— Глотай.

Тот не стал возражать и проглотил белый шарик, запивая его живцом из фляги. Всё. Димедрол тем временем вызывал по рации тех, кто остался внизу.

— Кот? Топор? Ответьте.

— Наконец, рация ожила и заговорила голосом Кота:

— Слышу тебя, командир. Как вы там?

— Херово, — просто и незатейливо охарактеризовал наше положение Димедрол, — чего следом не поехали?

— Тут дорога просела, проехать нельзя.

— Тогда пешком идите, у нас раненые, дотащить не сможем.

— Принял, выдвигаемся.

Сами мы, впрочем, тоже не стали сидеть на месте. Димедрол подхватил на руки Виолу, я, хоть и с трудом, но смог поднять Белку. Клоп худо-бедно мог передвигаться сам, хотя и падал временами на четвереньки. С собой ничего не брали, машину бросили. Из оружия оставались только пистолеты. Ну и добыча. Жемчужины лежали у меня в кармане, ведро с остальным богатством Димедрол положил в рюкзак. Павлик, изрядно замученный приключениями, плёлся следом. В руках он держал своё единственное сокровище — книгу. Я присмотрелся, всё то же "Незнайка на луне", только закладка ближе к концу.

Никто к нам навстречу не вышел, более того, когда Димедрол, примерно полчаса спустя, снова вышел на связь, ответом ему была тишина. Пообещав им в рацию все радости жизни, командир снова подхватил раненую Виолу и с кряхтением отправился вниз. Я последовал за ним, а за мной нетвёрдой походкой шагал Клоп, державший за руку Павлика.

Надо сказать, что Кот не обманывал нас, сказав, что дорога просела. Действительно, просела. Метров пять-шесть рухнули вниз, то ли от подкопа сделанного скреббером, то ли от воздействия взрыва. Пришлось обходить.

Когда в поле зрения появились машины, мы были уже на последнем издыхании. Ноги отказывались слушаться, перед глазами плыло. Чтобы подбодрить меня, Димедрол сказал:

— Посмотри с другой стороны. Раненые вылечатся, даже следов не будет. А мы только что уделали самого страшного Монстра Улья, причём без потерь. Только в крепость приехать, а там банкет на неделю.

— Без потерь? — прохрипел я, уставившись в картину, заставившую испугаться.

Сразу перед машиной, в луже крови лежал Кот, его с трудом можно было узнать, поскольку половина головы была снесена пулей большого калибра. Сивый и Топор лежали чуть поодаль, также в лужах крови. Им просто и незатейливо перерезали горло. Теперь ясна было причина радиомолчания. Судьба Демона была не ясна. Димедрол бессильно опустился на колени, едва не уронив Виолу. Я последовал его примеру, освободившейся рукой расстёгивая кобуру.

Нет-нет, господин Мачете, не стоит этого делать, вы же не хотите, чтобы ваш мальчик умер? — мерзкий голос того самого худосочного хмыря, что сопровождал нас, я услышал ещё до того, как увидел его мерзкую рожу. Он вышел из-за машины, направляя в нашу сторону пистолет. Если не ошибаюсь "Дезерт Игл 50" — карманная гаубица. За спиной стояли его люди с короткими автоматами в руках. И тут внезапно я осознал, что дар мне не поможет, да и вряд ли я смогу его применить, слишком устал.

— Вы всё поняли правильно. Если так пойдёт и дальше, то вы останетесь живы. Ваши жизни мне без надобности, только груз. Чемоданчик с жемчугом и то, что взяли с монстра. В обмен на жизнь. Думаю, она того стоит.

Мы слушали его молча, сил хватало только на ненависть. Стоило попробовать использовать дар, но скорее всего из троих, которые отнюдь не новички, найдётся и тот, кто меня увидит, рисковать нельзя. Что там у Димедрола? Какой туз в рукаве?

— Говорю же вам, не пытайтесь, — этот урод словно читал мысли, — я знаю ваши дары, они вам не помогут. Не пытайтесь и обмануть меня, я ментат, причём куда более сильный. Жемчуг? Считаю до трёх.

Тут началось странное. Я вдруг почувствовал во всём теле удивительную лёгкость. Словно перестал ощущать вес своего тела. А вокруг нас над землёй начали подниматься в воздух мелкие камешки, палочки и сухие листья. Что-то происходило, только я не понимал что, и тем более не знал, кто это делает.

Почуяв неладное, тощий хмырь взял пистолет наизготовку, уперев локти в грудь и собрался стрелять. Тут взгляд его повернулся влево от нас, увиденное поразило его до такой степени, что он, забыв про нас, тихо вскрикнул и выпалил в ту сторону.

Результат не заставил себя ждать. Горе-стрелок полетел спиной вперёд, сбил с ног обоих своих коллег и остановился, только ударившись о броню. Судя по звуку, вниз он сполз уже мёртвым. Шея сломалась. Мы все в непонимании уставились сначала на его труп, потом на Павлика, который открыл книгу и с выражением прочитал:

— …он выстрелил в состоянии невесомости, а стрелять в состоянии невесомости нельзя.

— Отличная книга, и мальчик у вас умный, берегите его, — сказал высокий человек в плаще с капюшоном, стоящий позади нас, — а теперь выключи её.

Тяжесть снова навалилась на плечи. Димедрол со стоном встал на ноги и, подойдя к начавшим приходить в себя охранникам, достал пистолет и всадил в каждого по пуле. А наш новый собеседник, похожий на монаха-францисканца из двенадцатого века, продолжил:

— Поздравляю, у вас всё получилось. А мальчику Улей подарил серьёзный дар, помогите ему овладеть им. Думаю, — тут он обернулся ко мне, — нам с вами есть о чём поговорить.

— Согласен, — я уже начал понимать, с кем имею дело, — сейчас возьму рюкзак и пройдёмся.

И мы прошлись. Первым делом я отдал ему книгу. Он бережно завернул её в кусок ткани и спрятал в складках плаща.

— Итак, напомните мне, чего именно вы хотели получить от Улья? Думаю, потребность ваша не исчерпывается кучей жемчуга?

— За время моего пребывания в Улье, мои желания подвергались корректировке. Я хотел вернуться, хотел выжить, хотел спасти ребёнка. Но помимо этого я хотел знать. Знать Улей. Изучить его тайны. Понять, как он устроен. Сначала для того, чтобы вернуться к семье, теперь…

— А теперь у вас семья здесь и вы уже не так уверены в желании вернуться?

— Да.

— Что я могу вам сказать? С одной стороны, вы правы. Улей проницаем, как в эту сторону, так и в обратную. Сделать это можно с помощью технических средств, которые используют те, кого вы называете внешниками. До этого, кстати, в нескольких мирах додумались, причём независимо друг от друга. Есть и другие способы, например, духовные практики, которые ведомы нам. Этот путь — путь использования энергетики Улья. Точнее, не самого Улья. Есть некое поле, создаваемое живущим в людях паразитом. Лучше называть его симбионтом, но вам так привычнее. Понимаете, о чём я?

— Конечно, — ответил я, хотя не понимал почти ничего.

— Так вот, самый простой способ выделить эту энергию — жертвоприношения, которые так любил наш невысокий друг. Помните его?

Я кивнул.

— Но он, как и все фанатики, за деревьями не видел леса. Для него жертвы были целью, а они — всего лишь средство, причём не самое главное. И, кроме того, энергию Улья нельзя черпать без ущерба для себя. Улей всё знает и всё помнит. Как думаете, от чего зависят дары, получаемые человеком?

— Сложно сказать. Мне вот оба дара достались полезные, Белке тоже. Но бывает, фигня какая-то. Крёстный мой объяснял, что бесполезных даров не бывает, что дело только в развитии. Но вот у Клопа второй дар — умение травинку высушить, зачем он нужен?

— Ваш крёстный — умный человек, любой дар можно повернуть на пользу. Возможно, Клоп со временем сможет делать воблу из лотерейщиков. Но тут важно понять механизм. Улей, прежде, чем что-то дать, заглядывает в душу человека. В самые глухие её уголки. Люди получают бесполезные дары в основном потому, что душа у них пустая. Внутри они не хорошие или плохие (это Улью неинтересно), а никакие. Вот и выходит, что каждый сам заслужил свой дар. Как, например, ваш мальчик. Вы заметили, что он сделал?

— Невесомость?

— Именно. Невесомость в локальной области вокруг себя. Книга, которую он читал, помните, про что она?

— В общих чертах.

— Там всё крутится вокруг невесомости, есть специальный прибор, который её создаёт. С её помощью герои полетели на луну и устроили там революцию. А чистая душа ребёнка всё воспринимает на свой счёт. У него нет различий между информацией извне и своим внутренним миром. Все потайные уголки его души открыты, вот и получил в дар от Улья то, о чём думал.