— Ты можешь кое-что попросить у меня, Рейна. Всего лишь одно желание. Кроме того, чтобы я тебя отпустил.

— С чего такая щедрость? — я не верила своим ушам, ожидая подвоха.

— Мне так хочется… Но решай быстрей. Иначе я сделаю это за тебя.

Одно желание… Как непредвиденно много, и как бестолково мало. Я могла попросить меч. Еды. Кто его знает, где и когда еще случится поесть. Клубок. И ещё Горы знает что…

Когда висишь над пропастью, есть лишь одно желание — выбраться. Всё стальное кажется неважным. Поэтому я не знала, что попросить. Хотя…

— Отпусти того несчастного, — выпалила я, — пусть идёт со мной.

— На кой ляд он тебе сдался? Рейна! Ты его совсем не знаешь. Не знаешь, что он натворил.

— Ну, я вроде бы тоже ничего не натворила, Лаорт. Всего лишь свалилась в преисподнюю. Ладно, дважды. И каждый раз не по своей вине.

— Его преступление намного серьёзней. И он не выйдет отсюда, даже если ему каким-то чудом удастся пройти путь.

Ну почему он такой зануда?

— Ты обещал мне желание, тиран. Я его озвучила… Всё.

Ледяная глыба оттаяла и затряслась от смеха. Голубые глаза блеснули, а на лице появилось странное выражение.

— Как скажешь, безумная владычица. Ты могла попросить, чтобы я вернул тебе магию… Всю, до конца… Но так и быть, забирай своего проходимца. И меч в придачу. Или ты передумала?

Он смотрел на меня так, будто выжидал, что я запрыгаю от восторга, откажусь от безумной затеи освободить пленника и попрошу назад свою силу. Мне очень хотелось так сделать. Очень. С яростью, играющей в крови, мне нечего было бояться. Но если я стану его умолять… Видят Горы, я скорее поцелую гадюку. Тем более, что этот мерзавец только этого и ждёт, чтобы ещё раз объявить, что «так ему неинтересно».

Поэтому я взяла меч. К моему удивлению, Лаорт протянул мне и ножны. Я привязала их к поясу, вложила клинок и встала фертом.

— Как насчёт желания, Лаорт? И неплохо было бы хотя бы пальцем ткнуть, в какую сторону идти.

— Как хочешь, княжна. И запомни. Пока не достигнешь владений тёмных тиранов, ты можешь передумать и выбрать другой вариант.

Я бы послала его в преисподнюю, но мы оба уже находились там. Поэтому я улыбнулась — как можно шире, с удовольствием отмечая, как полыхают его ненавистные глаза, и пошла в противоположную сторону зала. Неожиданно передо мной возникла дверь. Она распахнулась, и я с некоторой опаской переступила порог, за которым оказалось бесконечное поле и уже знакомый курган. Рядом лежал, скрючившись, бородатый мужчина, и затравленно озирался по сторонам.

— Как тебя зовут? — спросила я.

Бывший пленник испуганно вздрогнул, перевернулся и встал на колени. Ладони его, бугристые, мозолистые, покрытые чёрными трещинками, беспомощно шарили по траве.

— Руслан, — просипел он.

— Пойдём, Руслан.

— Куда?

— Подальше отсюда.

Я вздохнула и пошла вперёд, не слишком быстро, чтобы Руслан поспевал за мной. Судя по шороху за спиной, это давалось ему с трудом. Он то и дело падал, а я останавливалась и ждала. Наконец, мне это надоело, и я подхватила его под плечи, помогая идти. Он был ниже меня на целую голову, лохмат, как Миклош после недельной попойки, и от него весьма несло крепким мужицким потом. Видно, он давно здесь висит.

Следовало найти какой-нибудь водоём и привести его, да и себя в порядок, а заодно и проверить, водится ли здесь рыба. От всех этих переживаний мне снова захотелось есть. Да и бедолаге не мешает подкрепиться. Вид у него был жалким. Он по-прежнему дрожал как осиновый лист, и никак не мог поверить, что, наконец, свободен.

Мне стало вдруг хорошо на душе — от осознания того, что хоть что-то сегодня вышло путёвое. Мне предстоит найти выход из этого дьявольского места…

А в дороге будет, с кем поболтать. И не думать о том, что этот настырный тиран рядом. Слушает каждое моё слово, высокомерно закатывая глаза.

Ох, Тарьял, загадочный колдун. Тебе придётся многое пояснить, когда я выберусь отсюда! Особенно, почему твой «безобидный» призрак так невзлюбил меня.

Некоторое время мы шли молча. Руслан что-то кряхтел на не совсем понятном мне языке — то ли бранился, то ли поминал каких-то своих богов. Я перестала его слушать, сосредоточившись на поиске источника воды.

Наконец, удалось отыскать небольшой ручей. Рыбы в нём не водилось, зато можно было напиться и кое-как смыть с себя грязь. Я оставила Руслана возле ручья, а пока он мылся, обшарила кусты неподалёку. Но ничего не нашла. Совершенно никакой живности. Кусты благоухали свежестью молодой зелёной листвы, и других запахов не было. И ничего съестного тоже, что несказанно огорчало.

Я прошлась ещё немного вперёд, срезая мечом головки редких цветов, и вдруг заметила впереди несколько фигур. Нечётких, как будто размытых, и слегка трепещущих в потоках воздуха. Они словно наблюдали за мной. Я понятия не имела, кто это мог быть, но если они местные, то наверняка знали, где добыть пищу.

— Эй, — окликнула я, направляясь к фигурам. Они стали отдаляться, пока не слились с серым туманом, который я издалека приняла за кусок скалы. Теперь же я видела, что впереди меня что-то было. Что-то совершенно непонятное. Оно двигалось в полупрозрачной дымке, не издавая ни малейшего звука.

Мне отчего-то стало жутко, и я попятилась назад. Под ложечкой противно засосало, и я ущипнула себя за запястье, чтобы не паниковать. Всё-таки у меня был меч, которым я довольно неплохо владела. И немного ярости. Достаточно, чтобы справиться с не сильно здоровым хищником.

— Это души, — раздалось над головой, — они присматриваются. Но не будут трогать. Главное, не беспокой их. Им не сильно нравится, когда к ним лезут живые.

— Завидуют?

— Не совсем… Вспоминают… Здесь у них свои устои, не понятные живым. Им нечего терять, кроме того, хранят в своей памяти. А ты полна новых ощущений. Им это нелегко принять.

— Они страдают?

— Вовсе нет, — в голосе тирана звучала непривычная теплота. Он точно ненормальный, — тем, что по эту сторону пустыни, хорошо. И живым, и мёртвым.

— Лаорт, — неожиданно для себя попросила я, — где здесь можно добыть еды?

Тиран не ответил, и я разозлилась. Стоило ли так унижаться? Он ведь не обещал, что будет мне помогать. Только наблюдать, чтоб ему пусто было.

Чтоб ему тартар на голову свалился, как раз тот, что поддерживает Красные Горы.

Я вернулась к ручью. Руслан сидел на берегу, относительно чистый — ну, хоть не несло за три версты. Додумался постирать свою рубаху и развесить на кусте. Он что-то мусолил в руках, похоже, живое. Я присмотрелась: два небольших речных угря.

— Где ты их поймал?

— Да вот здесь, — взволнованно ответил Руслан, — в ручье.

— Да им тут и развернуться негде…

— Зато есть еда, — он довольно крякнул, обнажив ряд кривоватых зубов, и принялся их потрошить, неловко скользя пальцами по склизкой шкуре.

Я отобрала у него угрей и когтями вспорола им животы. Руслан вскрикнул и отполз от меня подальше. Ладонь его мелькала ото лба к животу, от одного плеча ко второму.

— Ты сатана? — спросил он срывающимся голосом.

— Мен зовут Рейна, я уже говорила.

— У тебя пальцы… как у зверя. И клыки…

— Не бойся. Я тебя есть не собираюсь, — осклабилась я, а Руслан облегчённо вздохнул. Надо же, с виду крепкий мужик, а такой боязливый.

Разделавшись с тушками, я порубила кустарник, сгребла в кучу и разожгла костёр. Ветки были влажными, а магии не так уж много, и пламя получилось слабым, невыносимо чадило. Поэтому угри вышли не сильно прожаренными, однако голод мы утолили, и на том спасибо. Даже тебе, гадкий тиран.

Я невольно вспомнила необыкновенно вкусное лакомство, которым он потчевал меня с утра. Что ж, если он хотел, чтобы я сравнила, то, скажу, что свобода всё равно милей, даже если придётся всю дорогу питаться полусырой рыбой.

Насытившись, Руслан перестал выглядеть испуганным, скорее, умиротворённым. Он развалился на траве, блаженно глядя в небо, и, кажется, готов был уснуть. Только вот мне было не до сна. Хотелось поскорее выбраться отсюда. Я долго ёрзала на месте, пока, наконец, не вскочила.