал, потому что на родине в который раз началась война. В королевстве Фраккар искренне не понимали, что значит вольные города? Раз города, значит должны быть под ними. Вот и всё. И в который раз за последние триста лет продолжилась вялотекущая, но, по сути, бесконечная война.

Когда от князя пришло приглашение на работу в Баэмунд, он взял подросшую Сильвию и не без некоторых колебаний, отплыл сюда, на юг. Немного боялся, что южане окажутся слишком уж непохожими на его сородичей и ему будет трудно найти с ними общий язык. Зря боялся. Южан здесь почти не было. Скоро сто лет, как саррейцы во время своего броска к островам Аскадосского моря уничтожили местное управление, местную культуру, и если на то пошло, и большую часть местных жителей. На Баэмунде царили те же нравы, что и на Севере. Даже, пожалуй, более фривольные. Ему не нравилось, как смотрели на Сильвию местные баннереты. Нахально, пристально, грубо. Йохан боялся за нее во всех отношениях. Боялся, что с ней произойдет что-то плохое, кто-то обидит, или упадет на улице и сломает ногу… или руку, или упадет дома на лестнице, или… Боялся. Он привык жить вдвоем с женой, после ее смерти привык жить вдвоем с Сильвией. Поэтому, когда она однажды сказала, что хочет привести в дом и познакомить с ним какого-то молодого человека, он сначала не понял, о чем речь? Какого молодого человека? Сильвия была для него девочкой и в каком-то другом качестве он ее не воспринимал. Но девочка выросла, по уши влюбилась в какого-то военного и уже не представляла своей жизни без него.

Когда она все же привела его в дом (не мог же Йохан ей этого запретить) знакомиться, то, разумеется, военный ему не понравился. Мальчишка. Глупый. Пожалуй, откровенно тупой. С лихим налетом самоуверенной наглости, которая, как подозревал Йохан, и стала причиной обожания Сильвии. Прекрасно понимая, что переубедить девочку в таком возрасте невозможно, он даже пытаться не стал. Так он сделает этого болвана для нее еще более ценным. Хотя мог приказать ей. Но он не представлял себя что-то ей приказывающим. И хоть Сильвия была образованной, в свое время, Йохан сделал все для этого, а мальчишка-военный откровенный неуч, она после своего затворничества, видела в нем идеал мужчины.

Они поженились. Йохан так толком и не сумел понять, жалела о своем выборе Сильвия позже или нет? Её мужа убили менее чем через год после свадьбы, во время «героического морского сражения с погаными малагарцами». Под «героическим сражением» Йохан подозревал, подразумевался обычный пиратский налет на один из островов султаната.

Баэмунд и еще несколько соседних островных княжеств были основаны шайкой…, то есть благородным отрядом авантюри… искателей приключений состоявшим в основном, из вторых сыновей северных эдельманов. Явившись, век назад, с далекого Севера они прочно обжили острова, основательно поубавив в них местного населения, и так же прочно их укрепили. Сосуществование с султанатом мирным не было. Дело было не в различных мировоззрениях, а в малагарских торговых путях, которые проходили неподалеку. Не грабить их баннереты Баэмунда, как и соседних новоявленных княжеств, просто не могли. Морские стычки были делом постоянным и давно привычным. Собственно, это и было основой существования пяти островных княжеств. Здесь все учились воевать, ставить паруса, командовать кораблями в бою.

Жила Сильвия с мужем в своем доме, который Йохан даже не купил, а попросил князя выделить таковой для дочери с мужем. Репутация его, как механика была настолько значима, что князь Тарант выполнил просьбу сразу и без каких бы то ни было условий. Впрочем, не только в репутации дело. Йохан к тому времени, как раз закончил часы на городской башне и вдобавок влюбил в себя все семейство князя. Дети были в восторге от хитрых игрушек, что он для них сделал, а жена князя рада, что дети в восторге. Кстати, у младшего из них скоро день рождения, надо будет вернуться к работе над механическим пони. Сам князь испытывал к Йохану что-то вроде благоговения. Но дело тут не в игрушках, что подарил Механик его детям. Все дело в Цирке. Возвысился Баэмунд над остальными четырьмя княжествами именно благодаря ему. Цирк. Сегодня именно тот день.

Пока муж был в походе, Сильвия всегда жила у него. Не оставаться же ей одной в пустом доме? Служанки не в счет. Сам Йохан обходился без прислуги, привыкший к самостоятельности во всем. Даже кашу вот для внучки сам готовит.

Когда пришло известие о гибели благоверного, Сильвия была на последнем месяце. В этом ли причина или над Йоханом и его женщинами висело проклятье, неизвестно, но Сильвия умерла при родах.

Йохан стоял перед дверью, за которой лежала его мертвая дочь, держал в руках крохотный пищащий сверток и думал, что это в его жизни уже было. Он так уже стоял перед похожей дверью еще там в Дербрюггене. Как и тогда было безумно больно, непонятно, а вместо сердца ощущалась огромная дыра. И опять он один на один с маленькой девочкой в руках.

Кролик с грохотом продолжал бой со стенкой. Йохан встал, вышел из комнаты и перехватив прыгающую железяку в очередном прыжке, повернул выключатель. Наверное, штифт соскочил или Лотта ночью играла, а потом не выключила.