— Ты самая лучшая проститутка в моей жизни.

Этот сомнительный комплимент отчего-то сильно тронул её, она заплакала и прижалась ко мне. Так мы и заснули вместе.

Поспав больше десяти часов, я окончательно ожил. Нет, до выздоровления было ещё далеко, но прогресс уже присутствовал, да ещё какой. Например, смог самостоятельно спуститься в бар.

Там меня встретил неизменный Димедрол. Он пожал мне руку и, налив чашку кофе, завёл разговор.

— Улей велик, людей в нём много, — начал он издалека, — все они разные, есть работящие, которые строят на стабах города, есть ловцы удачи, для которых охота — смысл жизни, есть и отморозки, готовые сделать счастье на чужом горе, есть сектанты, верящие в любую дичь. Но это деление не главное, главное, чтобы, попав сюда, где нет морали и, по сути, нет законов и нет репрессивного аппарата, человек остался человеком. Не жадной злой скотиной, которая за споран любого продаст, а Человеком. Настоящим. Именно таких людей я себе в команду подбирал, смотрел не на способности, а на душу. Благо умею это делать. Улей наградил.

Он почесал бороду и продолжил:

— В том рейде ты себя показал. Показал человеком. Такой нужен нам, нашей небольшой общине, но знаю, ты откажешься…

— Вылезь из моей головы, — прервал его я.

— Я не залезал, — с честными глазами ответил бородатый байкер, — это всё опыт жизненный, когда много раз одно и то же происходит, поневоле начинаешь события угадывать. Да к тому же Демон говорил, что ты тайнами Улья интересуешься. Так?

— Так, — не стал я отрицать, — мне интересно, где предел развития персонажа в этой РПГ. На каком этапе он богом становится? Или не становится? Или умирает? Вот ты, пожил достаточно и вообще и в Улье, можешь поведать?

— Поведать что? Я в Улье десять лет. Дары да, есть. Начиная с первого — умения усыплять человека прикосновением. Убить меня трудно, хотя и можно. Здоровье отменное, в свои шестьдесят чувствую себя и выгляжу на тридцать.

— Ой, ли.

— Ну, если похудеть и побриться, но не хочу, так солиднее. Но нет, богом я становиться не собираюсь и не хочу. Даже в квазы не готов. Не нравятся они мне. Но этого и не случится, если принимать всё нужное в срок и под контролем знахаря. Но и ты не торопись. Помни, у тебя вечность впереди, распорядись ей по уму. То, что Улей хочешь исследовать — правильно, увидишь горы и леса, а главное — города, самое страшное здесь — это большой город, место, где элита на элите сидит. Богатств много, да только входить туда иначе как танковой дивизией не получится. Всё ещё увидишь. Ладно, чего я со своей философией, — он вздохнул, — помни, что где бы тебя ни носило, ты всегда можешь вернуться сюда, здесь тебе всегда будут рады и всегда помогут. Возьми, вот, от меня скромную награду из трофеев, — он протянул мне маленький бумажный свёрток, — красная, прими, как срок подойдёт. Дар у тебя отличный, он поможет в скитаниях выжить. А сейчас сходи в оружейку, там Абдулла тебя ждёт с подарками.

Спрятав жемчужину в карман, я отправился к оружейнику.

— Спасибо тебе, Абдулла, за жадность, — заявил я вместо приветствия — если бы ствол новый поставил, хрен бы я тогда жемчужника убил.

— Да иди ты со своим стволом, — обиделся он, — где я их напасусь, нет нигде источника, в магазинах не продают. Всего два в запасе и было. Теперь один.

— Почему?

— Потому что пулемёт мне вернули, а ствол его в бараний рог загнут. А, ладно, — он махнул рукой, — я тебя зачем звал. Есть кое-что.

Сунув руку под прилавок (самое интересное, как я понял, на витрине не лежало) он вынул автомат.

— Как обещал, новенький с семьдесят первого года муха не сидела, — он провёл рукой по ствольной коробке. Автомат действительно был новый, воронение не стёрто, деревянные части без царапин. Я быстро разобрал его, чтобы убедиться, что внутри всё в идеальном состоянии, даже газовый поршень был зеркальным. Абдулла тем временем выкладывал на прилавок бакелитовые магазины и пачки с патронами.

— Нравится?

— Угу, — я собрал автомат и повесил его на плечо, — патроны потом заберу.

— Но и это ещё не всё, — голосом ведущего телемагазина продолжил он, — специально для любителей большого калибра есть дробовик.

С этими словами он достал из под стола обрез. Нет, не обрез. Просто короткую двустволку с горизонтальным расположением стволов и внешними курками, калибра… большого калибра, в общем.

— А, как тебе? — Абдулла довольно повертел в руках ружьё и протянул его мне, — штучный экземпляр, ручная работа, приклад — орех, десятый калибр, стволы — пятьдесят сантиметров, курки снаружи.

— Это прекрасно, — с недоверием начал я, разглядывая ружьё-слонобой, — только два вопроса. Первый, я вообще-то на мотоцикле езжу, где мне столько стволов хранить? Второй, а где я буду к этой гаубице патроны брать? Десятый калибр, знаешь ли, в магазине не продают.

— Патроны тебе выдам я, расслабься, — он выложил на прилавок две упаковки по десять патронов, — вот это — просто картечь, свинец рубленый, а вот, — он положил ещё одну на шесть, уже с латунными гильзами, — моё изобретение. Зажигалки. Магний, фосфор, термит — ядрёная штука, монстра насквозь прожигает, немного их, потому что делать трудно и материалы не всегда есть, а у ксера почему-то не получаются.

— А на базе ксер есть? — я уже был наслышан о подобных способностях.

— Есть, но слабый, обычные патроны делает, а зажигалки не получаются, — Абдулла пренебрежительно махнул рукой, — в общем, найдёшь ксера, дашь ему образец и два других патрона, двенадцатый или шестнадцатый калибр. Стоит дорого, но без патронов не останешься. В нагрузку патронташ дам, а к мотоциклу крепление приделать можно, попроси в гараже, не откажут.

Этим он меня окончательно убедил, я взял оба ствола с патронами и отнёс к себе в номер. Двустволка, конечно, внушала уважение, думаю, заряд картечи легко тому же лотерейщику череп разнесёт. Надо будет в деле проверить.

Я, как мог, оттягивал момент отъезда. Надо было восстановиться после ранения. Собственно, раны и переломы зажили быстро, но я сильно ослабел и выглядел, словно после командировки в Освенцим. Меня это несказанно бесило, всю жизнь был могучим спортсменом, а теперь… Но метод борьбы известен — еда и тренировки. По моей просьбе мужики в рейде разорили спортивный магазин и привезли с десяток бочонков с протеином, Димедрол откопал в чулане две двухпудовые гири и подарил их мне. Дальнейшее уже было делом техники, помимо силовых тренировок, начал бегать кроссы вокруг крепости. Результат не заставил себя ждать, за две недели набрал восемь килограммов. Жил я по-прежнему в своём номере. Виола обычно ночевала у меня, но я не возражал, когда она выполняла свою "работу", а она не ругалась, если ко мне заглядывала Кали — молчаливая брюнетка, бывшая когда-то фитнес-тренером. Время, проведённое в Улье, я измерял с помощью часов. Отличные неубиваемые "Джи-шок" показывали текущую дату, попал я сюда пятого мая, от этого и буду считать, когда сядет батарея, найду новые. Календарь, как я понял, здесь не ведётся, даты, названные новичками, не стыкуются между собой, давая порой разброс в пять-шесть дней. Иногда меня привлекали к работам.

Утром меня разбудил стук в дверь, Виола уже убежала в бар, а я собирался ещё часок поспать. Стучавший не стал дожидаться, пока я встану и открыл дверь.

— Просыпайся, Мачете, тебя ждут великие дела — это был Демон.

— Что за… — я не торопясь начал одеваться — что случилось?

— Выезжаем на дело, Димедрол сказал тебя брать обязательно. Воевать поедем.

— Да, легко, — отозвался я, натягивая штаны — когда выдвигаемся?

— Да как соберёшься, так и поедем — ответил он и вышел из комнаты.

Собрался я быстро, но основательно. После ранения одежда моя пришла в негодность, но мне выдали новую, простую и надёжную. Крепкие джинсы серо-зелёного цвета, запас белья и носков, армейские ботинки какой-то иностранной фирмы, чёрную кожаную куртку-косуху, для мотоциклиста вещь незаменимую. Димедрол с хохотом вручил ещё и немецкую каску с молниями: "Дед на войне электриком был". Молнии я, конечно, закрасил, а от каски отказываться не стал, голова целее будет. Впрочем, сегодня она мне не понадобится, едем на машинах.