— И наружу не выйти, — согласился Эрик.

Трещина в стекле больше не расширялась, но паника на трибунах не утихала.

— Давай за мной парень, — бросил Эрик и шагнул к движущейся дорожке шнека.

— Куда за тобой?!

— Ты мне доверяешь?

— Нет, конечно! Что за вопрос дурацкий?!

— Не буду ни спорить, ни уговаривать, — Эрик бросил меч в воду и ступил на движущуюся ленту.

— Ты что задумал?!!

— Решай. Времени мало, — Эрик покачивался на дорожке.

Курти посмотрел на него, потом наружу, где за стеклянными плитами подбегали фигуры в полосатых камзолах, взглянул себе под ноги, где плавали зубастики, потом опять на Эрика.

— А-а-а-а, — выкрикнул он и кинулся на дорожку.

Полотно из неизвестной, но прочной ткани не спеша подводило пирата и воришку к конечной точке их пребывания в Баэмунде. Конечной и отправной. Вдруг Эрик выпрямился и насмешливо изогнув бровь, приставил ладонь к голове. Курти удивленно проследил за его взглядом и увидел стоящую у окна, улыбающуюся им Оливию. Повторил движение Эрика. Повторил даже ухмылку. Она подняла руку и ответила им. Ее взгляд был одновременно и радостным, и тоскливым.

Оливия и сама не знала, что испытывает. Она поняла, что задумали беглецы и понимала, что выжить у них шансов мало. Но, отвечая на их последнее приветствие, понимала, что не прощается с ними, а именно приветствует. Ее внимание полностью занимали эти двое, поэтому она не слышала, как что-то раздраженно говорит доктор. Раздраженно и предостерегающе. И не понимала, кому именно он это говорит. Не слышала, как к ней подошел Арман, обернулась только, когда тот подошел вплотную. Почувствовала слабый сладкий запах опия из его рта. Увидела изуродованное лицо, осколки зубов под ошметками губ. Красные нездорово блестящие глаза. Хотела, что-то сказать, но осеклась под этим взглядом. Арман набычившись посмотрел на нее, потом на беглецов, увидел улыбку Эрика и как улыбается ему в ответ Оливия.

Она не поняла, что случилось. Ей будто обожгло живот. Почувствовала, как что-то мокрое бежит по ногам. Потом стало невероятно больно, и кто-то задул в комнате свет. Она удивилась, ведь единственная свеча продолжала гореть, и на улице еще не было темно. Потемневшая комната опрокинулась набок.

Курти закричал. Беспомощно и будто обижено. Эрик молчал, сжав зубы и не мигая, смотрел на то, как Арман ударил Оливию ножом. Шнек закинул беглецов в петлю и азартно выпрямившееся плечо требушета бросило их навстречу ветру. Ветер нескончаемо долго бил их в лицо, прежде чем ударила вода.

Темнело. Эрик опасался, что более легкого пацана закинет дальше, и он его не найдет. Но тот в петле вцепился в Эрика и отпустил только на подлете. В море упали рядом. Хватило ума выпрямиться и войти в воду ногами вперед. Неясно, как Курти, но Эрик почти не ударился. На размытом серо-синем горизонте ясно выделялся белый песок небольшого острова. Князь говорил, что это рыбацкие островки, но никаких признаков жилья на этой стороне суши не наблюдалось. Так или иначе, плыть им больше было некуда.

Мелководье вынырнуло рано, плавали оба отлично, на берег вылезли меньше, чем через десять минут.

Эрик осматривался, прикидывая, куда идти дальше, но услышал сзади всхлипывания. Удивленно обернулся. Пацан сел на берег, обхватил себя за колени и ревел, как девчонка.

— Ты чего? Ударился сильно? — спросил Эрик.

Тот несколько раз всхлипнул и сквозь слезы ответил:

— Она такая добрая была. А он ее ножом. Нельзя так! За что?!! — совершенно по-детски, ответил Курти. Эрику подумалось, что он еще совсем мальчишка, сколько бы там на его долю, не выпало тягот.

Он сел рядом, обнял одной рукой пацана и тот разрыдался сильнее.

— Знаешь парень, — сказал спустя минуту Эрик, — не время раскисать. У нас с тобой много дел. И первое из них — выжить.

— А потом? — шмыгнул носом Курти.

— Потом мне надо найти свою команду, вернуть корабль, деньги, посчитаться кое с кем. Дел много. Но сначала надо убраться отсюда подальше. Они там, пусть не сразу за нами кинутся, да и искать нас, толком, где не знают, но, что искать будут — это точно. Ты правильно сказал. На том острове, мы с тобой дел наворотить успели. Такое не прощают.

Он посмотрел в сторону мангрового перелеска в глубине острова.

— Где мы и как выбираться? Деньги, правда, есть, я перед уходом грабанул князя с компанией. Но вот можно ли их кому-нибудь здесь всучить?

Он порылся в складках одежды.

— О! Еще и дудка. Кстати, она не простая. Ты случайно играть на таких не умеешь?

— Нет, — мотнул головой Курти. Полез в складки платья.

— У меня из всех богатств только вот это, — он вытащил кругляш, который стащил у Бородача в Елове, — я, правда, до сих пор не знаю, что это?

Эрик неподвижно смотрел на медальон, лежавший у Курти в руке. Смотрел не отрываясь. Потом неожиданно осипшим голосом сказал:

— Твою мать!

— Чего?

— Твою, через киль протянутую мать!!

— Да ты чего?!

Эрик, осторожно, будто боясь разбить, взял из рук Курти кругляш, так же осторожно повертел в руке.

— Парень! Ты где это взял?!!

— У себя, в Елове еще…

— Парень!!! Ты хоть представляешь, что это?!!!